Крылья по контракту

– Сладенькая, – хрипло проговорил Харлей. – Ты с чего решила, что я должен верить твоим словам?!

– А почему нет? – гарпия, наконец, обернулась к нему и демон заметил глубокие тени, пролегшие под глазами, заострённые черты, словно не ела и не пила неделю, чуть не вековую усталость в глазах. Видно было, что она наспех причесалась, но даже сажу со щеки толком не оттерла. Сколько же Харлей валялся в отключке? Наверное, недолго. Почему же тело тогда такое странное, словно неживое? Ах да, она же что-то ему уколола.

Случилось небольшое чудо: демону удалось снова повернуть голову и даже приподнять её, что позволило лучше ознакомиться с обстановкой.

Он лежал на низкой старомодной койке, на сомнительной свежести смятом белье. Руки и ноги стягивают верёвки, концы тянутся к металлическим спинкам кровати.

Ситуация, несмотря даже на то, что одежда на нём никуда не делась, пикантная. В другое время он бы даже посмеялся. Если бы, конечно, это он сейчас восседал на колченогой деревянной табуретке, как на троне. А на этой милой бабулиной кровати лежала… да хоть бы и эта наглая крылатая… Хотя это он перегнул. Спать с белобрысой предательницей он не стал бы и под дулом пистолета! И вообще, она не в его вкусе.

– Действительно, – прохрипел демон, продолжая оглядывать комнату. Ничего особенного. Бедный, даже скудный интерьер. Напоминает номер в дешёвой гостинице или домик бедняка-ремесленника. – Вот и я думаю, сладенькая. С чего бы мне тебе неверить?

Гарпия хмыкнула, оценила сарказм. И спокойно отвернулась снова. Правда, на этот раз ненадолго.

Когда она сняла со стола поднос и устроила его на краю койки, на которой лежал Харлей, а сама опустилась прямо на пол, ощупывая изгиб внутренней стороны локтя с самым серьёзным видом, Харлей зарычал от бессилия и злобы.

Ему хватило беглого взгляда на поднос, чтобы заметить стилограф – специальное письменное приспособление для заключения кровных контрактов. Такие любят использовать сами инкубы, когда покупают себе конкубин. Вот только на этот раз кровный контракт собирались заключать похоже с ним. С н и м.

С Харлеем де Вудом, высшим демоном! И, судя по разовому амулету подчинения, между прочим, такие запрещены законом, речь о кровном контракте не идёт. Продажная гарпия, похоже, собиралась сделать привязку. Привязку на крови! Привязать его, Харлея де Вуда, высшего демона!!!

– Ты что творишь?!

– У меня приказ, – упрямо ответила она.

– От Артура?

– От какого ещё Артура? Мне твою дурную голову беречь надо. Я за неё своей умной отвечаю.

– Кровную привязку тебе тоже Артур приказал сделать?

– Говорю же, понятия не имею, кто такой Артур. Но нет. Никто не приказывал. Департамент лишь распорядился не отходить от тебя ни на шаг. А что до привязки… Это мой метод. Ты слишком тяжёлый, чтобы таскать тебя спящего, поэтому пойдёшь за мной сам, как телок на верёвочке.

Говоря это, она подняла стилограф, щёлкнула по нему, как по градуснику, а потом с невозмутимым видом приложила к сгибу своего локтя. Раздался щелчок и стилограф постепенно окрасился красным. Пандора подождала ещё пару секунд, а потом протёрла спиртом изгиб локтя Харлея.

– Не смей! Не смей!! – страшно прорычал демон, но Пандора была не из пугливых.

Харлей призвал всю свою волю, всю мощь, чтобы порвать проклятые веревки, а затем разнести здесь всё ко всем чертям! И в первую очередь свернуть кое-кому шею!

Но в слабом подрагивании рук и ног, в которые тут же впивались верёвки, было некое изощрённое издевательство. Он, высший демон, самое сильное, самое могущественное существо в мире, никогда ещё не был таким раздавленным и таким беспомощным. Побеждённым. И кем? Какой-то белобрысой пигалицей!

– Подумай хорошенько! – прорычал демон, делая отчаянную попытку воззвать к разуму гарпии. – Если нас свяжет кровь, я ведь не посмотрю на твой хвалёный Х-класс, нагну и поволоку за собой, хоть бы и на потрахушки в весёлый дом. Ты уверена, что хочешь этого?

Гарпия равнодушно пожала плечами.

– Сначала нагни, – сказала она.

– Только развяжи меня, и, клянусь, ты сильно пожалеешь!

– Я уже жалею, что вляпалась в это дерьмо по уши.

С этими словами она прижала стилограф к изгибу локтя демона и щёлкнула колпачком. Острое и холодное вонзилось в вену, а затем по телу быстро покатились волны жара.

Глава 6

Харлей дёргался, как припадочный, бешено вращал глазами и клялся свернуть гарпии шею собственными руками. Но когда она с тем же невозмутимым видом активировала амулет подчинения и небольшой столп голубоватого света на её ладони начал расширяться, а потом потянулся к Харлею десятками лучей, словно принюхивался, демон завопил в голос. Столп мерцания среагировал тут же: разросся и перепрыгнул на Харлея, поглощая его целиком. Спустя ещё пару секунд в голубоватом мерцании поплыли алые искры. А потом свечение сошло на нет, исчезло, словно привиделось Харлею.

Всё, понял демон. Привязка завершена. Теперь он не сможет отойти от белобрысой занозы и на двадцать шагов. В буквальном смысле не сможет. Пока ей (именно ей!) не вздумается провести обратный ритуал.

– Ты попала, – зло и обессиленно прошептал он.

– Да ты жилы-то на горле не дуй, – миролюбиво посоветовала гарпия. – А то ведь так до отвязки не доживёшь. Да-да, до отвязки, ты не ослышался. Как только разберусь со всем этим гасэ, выпущу тебя, птица говорун, на волю. Нужен ты мне больно!

Харлей посчитал ниже своего достоинства что-то отвечать заразе. Ничего, это клятое оцепенение когда-нибудь спадёт. Она сама сказала, что таскать его тяжело. Вот тогда они и потолкуют. Он устроит белобрысой выскочке такую выволочку, что на всю жизнь запомнит!

Гарпия же и ухом не вела. Словно и не замечала бешенства высшего демона.

– Скоро нам принесут завтрак, – сказала она, поднимаясь. – Ты как раз к этому времени перетрёшь веревки. Не скучай и оставь мне хоть что-то!

С этими словами она скрылась за невысокой дверью.

Какое-то время Харлей развлекал себя мыслями о том, что сделает с гарпией, когда, наконец, разорвёт треклятые верёвки.

Но почему-то все мечты о мести неизменно обретали не вполне здоровый оттенок.

Ведь это не слишком-то здоро?во, когда вместо того, чтобы мечтать сомкнуть пальцы на горле предательницы чуть посильнее, ты мысленно впиваешься поцелуем в её губы, потому что так и не успел узнать, какие они на вкус.

Серьёзно, Харлей?! Проклятье инкубов, тебя только это сейчас волнует?

Проклятая девка вырубила тебя, приволокла в какую-то троллью задницу, связала, а затем использовала на тебе запрещённый артефакт, обманом провела кровную привязку, по сути, лишив тебя того, чем ты дорожишь больше жизни – свободы! А ты вместо того, чтобы представлять себе, как её тело обмякнет в твоих руках, думаешь о том, как… Хм, об этом самом и думаешь, вот только белобрысая нахалка в твоих мыслях живее всех живых!

К счастью, тело начало покалывать и непристойные (и довольно унизительные, если учитывать настоящее положение вещей) картинки отошли на второй план. Внутри, наконец, завозился огненный демон, ослабший от голода и злой, как сто тэнгериев в бою.

Стиснув зубы и не обращая внимания на хлынувший по венам жидкий огонь, как бывает, когда отсидишь руку или ногу, только благодаря кое-чьим ухищрениям Харлей умудрился «отлежать» всего себя, демон потянулся до хруста в костях, натягивая верёвки. Ещё немного – и они лопнут!

Чувствуя себя последним болваном, Харлей хмыкнул. Догадался бы «разбудить» демона раньше – и уже сжёг бы клятые верёвки к чертям собачьим!

Сказано – сделано.

Спустя десять секунд инкуб уже сидел на кровати с обугленными ошмётками на руках и ногах и растирал затёкшие конечности.

– Ну всё, теперь держись, – процедил он сквозь зубы, и, подойдя к закрытой двери, вынес её ударом ноги.

В лицо ударило облако пара и тонкий аромат ирисов.

Под падающим из-под потолка потоком воды стояла Пандора. Окутанная клубами пара, как Изначальная Богиня морской пеной. Окутанная тольколишь клубами пара…

Харлей часто заморгал: по глазам саданул такой яркий свет, что на какое-то время демон ослеп. Странный эффект почти тут же сошёл на нет, но не совсем. Он словно перетёк из пространства в ослепительный кокон, окутывающий обнажённую крылатую фигурку. Смотреть на неё по какой-то причине было больно и в голове у высшего демона пронеслась какая-то несуразица об ослепительной красоте. Спустя мгновение Харлей сжал зубы так, что ещё немного – раскрошатся.

Причём тут ослепительная красота?!