Котимотины сказки

– Мы маме не скажем. Побегаем, поиграем, пощиплем свежей травки, погреемся на солнышке и сразу домой.

– Откуда ты знаешь, что там солнышко? – спросил Пушистик. – Почему ты решил, что там есть свежая травка? Мы ещё ни разу не выходили из норы – откуда ты взял это всё?

– Мне сегодня приснилось солнышко и травка, они очень красивые. Я хочу на них посмотреть.

Шустрик пополз вверх и стал расчищать маленькими лапками вход в норку.

А на соседней сосне сидела Сова и пристально, не моргая, смотрела на выход из заячьей норы. Она видела, что зайчиха выбралась из норки, замаскировала вход и стремительно убежала, прячась в высокой сухой траве. Но Сова прекрасно знала, что у каждой матери есть хотя бы один непослушный ребёнок. Ему сказали – сиди тут, а он встал и пошёл. Ему сказали – не трогай, он обязательно тронет. Вот потому Сова сидела и терпеливо ждала свежей молодой зайчатины на обед.

Мимо бежала Лиса, заметила Сову.

– Сидишь, зайчатинку поджидаешь?

– Шла бы ты, Лиса, своей дорогой, тут тебе точно ничего не перепадёт.

– Как знать, как знать, – сказала Лиса и улеглась напротив входа в заячью норку.

– До чего же бывают наглыми некоторые лисы! – ухнула в сердцах Сова и первый раз за сегодня моргнула.

– Если ты меня хочешь обидеть, то не утруждай себя, – махнула Лиса хвостом. – вчера в курятнике мне такого наговорили, что тебе во век не придумать чего-нибудь хуже. Такова уж лисья доля – выслушивать недовольство некоторых птиц.

Тут из-за сосны неожиданно показался Волк.

– Ба! Я смотрю, все в сборе? Официант, принесите двух зайцев с гарниром и салат! —

пошутил Волк, который салаты терпеть не мог.

– А почему двух? – ехидно улыбнулась Лиса – Ты что, Волк, не будешь кушать?

– Сегодня обед пропускаешь ты, рыжая, – сказал Волк. – Вчера в курятнике мне всю охоту поломала.

– Поддерживаю, – сказала Сова. – Она и сегодня всё поломать хочет.

– Уж молчала бы! – огрызнулась Лиса. – И кто только придумал из тебя символ мудрости сделать…

В это время из норки показался зайчонок. Он наполовину вылез из норки, повёл носом туда-сюда, глянул на окружающий мир, который видел впервые.

– Мой! – закричала Сова. – Никому не трогать, я его два дня и две ночи поджидала!

– Да хоть три! – хмыкнула Лиса и собралась прыгнуть, чтобы одним махом преодолеть расстояние до вкусной цели.

– А вот зря вы все так рано размечтались, – сказал Волк и пошёл твёрдой поступью к норке.

Над головой у него пролетела Сова, её он сбил левой лапой. Справа к норе стрелой бежала Лиса. Волк её остановил правой лапой.

У самой норы началась потасовка. Сова, прихрамывая на одно крыло, с трудом взлетела на прежнее место и оттуда наблюдала драку хищников. Зайчонок, почуяв тревогу, сделал так, как учила мама – если что непонятно, прячься в норку.

Основательно намяв друг другу бока, Волк и Лиса разбежались в разные стороны и скрылись кто куда. Сова потому и была символом мудрости, что знала – сидеть тут нечего, после такой потасовки из норы никто не выйдет.

Вечером вернулась Зайчиха-мама. Принесла зайчатам морковку, капустные листочки и даже спелое краснобокое яблоко.

– Кто выходил из норы? – строго спросила мама деток, когда раздала малышам гостинцы.

– Мама, честное слово, я только высунул нос, – сказал Шустрик. – Не ругай меня.

– Я не буду тебя ругать, сынок. Хорошо, что всё так обошлось. Но дай мне слово, что ты больше никогда не нарушишь моих запретов.

– Никогда!

– Вот и хорошо. А мы все сегодня ночью переедем в другую норку. Вы у меня уже выросли. Нам здесь стало тесно. Там тепло, сухо и безопасно. И там я вам разрешу гулять!

– Ура! – закричали маленькие зайчата, которые почувствовали, что они и впрямь подросли. Пусть пока не стали совсем большими, но они уже смогут гулять, а это совсем другое дело, если слушаться маму!

Ворона, которая мечтала стать чайкой

В одной приморской деревушке жила-была ворона. Жила она возле коровьей фермы. Такое место для жизни – просто вороний рай. Конечно, она там жила не одна, а в большой вороньей семье. Они все были одинаковые: чёрные и горластые.

Наша ворона тоже была горластая и почти чёрная. Почему почти? Потому что у неё в хвосте было одно белое перо.

Сородичи называли это белое перо дурной наследственностью.

Поговаривали, что одна из вороньих прабабушек была белой вороной. И отличалась от остальных не только цветом, но и характером.

Бабушка эта вообще была какая-то не такая. Её считали чудаковатой. Потому что она любила музыку и писала стихи.

Да да, она писала стихи! Что воронам совсем не свойственно. Конечно же, над ней все смеялись. Но она не обращала внимания. Может, просто делала вид, что ей не обидно.

Кто ж их знает, белых ворон…

Так вот, наша ворона с белым пером, тоже была немного чудаковатой.

Стихов она не писала. А может, и писала, только тайно. А вот музыку любила.

На ферме часто включали магнитофон с разными песнями. Говорят, что от музыки у коров увеличиваются надои молока. Так что музыка на ферме звучала часто.

Каждый день. Разные песни были. Но в основном про Черное море. Какое оно красивое, синее, глубокое да широкое. Какие белые корабли по нему плавают. А особенно вороне про чайку нравилось.

«Чайка над морем кружится, белыми крыльями машет… Солнце на краешек моря ложится. А утром свой сон ей расскажет…»

Чаек ворона никогда не видела.

Конечно, ведь от её фермы до моря было километров сто. Далековато. Но вороне очень хотелось увидеть море, корабли и чаек. Ей почему-то думалось, что это белое перо у неё в хвосте вовсе даже не от прабабушки, белой вороны. Она думала, что среди её вороньих предков есть и чайки!

Мысль эта не давала ей покоя.

И однажды рано утром она полетела. Дорогу к морю она не знала. Но своим вороньим умом догадалась, что лететь надо вдоль автомобильной трассы, по которой каждый день возили бочки с молоком. А возили их в город.

Она никому не сказала, что улетает навсегда.