Чомбо

Активированные Проявленные делятся на две категории. Первые, то есть мы, белые приверженцы Господа, называются Витты. Это название, как раз и значит на одном из древних языков– Белый. Другие же, черные, называются Балаки, на том же древнейшем наречии.

Как ты уже понял, мы: я, Роксана и Олег– Витты, то есть слуги Господа. Мы несем дело Господне и боремся против приспешников Сатаны, Балаков, которые соответственно являются войском Дьявола. Ты теперь тоже активированный Проявленный, ты теперь тоже Витт. Мы хотели активировать тебя у Роксаны дома, да видишь, сколько всего произошло, мы не успели. Тебя активировала Анжела в таблетке, и теперь у тебя появились.. ну, скажем так– странные изменения в восприятии мира. Это первые признаки твоих новых возможностей. Мы будем тебя тренировать, развивать твои возможности, и из тебя получится очень сильный Проявленный. То, что мы умеем,– это не магия и не колдовство. Это всего лишь возможности мозга и организма.

У проявленных есть Семь уровней владения силой, которую мы называем Ххатха. Ты её почувствуешь, она хоть и нематериальна, но весьма чувствительна. Мы вот с Олегом на втором уровне, наверное, Анжела повысила нас в таблетке до третьего. Роксана берегиня, её уровень расплывчат, она может только защищать и врачевать, но не нападать, поэтому уровень силы колеблется в зависимости от воздействия, от которого она защищает. Всего человеку доступны шесть уровней Ххатхи. На седьмом уровне ангелы, демоны и может быть Дьявол, хотя вероятнее всего Дьявол гораздо выше, у него нет ограничителей по структуре организма. Он– то сделан по – другому и для других целей. Владение человеком Ххатхой заметно для Проявленных. Человек, наделенный этой силой, одет в силовую ауру определенного цвета. По её цвету мы определяем, кто есть кто. У простых людей, непроявленных, нереинкарнированных, Ххатха практически нулевая, поэтому они светятся в нейтральных разноцветных тонах обычного биополя, как правило желто-зелено-синих, у Виттов ярко белая аура, у Балаков ярко красная, переходящая в черную. Чем Проявленный сильнее, тем ярче у него аура. Соответственно, и наоборот. Таким образом, мы можем понять ,кто наш друг, а кто враг. И ведем свою борьбу.

Однако мы проигрываем. План Сатаны уже осуществляется, и достаточно давно. Фактически он уже победил. Мы, белые, -мы оппозиция. С каждым годом, Балаков все больше и больше, мы все чаще и чаще терпим поражения за поражением. Как я уже говорил, Дьявол прописал закон, с помощью которого, даже праведные души, уже проявленные могут становиться на его сторону. Этому способствуют множество внешних факторов, участвующих в формировании личности людей: СМИ, философия потребления, отказ от основ культуры, фальшивые религии, ложь, пропаганда насилия и тому подобное. Благодаря всему этому и еще неизвестно чему, Проявленные в момент созревания выбирают дьявольский путь и становятся его слугами раз и навсегда, переделать их невозможно. Можно только уничтожить и вернуть в ад, на перевоспитание и мученическое очищение. Вот этим мы и занимаемся. А они уничтожают нас. Причем Господь нам не помогает. Все, что происходит, не противоречит чистоте его эксперимента, наоборот, вносит некие дополнительные интересные нюансы. Он наблюдает, достаточно бессистемно, и практически никогда не вмешивается. Ему интересно, сможет ли Дьявол достичь своей цели или цивилизация преодолеет эту преграду сама. Ему нечего терять. Он просто наблюдает. Факты его вмешательства достаточно редки. Последним зафиксированным Божественным вмешательством признано считать, вмешательство в ход второй мировой воины. А до этого, еще одним вмешательством считается приход Иисуса. Причем Господь действует глобально, на уровне законов. Во время второй мировой, Он внушил жителям России обязательную необходимость победить Гитлера любой ценой. Вот мы и победили, хотя были на волосок от реализации дьяволом своих планов. Роксана помнит те времена, она тогда уже жила и работала.

Этот парень, – он кивнул на стоящего безучастно Володю-студента, – стал каким то образом концентрировать вокруг себя черную энергию, он очень нужен черным, однако сам не является проявленным. У него нет вообще никакой ауры, не черной не белой, ни желто-зелено-голубой, как у обычных людей. Анжела сказала, что мы теперь должны быть вместе, прятать и защищать его. "Мы думаем, что это он", сказала она, и завтра, мы поедем к нашим старшим товарищам, узнавать, что значит "это Он".

–А теперь твои вопросы. – закончил Игорь.

Я сидел, с трудом переваривая свалившуюся на мою голову информацию. То что я услышал и особенно события, свидетелем которых я стал, однозначно говорили о том, что Игорь говорит правду, а не разыгрывает меня. Однако все же, во все это было не возможно поверить. Если бы то же самое он поведал несколько часов назад, то я просто рассмеялся бы ему в лицо, но сейчас.. Сейчас я просто сидел и тупо таращился на стакан с виски, пытаясь как нибудь прикрутить полученные сведения к реальности. Бог, дьявол, Витты, Балаки. Все смешалось в моей голове, переворачивая всю мою жизнь с ног на голову. Я был растерян и из всех сил старался не рассыпаться гроздью нахлынувших на меня вопросов. Но, как боевой офицер, я привык отстраненно воспринимать информацию и задавать конкретные вопросы, ответы на которые необходимы прямо сейчас, исходя из сложившейся обстановки.

– А что значит Чомбо? -спросил я спустя несколько минут тишины, никем не нарушаемой. Друзья дали мне возможность осознать услышанное и собраться с мыслями.

Глава 7.

–Чомбо?– переспросил Игорь -не знаю– и посмотрел на Роксану, она тоже отрицательно помотала головой– А ты где это услышал?

– Этот ваш лысый ангел, произнесла это, когда увидела студента.-кивнул я на Володю.

Игорь пожал плечами.

– Мне показалось, что она это сказала, хотя я не видел шевеления её губ, как будто слова прозвучали у меня в голове. -добавил я.

Игорь еще раз пожал плечами. -Не знаю, никогда не слышал этого слова. Много чего непонятного, произошло, завтра поедем в епархию, встретимся с преподобным отцом Серафимом. Он у нас главный по Москве и в совете белых по России. Он очень старый, много чего видел и знает, ему наверное лет семьсот, он на шестом уровне, магистр.

Я еще выпил виски и закурил очередную сигарету.

– И много на свете таких.. Проявленных?

– Не более половины процента, иногда меньше– ответила Роксана.

– Менее половины процента? То есть в рай попадает так мало народу?– удивился я.

–Нет, это количество Проявленных. Большинство просто не созревают, по каким – то не понятным пока нам, причинам. Наши ученые предполагают, что в рай попадают примерно двенадцать процентов населения, однако они не созревают до проявления. И никто не знает, почему. – повторился он.

– А как же мои бывшие грехи? Ведь я очень много народу убил в свое время?

– А никак, законы божьи неумолимы. Все мы камикадзе, всех нас ждет ад, и за земные грехи и за поступки против дьявола. Он нам тоже все припомнит. Мы боремся без бонусов и без выгоды. Когда погибнем, то пойдем все по общей схеме. Неблагодарная у нас миссия. – сказал Игорь и безрадостно улыбнулся, – Существует, конечно, еще теория о покаянии и всепрощении, снятии грехов, но все это происходит там, на Страшном Суде. Так что свидетелей нет, сообщить некому. Никто еще оттуда не возвращался с багажом памяти. Душа не обременена ничем, память – это функция организма, поэтому все, что там происходит, находится за пределами наших знаний. Ну, или почти все и почти за пределами.– поправился Игорь,– Но принято считать, что все наши деяния судятся по общим законам, и нам скидок нет. В этом заключается еще одна маленькая хитрость дьявола.

Повисла пауза.

– Ты говорил, что вашему преподобному семьсот лет. Вы что, бессмертны?-продолжал я расспросы.

– Нет, мы такие же смертные, только умеем регенерировать свой организм, тем самым живем дольше, чем обычные люди. У кого больше силы и знаний, тот живет дольше. Человек ведь умирает не потому, что время пришло, его или убивают или организм дает сбой, какие-то системы перестают функционировать и выходят из строя, вот и умирает. Теоретически мы можем жить очень долго, если не вечно. Однако нас чаще убивают.. Гораздо чаще, чем хотелось бы– горько усмехнулся он.

– А тебе сколько лет?– спросил я.

– Я молодой, твоего возраста, а вот Роксана постарше, сколько тебе? Девяносто?

– Девяносто три. – поправила она.– я никого не убиваю, я берегиня, занимаюсь защитой и лечением Виттов, может когда и увижу Рай. – улыбнулась она.

Мы вопросительно посмотрели на Олега, молча потягивающего виски и смотрящего на панораму ночной Москвы.

– Триста сорок один скоро исполнится. Я воин.– ответил он. Я уважительно присвистнул.

– А ты? -Спросил я Игоря.

– У меня широкий профиль. Воин, экзорцист, лекарь, курьер, носитель матриц, в общем, боец широкого профиля.

– Носитель матриц?

– Ну, иногда, более высоким белым необходимо вселится в чье то тело, что бы встретиться с кем-нибудь или поучаствовать в чем-то, а он находится очень далеко и не может прибыть материально.

– А что, позвонить нельзя? Или прилететь?

–Мы не пользуемся услугами связи или сложным техническим транспортом, который не можем контролировать. По телефонам нас легко можно запеленговать, прослушать, выследить и уничтожить. Самолеты сбить или направить в землю. Мы только ногами или поездом, очень редко используем автомобили, их можно контролировать и, так сказать противостоять.

Все технические службы, связь, интернет, авиационные компании, все в руках Балаков. Вся власть, все средства массовой информации, корпорации, деньги, правительство– все в руках дьявола, и он нас последовательно выслеживает и уничтожает.

– Все в руках дьявола, а что же у вас? Какие рычаги влияния на общество имеете вы?– спросил я.

– Не вы, а мы, ты теперь один из нас. Христианская церковь, ислам, без радикальных отклонений, буддизм, международные организации, Красный крест, Гринпис, антиглобалисты, деятели культуры и искусства, писатели, некоторые ученые, неправительственные организации, фонды помощи и поддержки. Наша организация, «Белое знамя», это силовая структура, занимающаяся непосредственной ликвидацией черных, урегулированием конфликтов и войн, решением многих проблем, в которых другие, не силовые методы бессильны. А так же мы занимаемся экзорцизмом.

– Это.. Изгнание духов?

– Бесов. Некоторые бесы и демоны, обслуживающий персонал ада, находят способы проникнуть в тела обычных людей и выходят в наш мир. Я и другие, по мере сил, возвращаем их обратно. Иногда это происходит только со смертью носителя…

Посидели, помолчали, подумали каждый о своем.

–А вот,– вспомнил я, – а что это за поезд был, который тебя на Полежаевской сбил.

–Это бетономешалка, заряженная очень сильной черной энергией, заточенная на уничтожение, но не меня, а вон его. – он кивнул на стоящего рядом и находящегося в прострации студента,– Только он энергетически нейтрален, и машина сработала на наиболее сильный объект с противоположным знаком. Чуть не убила, гадина.

Мы еще чуть-чуть посидели, пока я не понял, что окончательно засыпаю. В голове крутилась белиберда из обрывков новой информации. Бог, Дьявол, проявленные, черные, белые, словно в какой– то дешевый голливудский боевик попал. Кто бы рассказал, ни за что бы не поверил.. если бы сам не стал участником столь странных событий.

Игорь отвел студента в свою комнату, Роксане выделил гостевую спальню, а нас с Олегом положил здесь же на раскладывающемся диване. Я искупался, закинул весь свой не богатый гардероб, принял от Игоря еще одни шорты и майку, наскоро сжевал приготовленные Роксаной бутерброды с чаем и провалился в сон. Сон был очень странный, одновременно глубокий и тревожный. У меня было ощущение, что жидкости в моем теле постоянно бурлят. Кипят что ли, вот только не нагреваясь, температура держалась в пределах нормы. Это я и так, без всякой Ххатхи давно уже научился контролировать.

На утро, проснувшись, побрившись и позавтракав, мы поехали таким же, как и вчера вечером способом, на пойманной машине, в цитадель Белого знамени, в Новоспасский Ставропигиальный Монастырь, что на Пролетарской.

На подъезде к монастырю была сумасшедшая пробка. Мы вылезли заранее, метров за двести, и уже оттуда поняли, что что-то произошло. Подойдя ближе, мы увидели огромное количество скорых и пожарных машин. Монастырь был потушен, но еще кое– где дымился, представляя собой плачевное зрелище, как будто в него попала авиационная бомба. Роксана заплакала, Игорь, сжав зубы, произнес:«Там было около ста белых! Весь наш штаб! Все мертвы. Я никого не чувствую. Роксана, отводи.»

Она стала что – то шептать, и люди, окружавшие нас, стали отворачиваться, прятать глаза, отвлекаться. Мы прошли через все оцепления, бродили по развалинам монастыря, видели ужасающие разрушения от пожара и взрыва. Казалось никого живого не осталось. Роксана продолжала шептать и плакать, Игорь с Олегом осматривали место битвы с почерневшими от злости глазами, студент же оставался безучастен. Проходя мимо чудом сохранившихся построек, мы наткнулись на очень древнего монаха, который сидел на стульчике, рядом с небольшим сарайчиком, где хранились всякие топоры, метлы и другая бытовая утварь, и грелся в лучах хилого, ноябрьского солнца.

– Батюшка, что тут произошло?– спросил Игорь.

Монах не шевелился, казалось, что он нас не слышит. Рядом с монахом лежала немецкая овчарка. У нее на одном из боков обгорела вся шерсть. Собака тихо завыла, хотя вой её больше походил на стон.