Шепот Бессонницы

– И куда ехать?

– Буэнос-Айрес. Апартаменты плюс питание. Как тебе?

– А если я не подойду? Все вернется на круги своя?

– А это уже будет зависеть от тебя! Для начала ты покажешь Гарри, что являешься самостоятельной девочкой. Не переночуешь несколько дней дома. Посмотрим, заметит ли он твое отсутствие или нет.

– Боюсь, он просто грохнется спать…

Разведя руками, женщина демонстративно дала понять, что выбор будет очевиден, если ее любимый Гарри грохнется спать, не удосужившись набрать пару цифр.

– А, гори оно все синем пламенем и катись к черту, я пакую чемодан! – Мика вновь взяла в руки оружие. – Давай свои летящие мишени. Пройдемся по ним напоследок!

Сладкий вкус свободы упал на сонные глаза Ивана, зависая на его ресницах и черной небритой бороде. Его никто не встречал, никто не ждал. Взглянув на небо, парень увидел чистый голубой небосклон, который в течение нескольких лет видел через железные прутья решетки. Душно. Он снял пуховик, в котором его приволокли семь лет назад за убийство педофила, трахнувшего его несовершеннолетнюю сестру, и остался в черной водолазке, возвращенной по истечение срока.

Кнопочная звонилка включилась, и Иван набрал наизусть знакомый номер друга, который не покидал его все это время.

– Давид, я на свободе, – не радужно произнес он.

– Рад слышать. Заезжай ко мне в отдел, съездим перекусить. Бьюсь о заклад, ты голодный, как черт.

С этим нельзя было не согласиться. Желудок парня то и дело переваривал сам себя, а на третий год нахождения в тюрьме хотелось блевать от помоев, которые с наслаждением уплетали его сокамерники.

Иван получил уважение и авторитет сразу же, как только попал на зону. Статья за убийство педофила котировалась наравне с убийством копа, только за копа срок давали намного выше и условия были намного строже. Он же имел доступ ко встречам через стекло, ежедневным письмам, доступ к запрещенным веществам и спортзалу. Освоиться было легко, да и он сам принял такую участь, зная заранее, что его ждет за убийство этого гондона, посмевшим похитить его сестру и изнасиловать. А ей было всего девять лет! Из-за больного выблядка Иван сел в тюрьму, а Мелани отправилась в интернат для девочек, куда ее силой запихнули органы опеки. Потеряв жилье, выставленное на государственный аукцион, парню некуда было возвращаться, единственный друг Давид – вот к кому его несли ноги сразу же после отсидки.

Участок его товарища находился недалеко от центра Буэнос-Айреса.

– Ого, – удивился Иван, глядя на погоны друга. – Капитан!

– Не так давно повысили, – улыбнулся парень, протягивая руку.

– Поздравляю, – мешок упал с плеча Ивана на стул.

– Давай не тут, – оглянувшись по сторонам произнес он.

– Как скажешь!

Сглотнув от вкусного запаха бургеров, Иван и Давид приземлились за стол в фастфуде – придорожной забегаловке, и взяли в руки меню.

Все выглядело настолько аппетитно, что парень был готов налететь на все в этом заведении. Бургеры, хот-доги, самса с мясом, картофель, шаурма… Господи, да от изобилия закатывались глаза, а на языке ощущался вкус жареного мяса. Официантка подошла через несколько минут, удивленно разглядывая Ивана, как нечто странное. В ее глазах читался интерес.

– Неместный? – решилась спросить она.

– Ага, откинулся только, – произнес парень.

Чуть пошатнувшись от прямолинейности, официантка повторила заказ и удалилась.

– Я рад, что ты на свободе, Иван.

– Как же я чертовски рад, ты не представляешь! Твои письма и помощь… я благодарен тебе! Ты поддерживал меня и… Как Фрида? Давно не слышно о ней. Обещала дождаться, но я был так глуп. Верил, представляешь? Верил, что дождется. Искренне верил.

– Я не знаю, где она. Давно не виделись, – Давид опустил глаза в чашку горячего чая. – Что с работой будешь делать?

– Не знаю… еще не думал.

– Есть одна работенка для тебя. Можно не хило поиметь и подняться.

– Что надо делать?

– Понятия не имею, но мой начальник спрашивал о тебе. Интересовался, когда ты выйдешь и какие связи приобрел в тюрьме.

На стол приземлилась тарелка с мини-бургерами, паста с томатами и зеленью, тянущимся приторно-молочным сыром и кинзой. Иван налетел на еду как очумелый, давно не испытывающий такого жора, как сейчас. Товарищ обеспокоенно смотрел на него. Он вымахал за семь лет, стал крепким и сдержанным. Да и про Фриду не забыл.

– Она получила старлея год назад. Хвастается. Омывали ее повышение, – рассказывал Давид о совместной знакомой.

– Молодец какая! Я знал, все у нее получится. А живет она там же?

– Не знаю, вроде бы переехала.

– Давно не видел ее, – улыбаясь произнес он, вытирая рот рукавом водолазки.

– Увидишь, если захочешь. Что мне сказать начальнику?

– Сколько платят?

– Приличная сумма. На первый год хватит.

– Это что-то опасное?

– Понятия не имею. Он лишь поинтересовался, когда ты выходишь на свободу. Я сказал, что завтра. Он потер руки и предложил тебе перетереть с ним.

– Я готов, я совершенно за любую работу!

– Хорошо. В таком случае доедай, я все равно в отдел еду. На сутках сегодня. И тебя заодно проведу к нему.

– Так поехали, чего мы ждем?

– Эм… – Давид оглядел его с ног до головы.

Да уж, не подумал он о его внешности, хотя… парень только что откинулся, как еще он может выглядеть? Потрепанный и помятый. Ему бы выспаться, чуть отдохнуть от той жизни, к которой он привык за это время. Но начальник просил немедля доставить его в отдел, а Давид не мог пренебрегать приказами свыше. Он же метил на майора.

Иван уже поднял мешок с дивана и готов было двинуться к выходу, как уловил в сотый раз взгляд прелестной официантки. Девушка оглядывала парня, начиная с его лица и заканчивая грязными джинсами и мило улыбалась.

– Пойдем, – толкнул его плечом Давид, и парни вышли на улицу.

В автомобиле Иван увидел сигареты. Вкусная пачка лежала на самой торпеде возле качающейся башка собаки, и так и манила выкурить одну.

– Это «Парламент»? – уточнил Иван.