Нестареющий мозг

• Энергетические батончики

• Смесь орехов и сухофруктов

• Сиропы

• Сейтан

• Ростки пшеницы

• Горячие напитки быстрого приготовления

• Ароматизированный кофе и чай

• Голубой сыр

• Водка

• Вина Кулерс

• Фрикадельки, мясные рулеты

• Евхаристический хлеб

• Вегетарианские бургеры

• Жареные орехи

• Пиво

• Овес (за исключением безглютенового)

• Овсяные хлопья (за исключением безглютеновых)

Хроническое воспаление может быть результатом постоянного воздействия опасных микробов (например, когда через ранки на деснах бактерии ротовой полости попадают в кровоток) или потребления вызывающих воспаление продуктов, например сахара. Вот почему протокол ReCODE нацелен на то, чтобы устранить хроническое воспаление, исключив инфекции и вредные продукты.

Мы постоянно подвергаемся атакам потенциальных захватчиков: от вирусов и бактерий до грибков и паразитов. Если вы изучите головной мозг человека, умершего от болезни Альцгеймера, то найдете в нем бактерии ротовой полости, плесень из носа, вирусы наподобие губного герпеса, клещевые бореллии (организмы болезни Лайма).

Если причина воспаления кроется в токсичности сахара, то общую картину симптомов обычно дополняет инсулинорезистентность, нарушение, от которого страдает большинство американцев, а вместе с ними – и более миллиарда людей на планете. Человеческий организм по задумке природы может усваивать только малое количество сахара (примерно 15 г в сутки, половина того, что содержится в газировке объемом 300 мл). Сахар – это тот же огонь, дает энергию, но может и сжечь дотла. Те, у кого дома есть камин, знают, что количество дров и интенсивность огня, необходимые для обогрева, зависят от размеров помещения: меньше дров/пламени, если дом маленький, больше дров/пламени, если большой. Теперь представьте, что площадь вашего дома сократилась на 90 %, – именно это происходит при сидячем образе жизни. Чем меньше мы двигаемся, тем меньше расходуем энергии. В результате КПД вашего камина возрастает в десятки раз. Если продолжить подбрасывать дров, то очень скоро станет невыносимо жарко, огонь может перекинуться на мебель, и вам придется делать все возможное, чтобы дом не превратился в гору пепла. Подобный стресс сейчас испытывают многие из нас. Организм человека воспринимает сахар как белый яд, поэтому запускает различные механизмы, пытаясь снизить его концентрацию в крови и тканях. Более того, мы храним излишки энергии в виде жира, который вырабатывает опасные для мозга адипокины.

Наша кровь переполнена сахаром, а точнее, глюкозой. Молекулы глюкозы прикрепляются к белкам, препятствуя их нормальному функционированию. Равносильно тому, если бы осьминог прицепился к прыгуну с шестом. Организм реагирует на обилие глюкозы увеличением выработки инсулина, который уменьшает концентрацию глюкозы (среди прочих механизмов), выталкивая ее в клетки. Однако когда уровень инсулина хронически высок, «ответ» выключается, и человек становится резистентным к действию инсулина.

Ввиду целого ряда процессов инсулин неразрывно связан с болезнью Альцгеймера. Например, после того, как он выполняет свою работу и снижает уровень глюкозы, организм должен подвергнуть его остатки деградации, чтобы уровень глюкозы не упал слишком низко. Эту функцию выполняет фермент под названием «инсулиназа» (инсулин-деградирующий фермент, ИДФ). Угадайте, что еще разрушает инсулиназа? Амилоид – белковое вещество в составе липких «убивающих» синапсы бляшек, провоцирующих болезнь Альцгеймера. Однако этот фермент не может действовать везде и сразу. Когда инсулиназа расщепляет инсулин, то амилоид остается нетронутым, так же как пожарник не в силах потушить пламя одновременно в двух частях города. Хронически высокий уровень инсулина не дает ферменту разрушать амилоид, что приводит к росту риска развитию болезни Альцгеймера.

Именно поэтому одним из важнейших аспектов ReCODE является снижение инсулинорезистентности, восстановление чувствительности к инсулину, уменьшение концентрации глюкозы в крови, и за счет этого оптимизация метаболизма.

2. Оптимизация гормонов, трофических факторов и питательных веществ

Обуздав хронические инфекции и инсулинорезистентность, мы устраняем воспаление, а вместе с ними и угрозы, провоцирующие накопление амилоидов. Но важно не только остановить повреждение головного мозга, но вдохнуть в него силы. Ведь чем крепче синапсы, тем сложнее амилоидным бляшками их повредить.

Это стало очевидным в ходе исследования, представленного в 2016 году на ежегодном собрании членов Американского общества нейронаук (Society for Neuroscience). Ученые исследовали мозг людей, которые умерли в возрасте старше 90 лет и сохранили отличную память. Мозг некоторых был засорен амилоидными бляшками, но, по всей видимости, он оказался устойчив к действию амилоидов, направленному на разрушение синапсов и памяти. Почему? Исследования продолжаются, однако на сегодняшний день существуют две гипотезы. Согласно первой эти люди были высокообразованны и до конца дней занимались умственной работой, т. е. у них имелось достаточно запасных синапсов, которые компенсировали потери. Согласно второй существуют пока неизвестные нам биохимические механизмы борьбы с амилоидами (например, их детоксикация) или определенные процессы защиты синапсов от амилоидного воздействия.

Увеличение когнитивного резерва – вещь нужная, но немаловажно задействовать биохимические механизмы и «вооружить» синапсы против нападок амилоидов. Чтобы работать как часы, нашему мозгу требуются помощники: гормоны, трофические факторы и питательные вещества. Протокол ReCODE предлагает решение. В список компонентов, укрепляющих нейроны и синапсы, входят:

• нейротрофический фактор мозга (НТФМ). Повысить его уровень можно с помощью физических нагрузок;

• гормоны, такие как эстрадиол и тестостерон. Их уровень можно оптимизировать с помощью назначенных препаратов или пищевых добавок;

• питательные вещества, например витамин D и фолиевая кислота.

Стоит отметить, что, когда мозг испытывает нехватку вспомогательных веществ, например НТФМ, он начинает вырабатывать – угадайте что? – амилоид. Постепенно перед вами раскрываются причины синтеза амилоидов и ухудшения когнитивных функций, т. е. болезни Альцгеймера. Истоки этих причин кроются во множестве процессов: воспалении, инсулинорезистентности, гормональных нарушениях, дефиците витамина D, низком уровень НТФМ (и смежных нейротрофических факторов) и нехватке других жизненно важных питательных веществ. Нам необходимо оценить и устранять их все, чтобы максимизировать шансы на выздоровление.

3. Выведение токсинов

Если вас укусит ядовитая змея, то вам понадобится противоядие, которое нейтрализует действие яда. Оказывается, когда в мозг попадают токсичные металлы, такие как медь и ртуть, или биотоксины, например микотоксины из плесени, в дело вступают амилоиды. Связываясь с опасными веществами, они не позволяют им травмировать нейроны. Чтобы предотвратить образование амилоидных бляшек, ReCODE предлагает пациентам эффективный способ не допустить переизбытка амилоида. Для начала нужно выявить источник вредного воздействия, устранить его, а затем провести детоксикацию. Под детоксикацией, среди прочего, я подразумеваю очистку организма с помощью полезных продуктов, таких как крестоцветные овощи, гидратацию, посещение сауны, которая способствует выведению определенного рода токсинов, и увеличение доли важных молекул, например глутатиона. Таким образом, у мозга пропадет необходимость «штамповать» амилоиды.

Сделав все возможное, чтобы устранить воспаление, дефицит питательных веществ и токсичное воздействие, нужно приступить к следующему шагу, а именно: восстановить утраченные синапсы, защитить новые и уже имеющиеся. Исследования различных групп помогли выявить компоненты, активизирующие процессы формирования синапсов, но об этом мы поговорим чуть позже.

Вы, наверное, заметили, что моя программа кардинальным образом отличается от рецепта на лекарство. Развитие комплексных хронических заболеваний, таких как болезнь Альцгеймера, провоцирует множество факторов, поэтому оптимальное лечение требует устранения всех виновников, т. е. индивидуального подхода, а не универсальной таблетки. Следовать протоколу ReCODE сложнее, чем проглотить пилюлю. И эффективнее. Это не единичный выстрел по конкретной проблеме, а оружие массового поражения, направленное против множества причин когнитивного снижения.

Часть вторая

Болезнь Альцгеймера: раскладываем все по полочкам

Глава пятая

На грани отчаяния: из лаборатории в клинику и обратно

«Это загадка, окутанная тайной, покрытой мраком неизвестности. Но, возможно, к ее разгадке есть ключ».

    СЭР УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ О РОССИИ (1939 ГОД)

Изучение работы головного мозга похоже на увлекательное путешествие, полное побед и поражений. Наша одиссея началась в лаборатории с распада выращенных в пробирке мозговых клеток и в конечном итоге привела в клинику, где нам посчастливилось видеть радость людей, возвращающихся к нормальной жизни. Однако смерть микроскопической клетки – не веский аргумент, поэтому данная глава посвящена «снотворной» теме, а именно детальному описанию научных исследований. Моя жена – очень хороший семейный врач, но даже она начинала зевать, когда я вдавался в подробности. Бывало и так, что она засыпала, а я продолжал разговаривать сам с собой…

Мне хотелось бы познакомить вас с природой болезни Альцгеймера. Тридцать лет исследований привели к тому, что совместно с коллегами я смог выявить механизмы нейродегенерации и разработать биологическую основу протокола ReCODE. Различные аспекты данной научной работы освещены в более чем 200 статьях. Как и моя жена, вы, наверное, захотите пропустить эту главу и сразу перейти к клиническим испытаниям и лечению (главы 7-11). Но кто знает, может, среди вас найдутся и те, кто всерьез интересуется наукой.

Будучи студентом-первокурсником, я случайно наткнулся на книгу физика и инженера Дина Вулдриджа[6 - Фамилия Вулдриджа соответствует букве W в названии компании TRW, пионера в области аэрокосмического и электронного бизнеса.] «Механизмы мозга» (The Machinery of the Brain). Несколькими месяцами ранее я беззаботно катался на серфе на Гавайях с моими друзьями из серф-клуба Greenback. А потом променял рев волн у побережья Гонолулу на гранит науки и поступил в Калифорнийский технологический институт, где выдающиеся умы бьются над разгадкой тайн черных дыр и темных пространств, над вопросами молекулярной генетики и психофизиологии расщепленного мозга, получают Нобелевские премии и вдохновляют создателей знаменитого сериала «Теория большого взрыва». Благодаря Вулдриджу и учебе в университете я узнал о насекомых, чье поведение обусловлено генами, а не мышлением, о физиологии электросудорожной терапии, о полушариях головного мозга, способных думать независимо друг от друга, словно у вас в голове живут два существа! Это было настолько увлекательно, что я твердо решил посвятить свою жизнь изучению головного мозга.

В 1970-х годах биолог Сеймур Бензер, один из моих любимых преподавателей, в ходе исследований на дрозофилах – крошечных плодовых мухах, которые вьются над перезрелыми бананами на нашей кухне, сумел выявить гены, лежащие в основе поведения. Это было невероятно! Ему удалось со 100 % точностью определить ген, отвечающий за обучение и память (первое открытие в своем роде). Мух-мутантов, у которых данный ген отсутствовал, окрестили «остолопами». Молекулярные биологи умеют давать новым генам и мутациям запоминающиеся названия! Затем Бензер открыл ген, заставляющий плодовых мух спать днем и бодрствовать ночью, потом еще один, который позволяет самцам спариваться (называется «ноу-хау»), тот, что оставляет их в полном неведении, как ухаживать за самками, тот, что вызывает гомосексуальность, и, наконец, ген, провоцирующий дегенерацию мозга, наподобие той, что мы наблюдаем у пациентов с болезнью Альцгеймера. Идентифицировав по одному гену в каждой группе, Бензер смог вывить белки, кодирующие эти гены[7 - Гены состоят из четырех основных компонентов, которые обозначаются заглавными буквами: А, Г, Т, Ц. Их различные комбинации кодируют строительные блоки белков. Таким образов, выявив гены и их мутации, Бензер смог определить белок, который кодирует каждый ген.], и проследить, что именно делает каждый белок и в каком участке мозга. В результате были сформулированы молекулярные механизмы обучения и памяти, суточного ритма (подчиненные биологическим часам), сексуального поведения и многие другие функции мозга мух.

К тому моменту – начало 1970-х годов – я работал в химической лаборатории и изучал триплетные молекулы, квантовую механику и пути передачи энергии. Я искал ответ на один единственный вопрос: можем ли мы, следуя примеру Бензера, на основе мозговых функций установившего генетическую природу поведения дрозофил, понять первопричины заболеваний головного мозга, таких, как болезнь Альцгеймера, Паркинсона, Лу Герига[8 - Боковой амиотрофический склероз – БАС.], а затем, применив полученные знания, разработать первое эффективное лечение?

Тогда я понял: мне нужно покинуть стены научной лаборатории и снова сесть за парту, чтобы детально изучить болезни головного мозга. Прежде всего меня интересовали внутренняя картина и ход развития нейродегенеративных заболеваний (болезни Альцгеймера, Паркинсона, Лу Герига и других), а также нейропатологические изменения головного мозга. Только так можно было понять лежащие в их основе фундаментальные механизмы. Чтобы разработать эффективное оружие, следует для начала изучить «врага» со всех сторон.

В те годы царила эра доктора Маркуса Уэлби, и в медицинских школах «штамповали» врачей общей практики. Страна жила лозунгом: «Каждой семье – по семейному врачу», поэтому люди, желавшие не только лечить, но и проводить биомедицинские исследования, относились ко второму сорту. Один из экзаменаторов, преподаватель «прогрессивного» университета, сказал, что я выкину свою жизнь на помойку, если оставлю научную деятельность и стану врачом. Я удивился: разве обширные знания вкупе с сочувствием к пациентам не способны дать больший результат? На что он махнул рукой и ответил: «Я-то думал, вы хотите изменить мир». Мне, 21-летнему наивному парню, было дико слышать, что врачи «не способны менять мир». По иронии судьбы, девять лет спустя, уже после окончания медицинской школы при Университете Дьюка, я, проходя резидентуру по терапии все в том же Университете Дьюка и параллельно резидентуру по неврологии в Калифорнийском университете в Сан-Франциско, услышал в свой адрес очередную критику. Меня назвали «клиницистом, мечтающим о фундаментальных исследованиях».

Поступить на резидентуру по неврологии в Калифорнийский университет меня убедил молодой профессор Стенли Прузинер. Стен изучал группу редких заразных заболеваний под названием «трансмиссивные губчатые энцефалопатии»[9 - Название отражает тот факт, что эти заболевания являются инфекционными. В коре головного мозга заразившегося появляются мириады крошечных отверстий, в результате ткани становятся похожими на губку.], к которым относится коровье бешенство. В 1997 году Прузинер удостоился Нобелевской премии по физиологии и медицине за открытие прионов – термин, введенный им для обозначения агентов (по размеру меньше вирусов и состоящих исключительно из белка без какого-либо генетического материала), являющихся возбудителями данных заболеваний.

В 1989 году, защитив докторскую по нейродегенеративным заболеваниям и пройдя стажировку в лаборатории Прузинера, я создал собственную лабораторию в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса. Я хотел найти ответы на два связанных между собой вопроса, которые и побудили меня к дальнейшему обучению. Первый: почему при болезни Альцгеймера происходит дегенерация мозговых клеток? И второй: что является посредником этой дегенерации: физиологическая сигнализация или чисто патологические нефизиологические процессы? Иными словами, болезнь Альцгеймера – это просто совпадение, как попадание кислоты на кожу или удар молнии? Или это что-то намного более интересное и фундаментальное, нечто, отображающее изменение состояния головного мозга. Как сказал выдающийся физик Ричард Фейнман: «Природа плетет узоры только длинными нитями, поэтому всякий, даже самый маленький, образчик может открыть нам глаза на строение целого». Хорошая новость для физиков, изучающих кварки. Но смогут ли нити болезни Альцгеймера привести нас к познанию истины головного мозга? Позволят ли отыскать способы обратить вспять дегенеративные процессы?