Большой прощальный поцелуй

Толстуха покачала головой.

– В постели я их не видела. Но я женщина. Когда-то тоже была молодой. Есть много примет. Черных кругов под глазами не будет от того, что ты жаришь рыбу. Но что ты делаешь здесь? Мы с Сэлом надеялись, что ты уже очень далеко.

У Кейда сразу все заболело. "Полный покой" – так приказали ему медики.

– Я бросил якорь в реке, – объяснил он. – Плыву в Бараторию-Бей и мне нужно горючее.

– Обожди, – сказала она спокойно. – Стой здесь, я пришлю Сэла.

Он наблюдал, как толстуха, переваливаясь как утка, пересекла кухню и исчезла за вращающейся дверью. Это были полуграмотные, невежественные люди, но для него они были "свои". В дружбе они не знали расчетов, меркантилизма. Если ты к ним хорошо относишься, они платят тебе тем же.

Кейд услышал шарканье чьих-то ног по траве и быстро попятился в густую тень подальше от света, струившегося из открытой кухонной двери.

Смехотворно маленькая головка Сквида нелепо тряслась, когда он, вглядываясь в темноту, крался вдоль стены старого ресторана.

Кейда снова замутило, он вытащил пистолет.

Сквид уже загибал за угол, принюхиваясь, как охотничий пес, выслеживающий дичь... Кейд попытался уйти в тень еще дальше, и это было ошибкой. Правым каблуком он угодил в ящик с пустыми бутылками и вся пирамида со звоном и грохотом обрушилась вниз.

Сквид побежал на звук.

– Ага, кто здесь прячется в темноте?

Ладони Кейда стали скользкими от пота. Ему ничего не стоило убить Сквида, но что потом? Еще вопрос, удастся ли Токо свалить на него убийство Джо Лейвела, но со Сквидом никаких сомнений не будет. Хладнокровное убийство Сквида могло означать только одно.

Тот подходил все ближе.

Слюна выступила в уголках его рта, когда он узнал Кейда.

– Так ты вернулся? Токо догадлив... Иди, говорит, посмотри, почему Мамма так волнуется, а это, оказывается, ты.

Он протянул к нему огромную ручищу.

– Тебе не следовало этого делать, Кейд. Не следовало убивать Джо. Токо сказал, что если я найду тебя, я могу позабавиться, как мне будет угодно.

Глаза гиганта поблескивали при свете звезд.

– Ну-ка, давай. Ударь меня пистолетом, а я тебе отвечу.

Корявые пальцы Сквида почти ласково дотронулись до его лица, настойчивые, молящие, требующие.

– Ну давай же, ударь меня! – шептал он.

Кейд поднял было пистолет, но в это время Сэл вышел из кухни и подошел к тому месту, где стояли они со Сквидом. Пожилой португалец был такого же роста, как и Сквид, но фунтов на пятьдесят потяжелее. Он схватил Сквида за плечо и повернул его к себе лицом с той же легкостью, с какой вращал стаканы под краном мойки в своем баре.

В состоянии возбуждения Сэл не разделял слова, выпаливая их на одном дыхании:

– Проклятыйвсюдусующийносмошенник!

Выставив грудь колесом, Сэл наступал на противника:

– ТыитвойсукинсынТоко!

Он передохнул и немного остыл.

– Токо заметил, что Мамма мне что-то шепнула, догадался, что меня кто-то вызывает, и отправил тебя разнюхать, в чем дело, так?

У Сквида был такой вид, будто он вот-вот расплачется.

– Не лезь в это дело, Сэл.

– Никак ты собрался меня учить, подонок?

Сэл сжал пальцы в кулак и двинул его вперед.

Когда кулак пришел в соприкосновение с челюстью Сквида, послышался глухой звук. Тот с минуту постоял на ногах, качаясь из стороны в сторону, и рухнул на землю.

Сэл извиняющимся тоном заметил:

– Старею. Было время, когда одним ударом своротил бы этой змее челюсть.

Из бара слышалась песня. Кейд с наслаждением вдыхал аромат апельсиновых деревьев, к которому примешивались запахи чеснока и оливкового масла с кухни. Звезды вроде бы заблестели ярче. На дальнем берегу реки появились первые белые проблески луны над устричными банками.

Он сунул пистолет в карман.

– Спасибо.

Сэл пожал плечами.

– Не за что.

Его гудящий бас снизился до шепота:

– Мамма говорит, что тебе нужен бензин. У меня его полно. Бери, сколько тебе нужно. Даром.

Он снял свой белый фартук, залитый пивом, и положил его на пустые ящики.

– Ты дружишь с нами. Ты наш друг. Я сейчас пригоню свою лодку и скажу тебе, где бензин.

Потом он сунул Кейду бутылку апельсинового вина.

– Но сперва разделайся с бутылкой. Мамма говорит, что тебе надо выпить.

Бутылка была ледяной. Ему хотелось одновременно и плакать, и смеяться. Ему казалось, что непосильная тяжесть свалилась с его плеч. Он открыл бутылку и выпил.

– За тебя и Мамму, Сэл!

– Твое здоровье, – церемонно ответил тот.