А что самое неприятное, вот пятой точкой, что называется, чую – не всё это. Не весь подвох…
–– Приступай. – Скомандовал Илон и Ломтик на моём плече странно дёрнулся, а я… я всё же устояла на месте.
–– Да ну, танцы эти… надоело. – Хмыкнул «попугаистый». – Ты прости, Туули, что отвлекли. Продолжай заниматься чем ты тут занималась. Убиралась, да? Ну вот и продолжай.
Я невольно покосилась на швабру с ведром в углу. Только-только из подсобки выволокла… Это что же, получается, я тут чистоту наводить буду, а они – на камеры снимать?! Вот уж фигушки.
Последнее прозвучало вслух.
А Илон улыбнулся так широко, что меня зазнобило. А потом вдруг в жар бросило. Я невольно дёрнула отворот пиджака и…
Тут уж разулыбались и остальные.
–– Что такое, Туули? – голос Илона стал какой-то особенно вкрадчивый. – Жарко стало?
Невинный вопрос. Вот только задан он был отнюдь не невинным тоном.
–– Кажется, ей и в самом деле жарко. – Ещё один голос. Туманный какой-то…
Голоса… лица… всё сливается в одно… плывёт… танцует даже.
Только писк Ломтика удерживает в реальности и весьма относительной трезвости. Причём писк его доносится откуда-то снизу, а ведь только что сидел на моём плече…
–– Тебе жарко, Туули. – снова этот вкрадчивый, проникающий прямо в кровь голос. – Тебе очень-очень жарко…
Снорхи! И правда, жарко… Да так, что не продохнуть.
Руки сами собой зашарили по груди – форменный пиджак явно лишний, но вместо жёстких краёв отворота пальцы почему-то нащупывают мягкую ткань рубашки…
А где пиджак?
Вот же он! Какой-то размытый… нечёткий… смятый… и почему-то на полу валяется. Рядом со сброшенным ботинком и какой-то тряпочкой. Чулком, кажется…
Стоп! Я что, чулок сняла?! Сама?
Когда только успела, спрашивается…
Но некроманты, ровно, как и их соулы не двигались с места. И, похоже, жарко было не только мне.
Что-то вдруг пощекотало обнажённую кожу. Я стыдливо одёрнула юбку.
–– Пых. – Раздалось тихое у щиколотки и поплывшие от непродыхаемой жары мозги резко встали на место.
Точно помню, что отследила момент «исчезновения» Дедушки, то есть его перехода в небольшое туманное облачко – ещё подумала, что это он на чужих так отреагировал. Даже порадовалась этой прозорливости и осторожности – как-никак, Пых пока на испытательном сроке…
Но как же вовремя он решил снова появиться!
И как вовремя изрёк своё короткое «пых»!
Обнажённую щиколотку облизало ледяное дыхание.
Внезапно в воздухе проступил силуэт Дедушки – чёткий, в отличие от плывущего пространства. С всклокоченными волосами и раздутыми от усердия щеками. Дедушка дул и его ледяное дыхание медленно, но верно приближалось к некромантам и их соулам.
–– Жарко. – Встряхнувшись и подхватив с пола попискивающего от возмущения (но настроенного самым решительным образом!) дракошку, согласилась я с некромантами. – А вам – холодно.
Парни зло переглядывались. Ёжились. И больше не улыбались.
–– А вот это ты зря, Туули. – Стремительно синеющими губами проговорил Илон.
–– Уйми свою нечисть!
–– Отзови нечисть, слышала?!
–– Или ему сейчас не поздоровиться!
–– Пых! – С достоинством ответил Дедушка и… пустил ещё и позёмку.
И я не знаю, как это поняла, каким местом, да и поняла ли… Это слово решительно не подходило. Осознала, скорее, что прямо сейчас, в самый настоящий момент подпитываю Пыха своей силой. Силой света.
А Дедушка и рад был. Дул щёки только в путь. И сам раздулся, как мячик, как рыба фугу!!
Злые, как черти, парни, повскакивали со своих мест. Только приблизиться к нам с поднявшим целую метель Дедушкой не могли! Их соулы словно с ума сошли. И атаковали они не меня. Ломтика! А я за своим дракошкой – и в огонь, и в воду!
Я ощущала, как силы покидают меня, будто мы в Хаосе. Но стояла насмерть.
–– Ты сама нарвалась, светленькая! – злобно выплюнул Илон.
–– Есть из чужой кормушки дурной тон, конечно.
–– Но… ситуации бывают разными.
Они синхронно выбросили вперёд руки, выставляя перед собой ладони.
У ног некромантов заклубилась тьма. Жуткая. Чёрная. Зыбкая.
Мои силы схлынули, будто волной слизало. В голове зазвенело.
Запыхтел от натуги Дедушка. Заверещал Ломтик.
Перед глазами потемнело, а пол вдруг подпрыгнул и больно ударил по ладоням.
Я ошарашенно затрясла головой, пытаясь отогнать звон.
А потом вдруг раздался треск. Рокот. Гром.
С грохотом вынесло дверь.
Обломок косяка больно царапнул плечо и Дедушка накрыл его своей прохладной ладонью.