Убийца дьявола

– Говорят, – сказал он, – что в отношениях один всегда любит сильнее.

– Это не наша история, – ответила я.

– Идем, – сказал он и взял меня за руку.

Я не хотела спрашивать, куда мы идем. Мы вышли из кафе и направились в сторону центра. В нашем городе неофициальным центром считались неприметные многоэтажки, которые находились за бизнес-центрами. Они создавали впечатление уюта именно потому, что были неприметными. В этих домах всегда была открыта крыша. Я догадалась куда и зачем мы идем как только повернули в их сторону, но молчала об этом.

– Перестань, я знаю, что ты знаешь, куда мы идем, – вдруг сказал он.

– Может ты наконец перестанешь читать мои мысли?

– Может и перестану, – улыбнулся он. –Ты знаешь, куда мы идем, но ты не знаешь, что нас там ждем.

– Умеешь интриговать, однако, – ответила я и улыбнулась.

Вечер выдался жарким и, войдя в дом, мы насладились его прохладой. В доме пахло мокрыми стенами, сам подъезд был не самым привлекательным, но в нем был свой шарм. Это и делало его особенным.

Поднявшись на крышу, я не поверила своим глазам. На полу было расстелено покрывало, вокруг были расставлены свечи, на покрывале стояла ваза с фруктами, рядом – шампанское и мое любимое вино. Все было стандартно, но очень романтично.

– Я решил, что сегодня тебе нужно что-то особенное,– сказал он и обнял меня.

– Ты угадал. Это то, что надо. Спасибо.

Мы прошли на крышу и открыли шампанское.

– Давай отпразднуем, наконец, состоявшийся разговор с родителями, – предложил он. – А с остальным мы справимся.

Я молча смотрела на него наслаждалась моментом. Для меня всегда было очень важно, чтобы человек, находившийся рядом со мной, понимал меня на все сто процентов. Чтобы мог рассмешить и принимал меня полностью со всеми недостатками и особенностями. Но я никогда не решалась поверить в то, что такой человек действительно появиться в моей жизнь. Он появился и я надеялась, что никогда из нее не уйдет.

***

Я нервно расхаживала по комнате, погруженная в свои мысли и восхищение спокойствием Ричарда. Он сидел на кухне, пил чай и смотрел в окно, явно о чем-то задумавшись, но не переживая ни за что.

– Как ты можешь быть таким спокойным? – спросила нервно я. – Наша дочь ушла не пойми куда на ночь глядя, а ты сидишь и не дергаешься.

– Вернется. Всегда возвращается.

– Это и все, что ты можешь сказать?

– Да.

Я была полностью поражена. За двадцать лет совместной жизни, я никогда серьезно не задумывалась о том, за кого вышла замуж. Предпосылки задуматься были, но мысль о том, что что-то действительно не так я всегда отбрасывала, убеждая себя в том, что показалось. Но сейчас была не та ситуация.

– Ричард, мы и так ничего не сделали, когда ее похитили. Это же наша дочь.

Он молча сидел и ничего не делал. Озарение поражает быстро и часто болезненно. Рядом со мной по жизни шел не тот человек, в которого я когда-то влюбилась. Я часто замечала, что для него приоритетом является не наша семья, а семейная тайна. Но я не могла позволить, чтобы эта тайна отняла у меня ребенка.

Выйдя на улицу, я пошла туда, куда вела мысль. Особо не соображая, я дошла до дома Кетлин и постучала в дверь, но там мне не помогли. Где может быть Лисса ее подруга не знала. Я бродила по улицам и заглядывала во все места, где, предположительно, любила бывать моя дочь. Мысли путались, сердце билось все быстрее, а чувство разочарования грозилось войти в привычку.

Я осознавала всю правоту и оправданность ее чувств. У меня был шанс уничтожить Адама, но я послушала свекра, который говорил, что этого будет достаточно. Мне было восемнадцать, я сама была еще ребенком, но все почему-то забыли об этом, что очень раздражало. Но сейчас я взрослая женщина, мать. Один раз я чуть не потеряла дочь, больше не допущу этого.

Я шла по улицам города и терялась в догадках. Фонари в парке зажглись и залили тротуары теплым желтым светом. Вода в фонтане центрального парка тихо журчала и радовала слух. Она приносила такое успокоение, казалось, будто ничего страшного не происходит. Но, к сожалению, так только казалось.

Обойдя все места, где могла быть Лисса, я вернулась в парк. Не смотря на поздний час, там все еще гуляли люди, влюбленные парочки держались за руки и мило общались. Вечер был теплый и уютный. Больше всего на свете мне хотелось в эту минуту гулять по парку вместе с дочерью. Я осознала весь ужас ситуации, пропасть между нами казалось нескончаемой. Я никогда не хотела, чтобы все так обернулось. Раньше мы с Лиссой были, как лучшие подруги, но жизнь изменилась и мы вместе с ней. Я шла по аллее и любовалась влюбленной парой, которая целовалась под фонарем. Выглядело очень романтично. Меня радовало то, что хотя бы у кого-то жизнь дарила радость. Подойдя ближе, я узнала знакомый женский силуэт. Не будучи до конца уверенной в своих подозрениях, я подошла поближе и узнала ее.

– Лисса! Господи, Лисса!

Она резко повернулась в мою сторону, на ее лице была заметна тень удивления. Парень нежно обнимал ее и смотрел на меня, не понимая, что происходит.

– Лисса, ты меня жутко напугала. Где ты была?

– Где была, там уже нет. Что ты здесь делаешь? – грубо ответила она.

– Я искала тебя. Ты ушла куда-то на ночь глядя, ничего не сказала. Я волновалась за тебя.

– Ты волновалась? Ты умеешь волноваться?

– Милая, не надо так, – вдруг сказал парень.

– Подожди, – ответила ему Лисса и обратилась к маме. – А с чего ты вдруг стала волноваться? Я что, первый раз ухожу в ночь без предупреждения? Или раньше не было угрозы моей жизни? Извини, мам, но переживать нужно было раньше.

– Я думала, что ты одна, что с тобой что-то случилось.

– Я, как видишь, не одна и со мной все в порядке.

– Может, ты нас познакомишь? – спросила я и посмотрела на молодого человека.

– Нет, – ответила дочь. – Тебя толком не было в моей жизни много лет. С чего ты взяла, что я впущу тебя в самую интимную ее часть? Иди домой, мама. Отец, наверняка, волнуется, как бы я кому-то не ляпнула, что здесь могут бродить волки.

– Лисса, не надо так, – сказала я.

– Иди домой. Я в порядке.

Она посмотрела на меня, будто на совершенно чужого человека и ушла с парнем в другую сторону.

Я чувствовала грусть, обиду и больше ничего. Я злилась на себя за то, что оставила ее одну разбираться со всеми проблемами. Слишком долго я слепо доверяла мужу. Лисса была таким же ребенком, каким была я, когда выходила замуж. Глупым, наивным ребенком. Мне хотелось помочь ей, но она в этом не нуждалась. Я не была согласна с тем, что уже поздно. Я решила сделать для дочери все возможное и невозможное. Не важно, с мужем я или без него, но Лисса не будет участвовать в этой войне в одиночку. Ни сейчас. Никогда.

***

Мы шли по парку, крепко держались за руки и молчали. Я ловила себя на мысли, что мне стало немного жаль маму, но эмоции злости все же преобладали. Я не понимала, с какой стати она вообще пошла искать меня. Когда-то давно в детстве мы часто проводили время вместе, у нас не было тайн друг от друга, мы были совершенно нормальной семьей. Все изменилось, когда мне исполнилось шестнадцать. Отец начал все время повторять важность сохранения нашей тайны, больше его ничего из моей жизни не волновало. Я его не волновала. А мама, я так думала, просто шла за мужем, вот и все. Тень сомнения о том, что она могла решить прекратить себя так вести, посетила мои мысли, но я не придала этому сильного значения. Наоборот, я старалась убедить себя в том, что мама пошла искать меня только по просьбе папы, который боится, что я всем расскажу правду.

– Тебе не кажется, что с ней можно было немного полегче? – спросил он и посмотрел на меня.

– Нет.

– Я не понимаю, откуда столько неприязни к родной матери.

– Если бы тебя растили, как убийцу дьявола и хранителя тайны, а не как любимую дочь, ты бы все прекрасно понял, – я чувствовала, как злость во мне усиливалась и пыталась контролировать себя.

– Ты не допускаешь мысли, что она могла изменить свое отношение?

– За один вечер? Нет, – отрезала я и не была намерена продолжать этот разговор.

Мы молча шли по парку. Звезды проглядывались сквозь дымку ночных облаков, свет фонарей мягко освещал тротуар и по бокам стоящие лавочки. Он крепко сжимал мою руку, я чувствовала его волнение за меня.

– Проводи меня домой, пожалуйста, – сказала я.

– Хорошо. Поспишь, может тебя и отпустит.

– Может быть, – сказала я и старалась неотрывно смотреть себе под ноги.

***

Дома родители уже спали, свет был везде выключен, меня никто не ждал. Впрочем, мне было это на руку. Я ориентировалась в доме очень хорошо, поэтому кромешная тьма не помешала мне без проблем добраться до моей комнаты.

После душа и десятиминутной медитации я легла в постель, но сон не шел. Я думала обо всем произошедшем, о ситуации с родителями и Кетлин. О своем парне мысль даже не шевелились, в этом я была уверена на все сто процентов. Полностью погруженная в свои мысли, я ощутила легкую вибрацию в теле, которая бывает только перед началом видения.

Та самая поляна. Единственное, чем она сегодня отличалась – лунный свет придавал ей таинственности. Деревья отбрасывали длинные тени, что делало обстановку достаточно устрашающей для того, кто побывал бы там впервые.

Неожиданно из тени вышел молодой человек. Он шел, будто в тумане, шаги были неспешными, глаза опущенными. На нем была серая футболка и спортивные брюки. Складывалось впечатление, что он только что встал с постели, толком не проснувшись.

– Что ты делаешь? – спросила я.

Парень поднял на меня взгляд, я в ужасе узнала до боли родное лицо.

– Что ты здесь делаешь? – я начинала немного паниковать. – Что с тобой случилось? Иди домой.

– Я не могу, – ответил он, будто загробным голосом.

– Почему?

– Ты сама все знаешь.

– Ну уж нет, – отрезала я.

Ярость закипала во мне, глаза щипали накатившиеся слезы, я не могла этого допустить.

– Абраксас! – закричала я, – выходи, трус! От девчонки прячешься? Не стыдно?

Пустота не отвечала мне, я лишь слышала легкое эхо своих слов.

– Абраксас! Адам! – спустя мгновения сказала я. Из тени дерева вышел он. Все в той же мантии, все с тем же взглядом. Он посмотрел на меня, но страха я не ощущала. В его глаза я увидела… боль?

– Адам, – повторила я, – отпусти его. Зачем он тебе?

– Все ответы ты уже знаешь.

– Что мне сделать, чтобы ты отпустил его?

– Все ответы ты уже знаешь, – повторила он.

– Ну, нет. Мою маму ты не получишь, – сказала я.

– Мне не нужна она. Мне нужна ты.

– Что?

Я выдохнула и не могла снова дышать ровно. Ноги подкашивались, казалось, что я сейчас потеряю сознание. Наверное, это могло бы быть возможным, если бы я была в сознании.

– Хочешь, чтобы он остался в живых, приходи завтра ко мне, на поляну. Одна. Я не зверь. Можешь попрощаться с родными и близкими.

– Но… – начала я.

– Если ты не придешь, я убью всех до единого, кого ты любишь. Всех без исключения. Начну с твоей лучшей подруги. Или может быть с парня?

– Не надо, – силы покидали мой разум со скоростью света.

– Жду тебя завтра вечером. Если хочешь, чтобы близкие тебе люди были живы, сделай так, как я сказал.

Тьма окутала меня, все силуэты исчезли, я провалилась в пропасть.

– Лисса!

Я проснулась в холодном поту, кто-то сильно сжимал мои плечи. Я с силой попыталась вырваться, но острые ногти больно впились в кожу.

– Лисса, – услышала я родной голос, – подруга, успокойся, успокойся.

– Кетлин! Господи, слава богу, это ты.

– А кто же еще?

– Я думала… не важно. Что ты здесь делаешь?

– Твоя мама позвонила в истерике. Сказала, что ты заперлась в комнате и неистово кричишь. У меня был ключ от твоей комнаты. Ну а дальше ты знаешь.

– Я закрылась в комнате на ключ?

– Угу.

– Но я не делала этого. Я дверь вообще не закрывала, когда ложилась спать.

– Так ты думаешь… – начала она.

– Да. Он был здесь. Это был не сон.

***

– Ты уверена, что стоит это делать? – спросила меня Кетлин, когда мы походили к классу.

– Нет, но и не уверена, что его слова – только слова.

– Но… ты же должна понять, что… – я не слышала Кетлин, когда увидела его. Вид у него был уставший, синяки под глазами давали понять, что ночь была бессонная, грязь с рук толком не смылась. Складывалось впечатление, что он только что вышел из лесу.

Я подбежала к нему и взяла его в лицо в свои руки:

– Что случилось?

Он посмотрел на меня уставшим взглядом так, будто веки сейчас сомкнутся.

– Ты можешь объяснить мне, что произошло? – допытывалась я.

– Лисса! – подбежала Кетлин, – о Господи, что с ним случилось?

– Не знаю, но нам нужно увести его отсюда.

– Давай ко мне домой.

Мы быстро поехали домой к Кетлин. Его голова лежала на моих ногах, я чувствовала его прерывистое дыхание и опасалась, как бы он сейчас не потерял сознание.

– 

Кетлин,

долго еще?

– 

Пять минут, – ответила она и повернула за угол направо, где в конце улицы уже

виднелся ее дом. Он был достаточно большим для нашего района, но в то же время, очень уютным. Мы помогли моему любимому лечь на кровати Кетлин и вышли, оставив его в тишине.

– Он очень изможден, – сказала Кетлин. – Что с ним произошло?

– Я тебе уже рассказывала.

– Твой сон?

– Это был не сон. Теперь ты сама можешь убедиться в этом. Он действительно был там. Абраксас действительно довел его до такого состояния. Я действительно хочу убить этого гада.

– Ну подожди, успокойся, не кипишуй. Если бы Абраксас действительно хотел убить его, он бы сделал это, разве нет?

– Он и сделает. Если я не приду.

– Может, есть другой вариант?

– Какой? Кетлин, он угрожал всеми. Тобой, родителями, любимым. Всеми. Судя по тому, что я вижу, это не просто громкие слова.

– Я не хочу, чтобы ты уходила, – сказала Кетлин спустя некоторое время. Голос ее срывался, глаза наливались слезами. Я обняла ее.

– Мне тоже этого не хочется. Но видимо другого выхода у меня нет. Я не хочу вас терять.

– Но и жертвовать собой тоже не выход, – подруга посмотрела на меня, глаза были на мокром месте, лицо покраснело. Мне было до боли жаль ее, она была для меня самым близким человеком. Во всей моей непонятной жизни.

Мы простояли так еще некоторое время, пока я не услышала сдавленный хрип из комнаты. Зайдя в комнату, мы увидели Абраксаса. Его трость была приставлена к горлу моего парня, тот лишь смотрел на дьявола и пытался сопротивляться.

– Что ты делаешь? – спросила я. – Ты дал мне время до вечера.

– Убеждаюсь в том, что ты не передумаешь.

– Не передумаю, будь уверен.

Дьявол медленно убрал трость от моего парня и я услышала облеченный вдох.

– Я буду ждать тебя. – произнес Абраксас и растворился в воздухе.

Я кинулась на кровать и обнял его. Его тело била мелкая дрожь, дыхание было тяжелым, но оно было.

– Ты в порядке? – спросила я.

– Да. Лисса, во что ты впуталась?

– Это не важно. Не забивай себе этим голову сейчас. Тебе нужно в больницу, ты не важно выглядишь.

– Лисса, – он крепко сжал мою руку, костяшки на его руках побелели, челюсти были плотно сжаты. Я раньше никогда не видела, чтобы он так сильно злился.

– Абраксас убьет каждого из моих близких, если я не буду с ним, – ответила его.

В его взгляде эмоции постоянно сменяли друг друга. Сначала я увидела удивление, потом недоверие, затем злость, а напоследок отвращение. Я понимала его чувства, но не могла допустить, чтобы с моими родными что-то случилось.

– И ты пойдешь на это?

Я молча смотрела на него и надеялась, что где-то в глубине души он сможет понять меня.

– У меня времени до вечера.

– Времени на что?

– Попрощаться.

– И ты вот так легко сдашься? Лисса, я не узнаю тебя.

– А что здесь узнавать? Ты чуть не умер. Я видела тебя вчера ночью на поляне, ментально я была там. И мне было очень страшно за тебя, я думала, что этот черт убьет тебя на месте.

– Но ведь не убил же!

– Но может это сделать!

Спор набирал оборотов, я понимала, что конструктива мы сейчас не получим. Я попросила Кетлин отвезти его в больницу, а сама собиралась поехать домой. Солнце уже садилось, у меня оставалось мало времени.

***

– Мам! Пап!

Я зашла в дом, но никто меня не встречал. Не то, чтобы я была удивлена этому, но сегодня не те обстоятельства, чтобы я не расстроилась.

Я тихо прошла по темному коридору. Несмотря на то, что в доме не горел свет, я знала, что родители дома. Дверь в их комнату была приоткрыта и я услышала звуки включенного телевизора. Прогноз погоды обещал завтра дождь. Я всегда больше любила солнце, но сейчас меня это не волновало.

Тихо приоткрыв дверь, я увидела родителей. Они спокойно сидели и смотрели телевизор. Рядом на столе стояла тарелка с остатками попкорна, два стакана из-под газировки. На кровати были разбросаны вещи, будто в комнате не убирались уже больше недели. Вещи валяли вперемешку, картина на стене была перекошенная, а моя фотография на тумбочке была перевернута изображением вниз. Неужели они так сильно злы на меня, что даже фотографию перевернули?

– Мам, пап, – тихо сказала я.

Они обернулись и посмотрели на меня. Во взгляде отца я видела осуждение, а в глазах мамы – страх.

– Мне нужно вам кое-что сказать.

– Неужели ее величество удостоит нас вниманием, – ответил отец и отвернулся обратно к телевизору.

Я почувствовала, как злость закипает во мне, а глаза меняют цвет.

– Лисса, – сказала мама, – тише. Успокойся.

– Я не вернусь больше домой, – сказала я после нескольких минут молчания.

– Еще бы, – сказал отец, – очередной способ привлечь внимание. – Он повернулся ко мне, – Вещи помочь собрать?

– Ричард, прекрати, – вдруг сказала мама. – Она наша дочь. Нельзя так говорить.

– Наша дочь – глупый подросток, который просто хочет привлечь внимание.

Я ничего не ответила на его слова. Лишь убедилась в том, что ему на меня наплевать. В принципе здесь терять было нечего.

– Это все, что вы можете мне сказать? – спросила я.

Мама хотела что-то ответить, но ее остановил огненный шар, появившийся, казалось бы, из ниоткуда. Он плавно плыл по комнате и увеличивался. Шар напоминал сначала мяч для игры в гольф, потом увеличился до размеров футбольного и плавно перемещался между каждым из нас. Родители молча наблюдали за ним, явно не понимая, что происходит. Я почувствовала легкий запах дыма и услышала странное шипение. Сначала я подумала, что что-то закипает на кухне, но слишком поздно поняла, что это было на самом деле.

– Мам, беги на улицу!

Мама непонимающе смотрела на меня.

– Бегом! – вскричала я и схватила ее за руку. Мы бежали по коридорам родного дома в надежде, что успеем выбраться. Отец неподвижно наблюдал за нами и не собирался ничего делать.

– Лисса, что происходит? – спросила мама, тяжело дыша.

– Нам нужно убираться отсюда.

Шар следовал точно за нами и увеличивался. Я не знала, как можно его обезвредить и надеялась, что на улице он исчезнет. Наш дом никогда не казался мне большим. Обычный двухэтажный, с двумя спальными и ванными комнатами, он всегда казался мне маленьким и уютным. Но сегодня я поняла, насколько я ошибалась. Направляясь к выходу я мимолетно смотрела на вещи, которые напоминали о детстве. Вот столик, за которым мы с папой играли в шахматы. А дальше – пианино, на котором мама пыталась научить меня играть, но у нее так ничего и не вышло. Возле стены стояло позолоченное зеркало перед которым я крутилась перед каждой школьной вечеринкой, а мама помогала краситься и подбирать туфли. Все изменилось за один год. Сейчас мы с мамой убегали из этого дома, пытаясь спасти свои жизни.

– Мам, быстрее! – крикнула я.

Мы выбежали из дома и услышали резкий разрывающийся звук. Взрывная волна откинула нас на несколько метров, я больно приземлилась на асфальт. Машины сигналили и резко тормозили, пытаясь избежать столкновения. Я ощутила сильную боль в руке и левом боку. Рука была порезана осколком, в боку торчал обломок доски. Я с силой вытащила его, пытаясь не кричать от боли. Наконец, покончив с осколком, я посмотрела на маму. Она лежала на спине, все лицо было в крови, она была без сознания.

– Мам, – подползла я к ней, – мама, мам.

В мое сознание лезли самые страшные мысли, которые я пыталась отогнать. Вокруг нас стали собираться люди, краем уха я услышала, как кто-то вызвал скорую. Мое сознание затуманивалось, силуэты расплывались. Я взяла маму за руку и провалилась в бездну темноты.

***

Жуткий звон в ушах заставил мое сознание прояснится. Открыв глаза я увидела белые стены, ощутила мягкую постель, запах сандалового дерева, услышала писк монитора ЭКГ. Мысль «Я умерла? Это что, рай?» быстро выветрилась из моей головы. Тело жутко болело. Несмотря на то, что рука была перебинтована, а бок, судя по ощущениям, зашит, я чувствовала себя так, будто меня переехал грузовик. Показатели мирно отображались на мониторах, я осмотрелась в палате. Большой телевизор показывал передачу Tonight with Jimmy Felon с Дакотой Джонсон в гостях На тумбочке стояли свежие цветы в хрустальной вазе, были разложены яблоки, бананы, сок. Я заметила, что покрывало на кресле было смято, видимо, кто-то спал в нем. Но сейчас там было пусто.

Пока я пыталась собраться с мыслями, в палату зашел доктор.

– А, Лисса. Привет, – он сел возле меня и достал карманный фонарик. – Как чувствуешь себя? Смотри на палец, – сказал он и начал проверять реакцию зрачков на свет.

– Как может чувствовать себя человек после взрыва? – огрызнулась я. – Что с мамой? Где она?

– Твоя мама находится в реанимации. У нее сильное сотрясение головного мозга, разрыв легкого, сломано четыре ребра. Но ты не волнуйся, – поспешно добавил он. – Она в тяжелом, но стабильном состоянии. Все будет хорошо.

– Угу, – ответила я и отвернулась.

Спустя несколько минут доктор ушел, оставив меня наедине со своими мыслями. Кто был виноват в случившемся я знала. Чего я точно не знала, так это что мне делать. Мой парень в больнице, мама там же, я здесь же. Чего он хочет? Убить меня или все-таки женится? Ответа на все эти вопросы я не знала.

Провалявшись в кровати целый день, под вечер мое тело начало неметь. Я встала и посмотрела в свое отражение. Увиденное меня испугало. Темные круги под глазами были больше похожи на синяки от удара, порез на щеке был аккуратно заклеен пластырем. Волосы были спутанными, но, на удивление, чистыми. Бок, в который попал кусок доски был аккуратно зашит и забинтован, от чего мне было жарко.

Я оценивающе рассматривала свое отображение, когда в дверь постучали.

– Войдите, – сказала я.

– Привет, – поздоровался он и поцеловал меня. – Ну как ты?

– Нормально.

– Что там случилось? Мы с Кетлин места не находили пока к тебе не разрешали заходить. На месте вашего дома одно пепелище. Что там произошло?

– Как ты думаешь, кто постарался?

– А зачем ему это?

– Ты меня спрашиваешь? – огрызнулась я и залезла под одеяло. – Он псих, не пытайся понять его причины.

– Ладно, об этом позже. Как ты себя чувствуешь?

– Все болит. Но жива.

– Это главное, – улыбнулся он, но мне не хотелось отвечать ему тем же.

Ночью сон никак не хотел идти. Я крутилась с одного бока на другой, не обращая внимания на боль. Меня обещали выписать через несколько дней, но я не имела представления, куда мне идти. Я все думала о маме и ни разу не вспомнила об отце. Он так и не вышел из дома. Это могло значить только одно. Несмотря на все, меня не удивляло то, что я не чувствовала грусти по этому поводу. Мы были настолько далеки друг от друга, что его смерть нисколько не печалила меня. В какой-то момент я даже обрадовалась этому. Будет меньше повода отвлекаться от «миссии».

Окончательно убедившись в том, что уснуть не получится, я решила выйти из палаты. В коридоре был приглушенный свет от ламп, будто от ночных светильников. За стойкой регистрации сидела медсестра и что-то быстро писала в карточке какого-то пациента. Автомат со сладостями в зале ожидания по-прежнему жужжал и в этот момент я ощутила, насколько была голодной. Не то, чтобы меня не кормили, просто больничная еда требует огромных усилий при поглощении. Я нашла в кармане несколько центов и сунула их в отверстие для мелочи. Автомат нервно зажужжал и выдал мне батончик с кокосовой стружкой.

– Что ты делаешь?

Я резко обернулась и увидела медсестру перед собой. Выброс адреналина заставил мою руку сжаться сильнее, от чего на батончике явно отпечатались мои пальцы.