Пайола

– Чтобы взять напрокат машину.

– Почему вы не используете одну из ваших кредитных карточек?

– Судя по всему, их при мне нет.

– А почему вы не воспользуетесь деньгами из своего бумажника?

Я объяснил ей, что я потерял деньги вместе с бумажником и кредитными карточками.

– Какая небрежность! – возмутилась она, а потом подозрительно посмотрела на меня. – И потом, зачем вам напрокат машина? Ведь у вас есть десятитысячный "мерседес"!

– В том-то все и дело! – сказал я с сокрушенным видом. – Мой бумажник взлетел на воздух вместе с моей машиной и моими брюками.

– Взлетел в воздух с машиной и брюками? – удивилась она.

Я взял у нее деньги из руки и сунул их в карман.

– Все верно. Меня кто-то пытался взорвать перед зданием полиции, прямо на стоянке для машин.

Она округлила глаза.

– Кто-то пытался вас убить?

Я направился к наружной двери и открыл ее.

– Во всяком случае, к такому выводу пришла полиция.

– Ваша роскошная машина и ваши новые брюки, – обескураженно повторила она. – А я-то посчитала, что форма полицейского – это просто для отвода глаз. – Она взяла слоника, который стоял на ее письменном столе. – Черт бы вас побрал, Джонни Алоха! Как вам не стыдно! Я работаю в конторе одного из самых занятых сыщиков Лос-Анджелеса и, по-видимому, должна слушать последние известия по радио, если хочу знать, что творится на белом свете?

Слоник пролетел всего лишь в дюйме от моей головы и пробил стеклянную дверь. Новое стекло и новая надпись золотом наверняка обойдутся недешево. Еще тридцать два доллара пятьдесят центов, черт возьми!

* * *

Взять машину напрокат не составило никакого труда. Фирма по прокату машин находилась совсем неподалеку. Гораздо сложнее было найти адрес по номеру телефона Голливуд, 2-01-55. Правда, я мог просто позвонить мисс Сен-Жан, но я хотел видеть выражение ее лица, когда неожиданно появлюсь перед ней. Напрасно пролистав телефонную книгу, я позвонил в полицию и попросил выяснить ее адрес.

Выяснилось, что это был новый дом с апартаментами, тремя улицами севернее бульвара Сансет. Дом был не только новый, но и суперэлегантный и дорогой. Нетрудно было догадаться, кто оплачивал квартиру.

Я убедился в этом, поговорив с управляющим домом. А потом я подкупил его и лифтера – каждого за пять долларов, – чтобы они позволили мне подняться без предварительной договоренности по телефону. Поднявшись, я выждал, пока лифт не начал спускаться вниз, а потом нажал кнопку двери пентхауса, расположенного на крыше здания.

Послышался мелодичный звон колокольчика, а вслед за ним – голос мисс Сен-Жан, спросившей по-французски:

– Кто там?

Поскольку мои знания французского языка позволили мне понять вопрос или по крайней мере догадаться, что он означает, я ответил:

– Это я, Джонни Алоха!

Она открыла дверь. Бедра и ноги обтягивали зеленые тренировочные брюки. Выше бедер было то, что щедро дала ей природа.

Я смутился больше, чем она.

– Прошу вас, входите, – сказала она. – И простите, что ввела вас в смущение. Но я как раз делала упражнения. Мы, танцовщицы, должны строго следить за своим весом. – Она скользнула в шелковый халат, который взяла с подлокотника кресла.

Я прошел вслед за ней через переднюю в гостиную. Она находилась несколькими ступеньками ниже, потолок держался на балках, а пол был устлан от стены до стены толстым ковром. Огромный камин высился до потолка. Топка его была такой большой, что в ней могла бы уместиться вся моя комната.

Гостиная была обставлена со вкусом. За ней я увидел небольшой плавательный бассейн, оборудованный на открытой террасе.

Я прошел через гостиную на террасу. С высоты птичьего полета открылся вид на город, пригороды и океан.

– Красивая перспектива, не правда ли? – спросила Ивонна.

– Очень, – кивнул я.

Она направилась к низенькому столику, на котором стояло изрядное количество хрустальных бутылок.

– Что-нибудь выпьете?

– Спасибо, не стоит, – поблагодарил я. – После всего, что со мной произошло, у меня не было желания рисковать. Я был наслышан о Лукреции Борджия, этой средневековой кудеснице в приготовлении всяких коварных коктейлей, и почему бы всякой другой красивой женщине не воспользоваться ее опытом.

Танцовщица налила себе, но не выпила, просто держала бокал в руке.

– Вы выполнили свое обещание? Переговорили с ним?

Я ответил, что пришел к ней как раз после разговора с ним.

Мисс Сен-Жан слегка рассерженно улыбнулась.

– Почему же вы просто не позвонили мне, как я говорила? Почему пришли сами?

Значит, она ничего не знала. Или делала вид, что ничего не понимает.

Дневное солнце приятно грело мое лицо. Я даже удивился, как я мог наслаждаться солнечным теплом после того, что случилось с моим "мерседесом".

Я сел в кресло, стоящее у самого бассейна, и еще на какое-то мгновение отдался солнечным лучам, прежде чем ответить на ее вопрос. А потом с грубой откровенностью сказал:

– Во-первых, потому, что хотел вас видеть, а, во-вторых, кто-то подложил под мою машину бомбу, пока я говорил с Мулденом. Этот кто-то чуть не убил меня. Во всяком случае, старался на совесть. Я, правда, отделался синяками и царапинами, но от моей машины осталось металла на пепельницу.

Бокал выпал из ее руки и разбился о каменные плиты террасы.

– Не может этого быть!

Ее изумление и страх, казалось, были искренними. Если же это была игра, то она сыграла лучше, чем когда выступала в своем стриптизе. Как говорится, в сомнительных случаях дело решается в пользу обвиняемого. Возможно, что Том Хэнсон и ошибался. Возможно, она и Тод Хаммер не имели никакого отношения к этому делу.

– Где это случилось? – глухо поинтересовалась она. – И кто вас пытался убить?

Я ответил вполне откровенно:

– Не имею ни малейшего понятия. Я думал, вы сможете об этом рассказать... Кто знал, что вы сегодня собирались ко мне?