Не говори, что любишь – 2

– Мы не можем здесь оставаться вдвоем, – слышу голос Василины, которая все еще стоит в прихожей, оглядываясь по сторонам. Возвращаюсь к ней, приваливаясь к косяку, и рассматриваю девушку. Голубой брючный костюм слегка помялся, волосы выбились из высокого хвоста, а глаза лихорадочно сверкают. От чего бы это?

– А мы и не будем вдвоем, – говорю хрипло, делая глоток виски, – Твоя комната там, – киваю на другую дверь и Василину будто ветром сносит. Успеваю только усмехнуться, когда слышу тихий щелчок на двери ее спальни. Даже интересно стало, что будет, если я войду к ней? Прямо сейчас. Тихо смеюсь и подхватываю одну из сумок. Снимаю пальто, ботинки и прохожу к двери в ее спальню, тихо стучусь. Дверь распахивается моментально, ловлю испуганный взгляд. Протягиваю ей ее сумку.

– Твои вещи, забыла.

Василина переводит взгляд на мою руку и выхватывает сумку.

– Спасибо, – произносит глухо и стоит, смотрит.

– Спокойной ночи, – говорю ей.

– Спокойной ночи, Никита Леонидович, – отвечает она, и я ухожу, тихо скрываясь за дверью своей спальни.

Долго лежу, думая о Василине, некстати вспоминая наши недолгие отношения. Я тогда думал, что она искренна, действительно влюбилась. Я тоже голову потерял, все желание к ней затмило. И знал, что нельзя доверять таким, как она, а все равно повелся, влюбился. Если бы не отец и его помощь даже интересно чтобы было. Когда вернулся с чемпионата, и Василина отшила меня, думал все, с катушек слечу, даже про мать на время забыл, в клубах две недели зависал пил и спал со всеми подряд. Денис меня вытащил, да отец. А эта… Эта хвостом повертела и забыла.

Уснул почти под утро, видимо перебил сном в самолете, долго ворочался, на кровати своей огромной потерялся, край найти все не мог. А вырубило так, что еле глаза продрал. Потянулся к телефону, Варе забыл позвонить, что долетел.

– Слушаю, – голос в трубке бодрый веселый и это в шесть утра, завидую ей, я утром на хмурого медведя похож.

– Привет, – хрипло отвечаю, пытаясь голос найти.

– Привет, как долетел? – Варя отзывается, слышу шум больницы. – В самолете удалось поспать?

– Немного, ты как?

– Хорошо, сейчас на операцию убегаю, – отвечает Варя и кричит кому-то в сторону «Иду, пара минут!»

– Уже зовут? – хмурюсь, сам себе удивляясь, когда я таким недовольным стал?

– Да, ну все я побежала, целую, удачи тебе, – говорит Варя, и я слушаю короткие гудки.

– И тебе, удачи…

Кладу телефон, но тут же беру снова, набираю мать.

– Да, сынок, – отвечает сразу, будто ждала. – Долетел?

– Да, отец рядом? – слышу шепот и ухмыляюсь, конечно рядом, все еще пытаются скрываться, как партизаны. Свадьбу наметили, а сами как в детском саду, по углам целуются.

– Да, – говорит отец, – Документы по грузам я тебе переслал, во сколько у вас встреча?

– В десять, – отвечаю зевая, – Скороходову привет передавать?

– Передай, только напомни ему, что еще одна задержка с грузом и будет искать другое место. – кипятится отец.

– Напомню, – усмехаюсь, – Отчитываться вечером не буду, уйду в разгул.

– Куда это? – встревает мать, видимо на громкой связи.

– Ма, ну с ребятами встречусь, три года не виделись, – пасут, как школьника. Ей, богу.

– Не забывай, завтра у вас встреча с новыми подрядчиками, – отец все про работу.

– Помню, она после обеда, успею в чувство прийти, ладно, пока. Завтра наберу. – отключаю телефон. Выслушиваю наставления матери. Вскакиваю с кровати и падаю на пол, отжимаюсь почти сотню на кулаках и иду в ванную. Интересно, Василина проснулась или еще спит? Торможу у двери, прислушиваясь к шуму в гостиной, там тишина. Вспоминаю про завтрак и набираю телефон администратора, заказываю завтрак в номер на двоих и скрываюсь в ванной.

Глава 11. Василина

Долго не могу уснуть, понимая, что Никита рядом, всего лишь через гостиную. Как я по нему скучала эти годы, пытаясь забыть всеми силами и вот он здесь, так близко и далеко одновременно. Ворочаюсь на большой кровати с боку на бок и наконец проваливаюсь в тревожный сон. Будильник вырывает меня посреди сна, даже не могу вспомнить, что снилось. Отчаянно зеваю и иду в душ, как хорошо, с двумя ванными. Моюсь, сушу волосы, чищу зубы. Наношу легкий макияж и подтянув пояс махрового белого халата, открываю дверь в гостиную, чтобы спросить Никиту, когда нам выходить и замираю. Никита стоит посреди гостиной в одних тренировочных штанах с голым торсом, на шее висит полотенце и расставляет на низком столике завтрак.

Оборачивается ко мне и улыбается, а я просто тону в его глазах, рассматривая с какой-то жадностью пресс с мягкими кубиками и тугие узлы мышц. Его фигура по-прежнему великолепная, будто вылитая из бронзы. На плечах застыли капельки воды, видимо он только вышел из душа. В горле становится сухо, с трудом сглатываю ком, поджимая пальчики на ногах. Низ живота сладко тянет и я удивляюсь, столько лет прошло после нашей встречи, я думала после Артура уже не испытаю этих ощущений, когда один взгляд зажигает невыносимым желанием.

– Я не знаю, что ты предпочитаешь на завтрак, заказал на свой вкус, надеюсь не против? – Никита смотрит на меня, сверкая улыбкой, а я не могу оторваться от его взгляда. С трудом заставляю себя взглянуть на стол, отмечая стаканы с соком, кофейник, яичницу и нарезку сыра с колбасой.

– Все отлично, – пытаюсь сказать, чувствую, как хрипит голос. Все, что я сейчас хочу, это провести рукой по этой широкой груди, почувствовать, как его руки подхватят меня и унесут в спальню, чтобы любить долго и яростно. Кровь приливает к щекам, и я спешу отвернуться, сажусь к столу, скрываясь за своими волосами. Никита садится на диван напротив и тут же встает, подходит ко мне и наклоняется, протягивая руку. Я перестаю дышать, поднимаю на него взгляд, меня всю начинает трясти от его близости.

– Дай, пожалуйста, пульт, – глухо говорит он, пытаясь дотянуться через меня к пульту от телевизора. Я отклоняюсь в сторону, и наши взгляды на мгновение встречаются. Я вижу слишком близко его зеленые с желтыми крапинками глаза и губы, которые снились мне ночами. Вдыхаю свежий запах его тела и пены для бритья с тонким запахом мужского парфюма.

– Что? – выдыхаю, кладу руку на его грудь, сама не знаю, что хочу, то ли оттолкнуть, то ли прижаться. Никита дергается и отстраняется, обходит столик и забирает с дивана пульт.

– Телевизор хочу включить, – говорит он глухо и садится на свое место. Мое сердце колотится в груди, того гляди разорвется на мелкие кусочки. Я сцепляю руки, заметив, что они дрожат, и вскакиваю, убегаю в свою комнату, запираясь в ванной. Смотрю на себя в зеркало и чувствую, как набегают слезы на глаза.

– Василина, все в порядке? – стучит в дверь Никита.

– Все хорошо, я сейчас, – отзываюсь, стараясь сдержать рыдания. Слышу, как Никита удаляется, и зажимаю рот рукой, всхлипывая.

Я не могу быть рядом с ним, совсем. Меня на части разрывает, когда он рядом. Я по-прежнему его люблю, а хочу так, что в глазах темнеет. Находиться рядом и не иметь возможности поцеловать Никиту, обнять, не думала, что будет так больно. Видеть его равнодушный и отталкивающий взгляд просто невыносимо. Наружу прорывается скулеж, но я его давлю, сглатываю болезненным комком. Приедем из Мурманска буду искать другую работу. Я не выдержу, сломаюсь. Меня всю трясет, когда я рядом с Никитой, мне очень больно. Не думала, что будет так.

Умываюсь ледяной водой, наношу новый макияж и выхожу из ванной. Никита смотрит новости и пьет кофе. Я присаживаюсь на свое место, ковыряясь вилкой в холодной яичнице. Кусок не лезет в горло, наливаю себе кофе, добавляю сливки. Тяну маленькими глотками.

– Ты почему не ешь? – спрашивает меня мой шеф, ставит чашку на столик. – До обеда у нас куча дел, вряд ли будет возможность перекусить.

Никита встает и скрывается в своей комнате, откуда вскоре выглядывает.

– Через полчаса выходим, собирайся, – говорит он и снова исчезает.

Я допиваю кофе и иду к себе, шаркая тапками по полу, как старуха. У меня совсем нет сил, чтобы быть с ним рядом, чтобы жить около него и дышать. Медленно снимаю халат, натягиваю узкие брючки стального цвета и белый тонкий джемпер, закалываю волосы ракушкой. На шею тонкая нитка жемчуга и такие же серьги, на ноги бежевые ботинки с элегантным каблучком. Все делаю машинально, даже не глядя в зеркало, настолько меня выбило из колеи прикосновение к Никите.

Неожиданно застываю от мысли, что пришла в голову. А в чем я собственно виновата? Он даже не знает, что его мать жива благодаря мне и моему отцу. А то, что я сказала тогда, могу и прощение попросить. Может можно все вернуть? Начать сначала, будто и не было этих обидных слов. По сути, мы расстались из-за них, я не предавала Никиту, ну вышла замуж, отец настоял, так что же теперь и не жить после этого?

Приободряюсь и выхожу из комнаты, подхватив свое пальто и взяв в руки портфель с бумагами. Застываю на пороге, слышу голос Никиты из комнаты.