–– Ты чего-то не договариваешь, Ули. Смотри, просканирую.
–– Только попробуй. – Фыркнула я и притворно зевнула.
–– Яска умерла. – Резко ответил Тиму и замолчал.
Какое-то время мы не произносили ни слова.
Потом я не выдержала.
–– Тим… Мне нужно защиту тебе вернуть.
Думала, тёмный продолжит расспросы, откуда узнала об этой Яске… Снорхи! Ну почему это имя тоже кажется мне знакомым? После путешествий по нашим с Яской воспоминаниям и боя с нечистью кажется, у меня начисто мозги отшибло… Наверное, как следствие и возникло это перманентное ощущение dеj? vu.
–– А может, я не против, чтобы она была у тебя.
–– Тиму!
–– Ули!
–– Это неправильно.
Некромант вздохнул. На этот раз как-то обречённо.
–– Это и правда неправильно. В этом во всём вообще мало чего правильного…
–– Что ты имеешь ввиду?
–– Только то, что сказал. Ну, иди-ка сюда.
И снова близость некроманта утягивает в какое-то невообразимое сумасшествие, в восхитительный волшебный космос, в нежное пульсирующее пространство…
Горячее дыхание на моей щеке.
Мимолётный поцелуй на губах.
Чувство незавершённости… жажда большего.
А наглые руки тем временем уже расстегнули мою куртку и беззастенчиво задирают свитер.
–– Тиму… ах!.. Нет!
–– Почему же нет, светленькая?
–– Потому что мм… м… ах!
Полный нежности смешок над ухом.
–– Исчерпывающий аргумент…
–– Ты нахал…
–– А ты – совершенство…
Чуть шершавые пальцы скользят по обнажённой коже, стыдливо прикрытой тонким кружевом. Мне должно быть холодно, должно быть стыдно, но вместо этого так жарко, так горячо и сладко, что начинает лихорадить.
–– Ой!
–– Что-то не так?
–– Твой кулон…
За время разлуки с хозяином артефакт успел наполовину вплавиться под кожу.
Испуганно вздрагиваю и тут же ахаю, когда горячее дыхание тёмного обжигает кожу на груди.
–– Ах!..
–– Тише, Ули. Тише, маленькая. Больно не будет.
А мне и так… не больно.
Мне удивительно.
Мне упоительно хорошо.
Немного боязно… Но это не тот страх, что оглушает и вгоняет в ступор, нет. Эта боязнь иного рода… Она перебирает маленькими когтистыми лапками, будто Ломтик, что высовывает любопытный нос из свитого в одеяле гнезда.
Этот страх будоражит.
Бесцеремонно расправляется со стыдом.
И в конце концов оказывается не страхом вовсе!
А желанием чего-то большего!
–– Ах! – всхлипываю и понимаю, что это самый чувственный, бесстыжий и прекрасный момент во всей моей жизни.
Цепочка соскальзывает в горячую ладонь некроманта. Кулон торопливо ныряет под обнажённую кожу, оставляя после себя волнующее свечение, но вскоре исчезает и оно.
Однако это не останавливает Тиму.
Тяжело дыша, он продолжает жгучие и бесстыжие ласки…
–– Что же ты со мной делаешь, Ули. – Шепчет он, прокладывая влажную дорожку поцелуев по обретшей невероятную чувствительность коже.
Шумно выдыхает, прежде чем поцеловать снова.
Это слишком хорошо, слишком волшебно, слишком чарующе.