Пентакля

– Так не пудрите нам голову! – возмущенно произнес он. – Шлефли, вы можете продолжать!

– Но! – возмущенно произнес не уходя еще с середины зала. – Я знаю одно, что есть три двери!

– Заканчивайте! – недовольно возразил другой.

Мгновенно, аудитория умолкла. Застывшие человеческие фигуры покрылись темнотой. Дневной свет моментально сменился на сумрачный. Распространившийся мрак, поглотил весь зал, оставляя лишь одну дверь белого света. Подходя ближе к ней, почувствовал острую боль в грудной клетке. Пальцы скользнули по круглой ручке и с легкостью повернули ее. Входя внутрь, меня ослепило ярким светом.

– Женя! – истерично закричала сидя на мне Крис и я почувствовал, как по моему телу потекла теплая субстанция. Не ведая и не контролируя себя, схватил ее за горло. Во второй руке оказался нож. Вынув из нее, я вошел холодной сталью в теплое тело. Снова, снова и снова, пока не пропиталась вся кровать её кровью.

– Ты что творишь! – панически раздалось с ноутбука. Мой взгляд переместился на экран и я увидел Антона. В момент моргания, прошли доли секунд. Я и не понял как оказался у него дома. – Остановись…

Мой друг детства, уползал от меня по коридору с перебитыми ногами и отрубленной рукой, с той, на которой он носил клевер. Пробелами заметил топор в своей левой и его кровавый браслет на ней. Дорожка крови значительно уменьшалась с каждым морганием. Еще через несколько мгновений, я беззаботно вонзал топор по самый обух в его череп. Кровь и ошметки плоти летели в разные стороны. Очередной мрак сменился криком и снова я кого-то убивал.

Двадцать пятая, была девушка. Двадцатой, вредная старушка. Четырнадцатым был одноклассник Васька. Девятой девочка подросток и так далее все те, кого я видел в больнице, а именно у кого был прописан номер – всех одного за другим. Когда убил старика под номером один, то вокруг меня образовалась уже привычная темнота. Появилась пустая комната Анны. Постепенно, материализовалась мебель и всё что находилось вокруг. На полу, словно невидимая кисточка рисовала мою большую пентаклю и сформировавшееся зеркало меняло печати вокруг ее. Далее появилась Анна. В одной руке она держала кинжал сделанный из кости молодого ягненка, во второй ритуальную книгу. Ее уста гневно произносили мне непонятный язык. После каждого сказанного слова, она делала легкий порез на руке. Капающая кровь стремительно впитывалась в имена вырезанных на полу. Под каждой цифрой были разные имена и дата рождения, но дата смерти обозначалась у всех одной – «31.10.2020»

– Существуют три двери. – эхом разнеслось по комнате. Анну практически было не слышно. – Первая дверь – зеркало, оно ведет к разуму. Стоит что-то увидеть неразумное и поддаться эмоциям, как демон с легкостью завладевает аурой жертвы. Вторая дверь – разум, овладевая им, получает доступ к третей, но это в том случае, если ему удалось манипулировать сознанием человека, играя с ним в свою игру. Другими словами, в подсознание могут пройти недели таких пыток, пока демон не овладеет его душой, в реальности какое-то мгновение. Соответственно, третья дверь открывается к телу. Если им овладеет тот, кого призвали, то носитель сосуда не контролирует свои действия. Его душа становиться заложником в собственном теле, ему что и остается наблюдать за всем происходящим.

– Велиал! – гневно произнесла Анна и встала в середину пентаграммы, снимая с себя белую мантию. На обнаженном теле чуть ниже лопаток была расположена цифра тридцать один, кровавые потеки символизировали понимание глубины выреза плоти, около пяти миллиметров. – Я призываю тебя! Дай мне силы своей! Взамен я принесу тридцать одну жертву!

Расположенные по кругу свечи, тут же потухли. В темноте раздался деревянный стук. Одна за другой, нарисованные печати вспыхивали красным, зеленым и синим пламенем. Анна стояла на коленях. Ее закатившееся глаза говорили о успехе призыва. По кровеносным сосудам, словно яд пошла черная кровь. Мгновенно, глазные яблоки превратились в черный сгусток. Вместе с ее нечеловеческим смехом, они обильно начали вытекать.

– Я вижу! – удовлетворенно произнесла она. – Спасибо Велиал!

Теперь я почувствовал материально себя в ее комнате. Мое тело стояло перед ней. Осознано, того сам желая схватил ее за волосы и потянул на себя. В другой руке держал большой кухонный нож, который готов был вонзить в любую секунду. Вознося его над ее головой, мгновенно остановился в нескольких миллиметрах. Клеверный браслет, он всё ещё на мне. Сильное жжение пробежало по кисти и словно заморозило мою руку.

– Давай, – злорадно улыбаясь и смотря на меня пустыми глазницами, произнесла Анна. – Закончи начатое!

Поднимая ее за волосы вверх с полу, я всё также не мог пошевелить рукой. Чем больше было желание вонзить в нее нож, тем больше жгло руку. Не осознавая, я резко отбросил ее в сторону. Не контролируя свои действия, приступил вырезать кусок кожи с груди там, где находилась пентаграмма. Ужасная боль вместе с облегчением пронзало мое тело. Одна рука резала мою плоть, вторая пробовала ей мешать. Горящие печати на полу тухли и стирались с каждым срезанным сантиметром кожи с моего тела. За немым молчанием, прорезался дикий крик ужаса и боли. Следом кровавая пленка упала на пол.

– Нет, – заверещала Анна. – Ты всё испортил!

Вспыхивая, ее тело направилось в мою сторону и превращаясь в прах – рассыпалось в полуметре от меня. Облегченно выдохнув, я почувствовал полный контроль над собой и, хотел выпустить нож из крепкой хватки. Но этого не получилось сделать. Тело за доли секунд онемело, лишь рука направлялась в сторону головы. Острие ножа уткнулось в лобовую часть. Сзади почувствовал толчок в спину и я начал падать. Мгновенно, холодная сталь пронзила мой череп. Подрываясь от громкого хлопка, словно от ужасного сна, я очутился у себя в комнате. Осматривая себя полностью, обнаружил заживший шрам на груди. На руке браслета не было. Дверной замок зашумел поворотом ключей. Тут же я подбежал к двери в одних трусах и быстро открыл ее.

– Крис! – крикнул ей вслед, когда она садилась в такси.

– Ты что в трусах вылез? – настороженно спросила она. – Что-то случилось?

– Ты куда? – выходя из дома я направился к машине. Под ногами хрустел свежий снег.

– Ты дурной? Заболеешь ведь! – выходя из машины, она направилась навстречу. – На работу я, куда же еще.

– Мы едем, или как? – возмущенно спросил таксист.

– Да, подождите минуту. – робко произнес я.

– Иди домой блин! – обидчиво произнесла она.

– Не ходи в булочную сегодня!

– В какую еще булочную, о чем ты?

– Закажи на работу, но не ходи туда!

– Из-за этого ты вышел сюда в одних трусах? – возмущенно спросила она.

– Не только…

– А что еще? – настойчиво спросила она.

– Попрощаться и сказать что люблю тебя! – неуверенно произнес я.

– Ну ладно, – добро произнесла она. – Иди сюда!

– Молодежь. – недовольно хмыкнул таксист при виде целующихся нас.

– Не задерживайся на работе! – наказал ей и направился домой.

– Хорошо, я в обед позвоню.

Помахав ей рукой, я зашел домой и набрал Антона, чтобы удостовериться, что в действительности всё это было страшным сном.

– Алло? – сонным голосом произнес он. – Жека?

– Как я рад тебя слышать! – добро произнес я. – Ты как?

– Да голова трещит, будто выпил цистерну водяры. – протяжно произнес он. – Сон еще дурацкий снился, всё до мельчайших подробностей запомнилось.

– Что снилось тебе? – неуверенно спросил у него и прошел в комнату.

– Как ты пришел ко мне домой и начал рубить меня! – насторожено произнес он. – А перед этим, ты убил Кристину, видел это по скайпу.

– Мне тоже какая-то хрень снилась. – смутно произнес я. – Слушай, а откуда у тебя этот браслет?

– А что он тебя так заинтересовал? – скептически спросил он.

– Сколько вижу у тебя его, то ни разу не спрашивал, вот стало интересно.

– Он передается через три поколения, второму ребенку в семье. – уверенно произнес он.

– О как. – заинтересованно произнес я. – От чего оберегает, раз передается таким обычаем?

– Точно не знаю, – задумчиво произнес он. – Но ты ведь знаешь мою маму, она сказала, я сделал, по другому никак.

– Ясненько. – коротко ответил ему.

– Что-то со временем там связанно. – добавил он. – Ты кстати его забрал у меня во сне.

– Погоди! – игнорируя его, я почувствовал резкую и колотую боль в груди. Взглянув на левую сторону груди, увидел выступающею сукровицу. – Я перезвоню!