Через себя

Делия Стейнберг Гусман

Человеку для счастья нужно малое – взбухнуть пятничным вечером. Если говорить деликатнее, то каждому необходима разрядка. Как раз сегодня пятница и как раз есть особенный повод – день рождения одного важного человека моего важного человека, в конце концов, друга, и, похоже, что все только-только в разгаре. Сам не люблю подобные мероприятия, ведь в них я не чувствую себя частью всей шумной и румяной компании, да и долго не задерживаюсь. Попрощавшись ненадолго с сонным царством на кухне, решил выйти со стаканом мятного чая на веранду и насладиться вечерним, освежающим воздухом. На качающейся скамейке и возле нее мирно расположились местные девчонки, одетые довольно просто, но со вкусом. Чуть дальше уже увидел, как на ступеньках лестницы с бутылкой вина и сигаретами сидели те, кто мне не безразличен на этой тусовке.

– Как вы тут, дамы? – спросил я, подходя со спины

– Ой, Сёмка, ты тут, давай-ка с нами – подхватилась Янка, неуклюже вставая со ступенек с бутылкой вина в руках и подходя ко мне, прильнув в объятия

– Все спокойно, не переживай за нас, на звезды вот смотрим – на расслабленном тоне выдала Катя – И при этом обсуждаем всех и не осуждаем никого, хе-хе – ехидно усмехнулась она

– Понятно все с вами – умиротворённо проговорил я, присев рядом

Глаза немного начинают привыкать к темноте, оттого звезды едва только зажигаются на небосводе. Где-то на дворе хорошо слышно, как сверлят сверчки, будто в противовес тому, что звучит дома. Достав пачку сигарет и вдруг ощутив легкость, не заметил, как скурил за весь вечер большую часть, а это означает то, что куковать здесь мне осталось недолго – последняя скурится и домой. Зажглась шестнадцатая сигарета, осталось четыре

– Дорогой, я тебе такую сплетню расскажу, просто охренеешь – вдруг оживилась Янка – Вот не поверишь, помнишь я тебе рассказывала про…

– Давай домой приедем и все мне расскажешь, хорошо, солнце? – прервал я ее, пока никто не слышал, ведь девушки на скамейке наверняка такие же сплетницы, а потому побережем репутацию честных ребят – Ладно, засиделся я что-то, буду нужен, ищите на кухне. Не скучайте – спешно сказал я, опустошив стакан, кинув в него окурок, а тот в урну, и чмокнув Янку на прощание

Пробираясь сквозь кучи неуклюжих и людей к заветной кухне, невольно обратил внимание на все происходящее в гостиной, где вовсю кипела жизнь. Все смеялись, друг другу что-то, да рассказывали, или, по крайней мере, пытались, что-то энергично жестикулировали между собой, где-то даже в настолках зависали. Жизнь бьёт ключом, казалось бы, только не смогу я в это поверить, не говоря уже о том, чтобы влиться в такое. Я снова смотрю в их глаза, в их улыбки и не чувствую в них отдушины – мне с ними не по пути. Как они могут быть настолько счастливыми? Не верю.

Наконец отворив дверь на кухню, с облегчением сел за стол, отвернувшись к окну – да, ночь хороша. Однако покоем наслаждаться недолго пришлось

– Чувак, эта вечеринка отстой, я ненавижу этих людей, дерьмо полнейшее. Вот даже и не представляешь, насколько все двуличные твари – выскочил из за двери и злобно высказался незнакомый мне парень, остановившись возле кухонной стойки и выпив воду из-под крана, впившись в него губами – Я просто не могу, всех бы я…

Неужто недовольный гость. Неужели у кого-то схожие мысли. Так и думал, что кто-то станет буянить. Человек имеет привычку скрывать в себе обиды, накапливать их, и, как говорилось ранее, происходит разрядка в том месте, где он может почувствовать себя другим, навеять иллюзию того, что он живет другой жизнью, чем и воспользуется; где он имеет возможность получить то, чего ему не хватало; где он может просто расслабиться, отпустить себя и почувствовать себя настоящим. В чем иногда проявляется вся искренность души, можно заметить как раз в том человеке, что ворвался на кухню. Это меня успокаивает в том плане, что не так уж сильно и необходимо быть частью чего-то, где изначально чувствовалась фальшь. Свобода опьяняет до безумия.

У меня не было никакого желания слушать его пьяное бурчание. Смутно припоминаю его очертания лица и что самое странное, не было ни одного мгновения, чтобы взглянуть на него достаточно ясно. Он словно прячется от меня. Только зачем? Единственной его отличительной чертой была ухоженная прическа в стиле помпадур. Черная кожанка выглядела совсем новой, и весь вид порядочности, словно в знак протеста, из края куртки по правую сторону висел ремешок, болтаясь ближе к коленям. Надеты такие же темные джинсы в подворотах, и самое выделяющееся, берцы, какие носят отъявленные «трушные» ребята, идущие против системы. Проглядывалась легкая щетина и ямочка на подбородке. Отчего-то все эти детали мне навевали странное ощущение, не говоря уже о самом появлении этого человека.