S-T-I-K-S. Вальтер

…Очнулся я от того, что на мое лицо лилось что-то холодное и мокрое. Потом дикая встряска, и чей-то голос пробился будто сквозь ватную подушку:

– Давай-давай, урод, не подыхай раньше времени! Ну, мать твою, очнись же. – Тупой болью отозвалась сначала левая щека, затем правая. А потом будто разом резко включили все ощущения. Болела каждая мышца, голова раскалывалась.

– О-о-о! – восхитился кто-то. – Давай-давай, родной, глотни живца, сча полегчает.

В зубы уткнулась пластиковое горлышко бутылки, а затем вонючая и противная жидкость уперлась в пищевод, я сделал рефлекторный глоток, второй, третий, четвертый… Тут горлышко пропало.

– Хватит пока, вижу, в себя приходишь, живец оставляю. Скоро буду, не скучай, друг, а то я чуть-чуть не обосрался, что напрасно столько потратил…

Что-то лязгнуло, послышались шаги. С каждой минутой мне становилось все лучше и лучше. Вот смог приподняться на локте, встать на четвереньки, затем опереться одной рукой на шершавую стену. Нашарил рядом полторашку, сделал еще три глотка.

Через пять минут я хоть и неуверенно, по стенке, но смог подняться на ноги. Перед глазами все плыло, временами будто резкость в фотоаппарате наводили. Встряхнул головой, вновь сделал четыре глотка.

Все негативные ощущения пропали.

Осмотрелся. Я находился в типичной камере предварительного содержания, вместо одной стены которой была толстенная, не тоньше чем в руку, металлическая решетка. В углу кучей были навалены трупы спецназовцев и каких-то гражданских. Не меньше пятнадцати человек. Ощупал себя, вроде бы в порядке. Какой-то занозой в голове ощущалась некая неправильность происходящего. Точно! Оружие! Я был абсолютно безоружен, пустая кобура, в карманах нет «ПММа», и «АКСУ» рядом не наблюдалось.

В широком коридоре за решеткой камеры почти у самого потолка узкие длинные окна, заложенные стеклоблоками. Света не так много, но хватало, чтобы рассмотреть окружающее. Напротив камеры находилась куча разных вещей, в основном разнообразное оружие, увидел там и свой пистолет, он лежал рядом. Несмотря на толщину решетчатой двери и решетки, служившей стеной, руку между ними можно было засунуть и дотянуться, пусть и изловчившись до навесного замка. Обычного магазинного! Двадцать первый век и нанотехнологии в деле.

В это время что-то лязгнуло, затем раздался скрип давно не смазываемых петель, вновь лязг, звук проворачиваемого ключа в замочной скважине. Затем, пыхтя, показался Цемент с огромными сумками.

– Пришел в себя? – радостно улыбнулся он, и хоть улыбка была не наигранной, но она настораживала. – Хлебни еще живчика.

– Да все в порядке, можешь выпускать.

– Выпускать? – деланно удивился тот. – А с чего ты решил, что я этим буду заниматься? И так чуть в штаны из-за тебя не накидал, когда думал, ты все, отъехал, чуть не заплакал, плакал, думаю, мой жемчуг… А ты – выпускать! Нет, друг, придется сидеть.

– И как это понимать? – спросил я.

– Это элементарно, Ватсон, – хохотнул Цемент, вот только глаза у него оставались при этом серьезные. – Теперь могу посвятить тебя во все нюансы нашего совместного с тобой дела. Да, дела, Дела с большой буквы, Дела с больших букв. Но сначала расскажу тебе одну занимательную историю. Как-то с год назад совсем недалеко от этих замечательных мест довелось мне наткнуться на остатки научной группы Постигающих, это типа наших КАНовцев или институтских, но сами по себе. Да, они крутые, как вареные яйца, но в Улье от везения зависит не меньше, чем от всех знаний и прочих хитростей. Им не повезло. Долбанули по ним чем-то дальнобойным и мощным, может, даже ракетой. Не помогли и ресовские примочки, есть тут такие внешники из нолдов. Куча мяса, оборудование почти все в труху. Однако одному из них удалось выжить в той заварухе, то ли он сам навел на своих же арту там или еще что, то ли просто посчастливилось, вот только дальше не повезло фатально. Рубера матерого проглядел, тот ему головенку смахнул. Ну, а рубера я уже приголубил. Яйцеголового обыскал, при нем мало чего полезного обнаружилось, но вот флешка была с инфой очень и очень интересной, а еще приборчик один. Не буду ходить вокруг да около, но пытались они вырастить элиту. В неволе зараженные отчего-то не желают развиваться. Воздух свободы им, понимаешь, подавай.

Впрочем, для научной мысли нет никаких преград. Вот и придумали эти товарищи накормить черным или красным жемчугом того, кто сто процентов переродится в пустыша, в том же кластере. Мысль, с одной стороны, была самая простая: подстегнуть процесс инфицирования путем резкого вливания кучи спор паразита. Уверен, пробовали многие, хоть и накладно это, но результата не было. А почему? Оказалось просто. Место должно быть со специальной энергетикой, интенсивность которой и измеряется по приборчикам. В итоге Постигающие таких мутантов получали даже по меркам Стикса, что волосы дыбом. Как тебе башка матерой элиты у обычного рубера? Молчишь… Ну, да ладно.

– А дальше? – Мозг лихорадочно работал. Оружия нет, трупы пустые. Вон их вся снаряга в куче болтается. Да и не успею я ничего сделать, будь в руках автомат. Слишком быстрый товарищ попался.

– Перед смертью не надышишься, но слушай дальше. Процент неудач, кроме правильного места, зависел от жемчуга. И как выяснил уже я, от… – Тут он опять картинно приложил палец ко лбу. Мыслитель, падла. Цемент тем временем улыбнулся довольно и добродушно. – От… от реципиента! Во, мля, вспомнил! Бывает, на языке вертится, а вот вспомнить слово не можешь, чисто лошадиная фамилия. Все строго по классике. Итак, продолжим. С черным – где-то семьдесят на тридцать, а с красным – девяносто на десять. Еще одно главное условие: чтобы кластер нормальный был, то есть перезагрузка раз в полторы-две недели происходила, а обращение – от суток до полутора. В итоге смогли получать с выращенного уродца до десяти жемчужин. А это не у каждой крупной и матерой твари найдешь! Сам видел, прежде чем отрубиться, что с того здоровяка, которого, на радость мне суки фээсбэшники завалили, всего восемь было. Тварь же матерая, долго небо коптила. А тут с рубера, пусть и мутанта, такой выхлоп! И знаешь, во мне тоже эдакий ученый проснулся, вот это подземелье нашел, точнее, оно на карте помечено было как перспективное место, с приборчиком долго шастал, пока нужные показания в нужном месте слились в экстазе. Первый, к слову, эксперимент вышел очень удачный – когда попался мне на пути некий Валерий Львович Терентьев, в миру известный как Вальтер. Догоняешь?

Вот сука, сейчас у меня мысленно мелькали диалоги, где этот тип почти проговаривался. И не раз! Картина сложилась, все стало ясно, знал много он от моего двойника, только не в стабе с ним пил, а похоже, так же поступил. А я замечал нестыковки в речи, но не смог уцепиться за эти ниточки, слишком, с одной стороны, мало информации, а с другой – просто нереально много.

– Получил я ровно десять жемчужин: четыре красных, шесть черных. Спороны, янтарь и горох даже упоминать не стоит. Много, очень много. Там споровый мешок почти как мяч. Кушал новорожденный Вальтер за троих, большой мальчик вырос, но неоперившийся, глупый-глупый. Поэтому завалить его труда не составило, да и решетки тут знатные, при царях делали. Не тяп-ляп. Но бохато со свинки сало натопили.

Второй раз поймал первого попавшегося забулдыгу. Все тоже прошло хорошо, но в итоге всего четыре жемчужины, в третий – полный провал, в четвертый опять хмыря из алкашей, с того вообще выхлоп как с коня молока. Но мы ведь не пионерия, чтобы с матерых жеребцов нормы кумыса закрывать? Поэтому стал я думать. Тенденция, однако, проступила. Вот я и решил тогда тебя специально поискать. Холеного, здорового, выращенного на экологически чистых продуктах. Чем черт не шутит, дай, думаю, проверю хипотезу. Ну, не именно тебя, а твоего, так сказать, астрального двойника. Нашел. В том же месте, в то же время. Опять получил почти десять жемчужин. То есть ты, друг, – золотое дно. И так шесть раз после последнего случая! Работает все точно, как часы. Лучшие! Еврейские! Курочка Ряба, мать его какая-то, – тут он довольно хохотнул.

– Понятно, – усмехнулся я, хотелось орать, выть, ругаться, но смог себя перебороть. Отошел к стене, где вповалку лежали трупы, закрыл глаза, досчитал до сотни. А ведь они для меня приготовлены, вот сука-то какая заботливая… Убить бы, оживить и снова убить, и так много-много раз!

– Ни хрена тебе не понятно! – уже в голос заржал тот. – Сегодня еще один эксперимент намечается. Вальтер, я ведь все посчитал, посмотрел, не успеваю к сроку нужную сумму насобирать. Ну и сам решил научную деятельность продолжить. Повезет – значит, очень и очень круто, а нет – так в любом случае еще больше полутора лет ждать.

– Что за эксперимент и чего ждать-то? – на автомате задал я вопросы, хотя ответ на них меня не интересовал совершенно.

– Эксперимент заключается в том, чтобы скормить будущему пустышу не одну, а две жемчужины: красную и через определенный срок черную. Все это обильно сдобрить живцом, по расчетам тех Кулибиных, должен был быть результат. Главное, чтобы реципиент до срока, то есть до перерождения, от передоза не скопытился. Тут какой момент? Употребление сразу двух жемчужин – чистый яд. Стопроцентное фаталити. Но Постигающие выяснили, что смерть зависит от времени приема. Две сожрал с перерывом в секунду, через секунду и сдохнешь. Если между приемом прошел час, через час загнешься. И так далее. Причем тут есть хитрость. Надо черный жемчуг раствором двух горошин залепить сверху и живцом все дело подправить. И все сделать не дольше чем за четыре часа до перерождения в тварь Улья. Как ты понял, твое состояние я уже могу по минутам предсказывать. Поэтому и решился. Синиц в руках уже достаточно, а мне журавли нужны. Так как по теоретическим выкладкам выхлоп с удачного эксперимента должен был превышать обычный результат троекратно, плюс не двое суток ждать, а всего одни. Вот и проверим…

– С этим разобрались. А зачем тебе все это надо? Жемчуга ты и с элиты, которую фээсбэшники завалили, хапнул неплохо.

– А затем… Сам я, товарищ Вальтер, сюда попал ну с о-очень затянувшейся соты, раз в полтора года грузится. Сроки уже подходят. Дочь там у меня была, хорошая девочка. Ласковая, умная, семнадцати лет от роду. Ее хочу спасти. Очень хочу! Белый жемчуг же штука очень редкая, и цену за нее один барыга загнул непомерную, но реальную. Скушаешь такую жемчужину, и даже если ты не иммунный, то им становишься.

– Вот оно что… А на фига тебе тогда эксперимент этот? Руби потихоньку, да и все. Или МНС[9 - Младший научный сотрудник.] в тебе пропал?

– Да не ерничай, не заденешь. Кого могут волновать слова трупа? – патетически и довольно наигранно заявил Цемент. – А спешить надо. Здесь Улей, а не детский сад. Я же и так старожил, боюсь не успеть к следующему разу – сдохну. Главный смысл же человеческого бытия – в продолжении рода. Спасу дочь и умру со спокойной совестью. Радуйся, хорошему делу послужишь. Ладно, посиди часок, а я пока огляжусь. Трофеев пособираю, курочка, как говорится, по зернышку клюет. Не мутит? То-то и оно.

Действительно, мысли разбегались, пол чуть покачивался, в прозрачном мареве нет-нет и начинали мелькать разноцветные искры. Неужели хана?

– Не дождешься, – усмехнулся я, постарался вложить в выражение морды лица всю гнусь, на какую способен. – Вот ты скажи, а если я не перерожусь в тварь, нормальным останусь, что делать будешь? Ведь тогда я, по понятиям Улья, свежаком буду. А правила Стикса вы нарушать не любите. Как ты говорил – «Закон». Тем более, так понимаю, тайна страшная – твои знания.

– За нее будут яйца год резать и кожу снимать, пока не убедятся, что все рассказал. В любом стабе, любая власть, любой рейдер. И как все узнают, грохнут без сожаления. Даже наш Князь, несмотря на то что о народе радеет. Просто есть тайны, а есть Тайны с большой буквы, с больших букв. Сам-то прикинь, жемчуг – это все равно что брильянты на Земле, еще дороже, потому что брильянт – это чистое эстетическое наслаждение, а жемчуг – он твой Дар на новый уровень выводит и еще не одно умение открывает. Тут же их получение можно на поток ставить, и довольно безопасно. Сколько жемчужин ушло у Постигающих, чтобы просто выяснить, через сколько времени человек умирает при приеме сразу двух жемчужин? А я скажу – до черта, на эту сумму можно стаб неплохой организовать. Информация же о каких-то полях и их интенсивности вообще за гранью! Я до нахождения этого прибора не знал, что в природе такое существует, да и сейчас смотрю на шкалу, где разметка до тысячи Т, а вторая до трехсот WW. Что это такое – не знаю. Теперь представь, сколько надо было поставить экспериментов с тем же жемчугом, чтобы получить необходимый результат? Ресурсы по охране экспедиций, тут ведь не лаборатория с защитой и прочим, здесь Пекло. И прочее, прочее, прочее. Ну, а если Постигающие узнают о том, что информация на сторону ушла, нигде и никогда от них не скроешься. Всех зачистят в ноль. Хоть и не килдинги, но в нашей части Улья вес имеют.

– С этим ясно. Но вот ответь все же: если я выживу гипотетически, не стану тварью? Как быть?

– А у тебя нет шансов в любом случае, прием двух жемчужин подряд да еще за такой короткий срок – любого к праотцам отправят. Странный ты сегодня. – Усатый опять осклабился. – Но если вдруг оказался друг… Гипотетически, так сказать… Я же говорил, есть тайны, а есть Тайны. Возьму грех на душу. Дочь важнее, да и сам я хочу еще землю потоптать.

Я скривил губы в усмешке. В голове набатом только одна мысль: вот это я попал!

– А где же обвинения, мол, на все готов за жемчуг! Что, мол, сука позорная?! Что крыса реальная, а не фээсбэшники, – совсем неожиданно истерично прошипел Цемент.

– Зачем? Поможет разве? А про суку ты и сам все знаешь, как и про крысу.

– А я дочь хочу нормальной видеть! Понял, да? Тебе не понять, когда она на твоих глазах превращается в тварь, которая только и хочет жрать, жрать, жрать всех вокруг! Так что… Ладно, до встречи в следующий раз…

– Еще один вопрос имеется. Пока не ушел.

– Ну… – недобро посмотрел он на меня.

– Почему Цемент?

– Что? – не понял тот.

– Почему тебе дали имя – Цемент?

– Вот что за хрень в твоей голове сегодня происходит?! Какая, на хрен, разница?! – изумился неподдельно тот, даже глаза округлил, но потом усмехнулся в своей обычной манере. – Да ладно, посчитаем это последней просьбой смертника. Так вот, я на глазах у своего крестного мента завалил, меня они в прошлой жизни задрали! Тоже хозяева жизни, типа тебя! Ненавижу всех! А этот еще наш участковый был, герой, мля, моего племяша на десятку определил ни за хрен собачий, люди переродились, считай, все в зомбаков, этот же здоровьем пышет… Столько друзей, знакомых, дочь… А тут полная лажа! Нет в жизни справедливости, вообще нет. Пока в свои руки ее, родимую, не возьмешь! Племяш же у меня отличным мужиком был, всегда помогал. Ну пил, ну жене порой в ухо давал, так за дело же, с тем же ментом шашни и крутила. Я отомстил. Как в кино, с дробыша башку снес! – Тут он улыбнулся мечтательно, будто что-то хорошее вспомнил. – До этого недавно с Украины приехал, вот и говор был, часто суржик проскакивал. Крестный спрашивает меня: зачем? А я ему, так цэ мент же, объяснился, тот меня правильно понял, но Цементом окрестил.

– То есть патрульных ты просто завалил? И никаких зверств они не творили?

– Они по определению звери! Может, и не успели сотворить, а может, и творили… Стопроцентные будущие муры, кто форму надел, тот и не человек вовсе, тварью он уже тогда стал. Только не как в Улье – принудительно, а добровольно. Еще вопросы?

Отрицательно помотал головой.

А Цемент пошел по коридору в направлении выхода, там долго гремел запорами на железной двери, потом она хлопнула, вновь скрежет проворачивающегося ключа. И тишина. Меня же мутило, знобило, а еще слабость накатывала, иногда к горлу содержимое желудка подкатывало, но сил преодолеть барьер не было, точнее, я пока держался. А еще с тупыми ударами пульса в висках накатывала злоба. Не думал, что она такой всепоглощающей может быть. Еще и сам себя клял, нет, когда эта тварь цементная в комнате спала, из того же ментовского укорота положить психа, и все. Сразу чуял гниль… С другой стороны, спал тот вполглаза: когда я проходил мимо в ванну кофе ставить, каждый раз на себе взгляд чувствовал.

Вновь посмотрел на трупы. Отчего-то взгляд сфокусировался на молодой, даже после смерти красивой женщине. Длинная шея, разметавшиеся волосы, точеный профиль. Она лежала, будто спала. И я должен буду их жрать после перерождения?! Сердце столько адреналина в кровь качнуло, что я даже вскочил. Хрен я тебя сожру, тварь позорная!