Тысяча и один совет

Клер верна себе.

Как все приглашенные должны истолковывать подобный дресс-код?

Вечернее платье? Коктейль? Возможны безумные наряды из самых креативных калифорнийских сэконд-хэндов? Или будет достаточно маленького черного платья? Маленького белого платья? Платья приглушенных тонов, но все же достаточно выразительного, чтобы выделяться среди одежек в стиле кэжуал?

Поразмыслив, я махнула рукой и отправилась готовить кофе. Мне никак не удавалось проснуться без пусть крошечной, но все же необходимой порции этого живительного горького напитка.

У меня было всего несколько минут до начала собрания отдела.

Пока кофеварка шипела и извергала в подставленную белоснежную чашечку из тонкого фарфора (такая роскошь в офисе – безрассудство, зато создает настроение на весь день!), я причесалась, внимательно глядя в карманное зеркальце.

Дорогие коллеги не торопились присоединяться к утреннему кофе. Не считая совсем молоденькой ассистентки, которую звали Келли, до сих пор я находилась в отделе одна. Неужели уик-энд удался настолько, что рекламщики позволили себе бессовестно проспать – все как один?

Безобразие или безрассудство… Я забрала свою крохотную кофейную чашку от кофеварки, обнаружила, что общественные запасы сладкого миндаля исчерпаны, расстроилась. Впрочем, порывшись в нижнем ящике собственного рабочего стола, я нашла, чем себя утешить: комплимент от босса, коробочка нежнейших воздушных конфет «Рафаэлло» с тающим во рту кокосом.

Или это был не комплимент? Или это было проигранное боссом пари?

Я задумалась. Может, и пари… Мы ведь совсем недавно спорили о золотых правилах рекламы. Босс не припомнил самого главного. Мне удалось свести все к шутке – ни один мужчина не потерпит такого явного поражения на глазах подчиненных, даже если он весьма продвинут и лоялен. Я свела все к шутке, ну, а босс подхватил ее, заявив, что он силен в практике, тонкости же теории он подзабыл за ненадобностью.

Однако вот она, коробочка кокосового наслаждения, лучше всяких воспоминаний свидетельствующая о том, что фактически босс согласился с поражением.

Надо будет при случае как-нибудь польстить его самолюбию.

К примеру, мимоходом подбросить ему симпатичную идею, которую он сможет озвучить на собрании директоров. Мне не жалко, у меня этих идей – хоть отбавляй. А в глазах других директоров это может добавить очков всему отделу рекламы. Недаром же говорят, что лучшие проекты являются результатом совместных усилий…

Надо же, а вот и первая «ранняя» пташка. Неужели Лесли наконец соизволила появиться на рабочем месте?

Выглядела Лесли, как и всегда, растрепанной. Волосы были на скорую руку собраны в пучок, сколоты заколкой. Кофточка, надетая на более тонкую блузку. Юбка Лесли слегка съехала на бок от быстрой ходьбы по офисным коридорам.

– Привет!.. Ричард уже на месте?

– Привет, – кивнула я. – Нет, ты пришла первой. Если не считать меня. И если не считать Келли.

Келли тихонько фыркнула, не поднимая головы от компьютера.

– Кофе, что угодно за чашку кофе!..

Я продолжала наблюдать за суетящейся Лесли.

Прекрасные, прекрасные данные. Как можно при подобной стати, при блестящих густых волосах и больших выразительных глазах умудряться преподносить себя так, будто ты уже почтенная мать семейства?

Впрочем, если учесть, что в нашем холдинге Лесли занимается внутрикорпоративным пиаром, то вполне можно было предположить, что она является мамочкой для всех нас.

Внутренний регламент, имидж компании, содействие в создании и поддержании корпоративного духа, мероприятия, призванные помочь каждому почувствовать себя частью одной большой деловой семьи…

Ладно. Лесли не переделать. Как и Ричарда, как и Келли, как и меня саму. Мы все являемся заложниками собственных образов и характеров, обреченные натыкаться на самих себя до конца жизни…

Лесли сбросила уличные туфли, сунула ноги в разношенные сабо.

– Вчера был день рождения племянника, – сообщила она. – Было ужасно весело! Собралась такая куча детей. Родители еле смогли развезти их по домам.

– Что, их так сильно развезло? – спросила я с понимающим видом.

– Да нет! Им просто не хотелось уезжать. Был клоун, множество конкурсов, огромный торт, конечно… Беседка была украшена воздушными шарами.

– Надеюсь, эти шары не были снабжены логотипом нашего замечательного холдинга, – тихонько пробормотала я, отворачиваясь к своему монитору.

Кофеварка зашипела, подогревая кофе для Лесли. Она откусила от зернового батончика в шоколаде.

– Странно, что Ричарда еще нет. Не припомню, чтобы начало собрания переносилось или откладывалось. Он не звонил?

Келли помотала головой:

– Нет, и ни о чем не предупреждал.

– Надо проверить, – решила Лесли, – вдруг сегодня не понедельник?

– А если да, то что?

– Если да… То тогда мы втроем точно свихнулись, явившись на работу в свой законный выходной день.

– Это было бы славно, – заметила я, – но вряд ли мы свихнулись. Боюсь, что мы совершенно здоровы в том смысле, в каком ты, Лесли, подразумеваешь.

Словно подтверждая это, в кабинет вошла Меган.

– Доброе утро!

– Доброе, – откликнулись вразнобой три голоса.

– Я не опоздала?

Лесли тактично кашлянула:

– Если учесть, что Ричард еще не появлялся – то нет, все в полном порядке.

– Удивительно. Будем считать, что мне повезло.

– Кофе?

– Ни в коем случае. Я на диете. У меня с собой йогурт…

Меня передернуло. Йогурт, да еще с утра. Бр-р-р…

Меган, как всегда, была подтянута. Бледно-сиреневый деловой костюм с узкой юбкой, лакированные лодочки, аккуратная сумка на два тона темнее…

Все было как всегда. Правда, мне показалось, что у Меган красные глаза. Заплаканные. Впрочем, с таким же успехом это могли быть и розовые тени. В макияже сейчас столько самых разнообразных тенденций… С нами, девушками, не всегда разберешься, где тени под глазами, а где «смоки айз». И все-таки… Мне показалось, что Меган чем-то расстроена.

Но времени обдумывать это уже не оставалось.