Наемник

ГЛАВА 2. НАРЕЧЕНИЕ

– Господин! – из-за дверей кареты раздался голос охранника, – разрешите обратиться!

Лоренс Варон, по прозвищу Кудрявый был купцом и купцом был отличным. Торгуя медью из северных регионов с южными, он быстро поднялся по богатству и теперь мог позволить себе ездить в отдельной большой карете, на подобии тех, что ездят князья и ярлы в столицах, основного обоза из десятка экипажей, груженных слитками. Караван вез товара, стоимостью за которую можно было купить небольшой посёлок, на что Лоренс рано или поздно рассчитывал, когда ему поднадоест дорожная пыль, вечная тряска и постоянные торги за покупку товара у местных тэнов, что владеют шахтами, и ещё более жуткая перепродажа жадным покупателям, которые готовы удавиться за каждый медяк…

Как бы не была тяжела жизнь купца, но Лоренс Кудрявый ее любил, и слава богам, она любила его. За десяток лет торговли он смог приобрести себе по большому дому в половине княжеств материка и завести по одной- двум молодых любовниц там же… Сейчас же направляясь в Столицу Вольнского Королевства Авараву, он предвкушал встречу с юной дочкой кожевника и время проведения с ней, как неожиданно его раздумья прервал охранник.

– Говори, – он открыл цветную штору кареты и увидел всадника, мерно идущего на буром жеребце, с копьём в руке и кожаном шлеме.

– Впереди два брошенных экипажа, – он указал рукой в сторону виднеющегося подлеска, – вероятно разбойники…

– Так за что я вам плачу? – рявкнул Кудрявый, раздражаясь глупости стражника, – бери людей и разведай!

– Слушаюсь, господин! – воин сразу же помчался вперёд каравана.

– Прикажи каравану остановиться! – в спину воину крикнул купец.

Спустя минуту тряски произошел толчок, и карета замерла. Лоренс выглянул в окно и стал рассматривать лежащие вокруг поля с зелёной травой и знойным солнцем, которое с каждым часом припекало все сильнее. Рассмотреть дорогу впереди он не мог, но и выйти из кареты не хотел, да и охрана ему запрещала выходить из кареты, пока не проверят путь впереди. Он слышал о нападениях на торговом тракте, но сколько здесь путешествовал, ни разу не натыкался на засаду, но даже такая удача не подталкивала его сократить свою стражу с двух десятков воинов, которые получали хорошие деньги за свою работу. Лоренс всегда считал, что лучше перестраховаться.

Спустя пять минут стоянки прискакало двое всадников:

– Господин, кареты брошены, видимо напали сегодня утром, – один из охранников говорил быстро, – нашли место битвы, один купец, девушка и парень мертвы, еще один же…

– Что? – купец начинал злиться.

– Вам необходимо видеть…

– Вперед! – скомандовал Лоуренс.

Спустя несколько мгновений тряски по ухабам, он выходил из кареты в тень деревьев и разглядывал поле боя: лежащие рядом парень с девушкой, проткнутые стрелами, недалеко лежал мертвый купец, в ярких нарядах и ещё мужчину средних лет с торчащими стрелами в груди и всего в крови. Сперва Лоренс подумал, что он мертв, но рука мужчины крепко зажимала горло и еле видно шевелилась.

– Он уже труп, – небрежно сказал хозяин каравана, прикрываясь шелковым платком, так как картина ему не нравилась, – добить!

– Господин, если узнают… – проговорил молодой охранник, косясь на тело.

– Это милосерднее, чем так, – он с отвращением глянул на умирающего.

– Но, если тэн… – юноша переступил с ноги на ногу.

– Ты идиот? Как тебя? Август? Я тебе за что плачу? – купец стал залезать в карету, стараясь не помять свои наряды, – вот ты и останешься добьешь, и быстро в путь, нам нельзя задерживаться, тут грабить уже нечего.

Светловолосый юноша пожал плечами и спешившись подошёл к раненому. Оглянувшись, он увидел, как караван двинулся в путь и стал отъезжать за поворот подлеска, пока наконец не скрылся из виду.

– Проклятый жирдяй! – сказал юноша и сняв с себя жаркий кожаный шлем, нагнулся к раненому, – извини друг, это лучшее чем могу помочь тебе.

Он осмотрел мужчину, в сером дорожном плаще, уже красного от крови, из-под которых он видел кольчугу. Сперва Август подумал, что это возничий, но броня его смутила.

– А кольчуга то тебе зачем? – разорвав рубаху он увидел торчащие стрелы, пробившие его грудь и плотно засевшие в нем, – что-то ты мне не нравишься.

Закрытые глаза лежащего резко открылись, и он попытался что-то сказать, но Август услышал только бульканье и хрип. Черные волосы были все в грязи и крови, из-под руки с шеи тонкой струйкой шла кровь и было заметно, как тот начинает белеть от ее потери. Ему оставалось недолго.

Вынув из-за пояса кинжал, юноша поднес его к горлу раненого, но замешкался… Ему было больно смотреть на страдания раненого, но и убивать его не хотелось, да и не мог. Прослужив у господина Лоренса три месяца, он только один раз пользовался мечом и то, отгонял стадо овец с тракта… Поглядев на карету, стоявшую сбоку от него самого, юноша обратил внимание, что лошади оставались запряженными, и они могла ехать. Обдумав какое-то время, он разорвал кусок плаща и стал крепко заматывать горло раненого, попутно захватив его руку.

– Ну друг, – говорил он, заматывая ему шею, – раз не помер до сих пор, то постарайся дотерпеть до города.

Аккуратно взяв его за плечи, Август стал тянуть израненного по дороге. Дотащив до кареты, кое как подняв здоровяка внутрь, он, уложив его на пол, после чего закрыл дверь. С горем пополам, Август привязав своего коня к карете, взял вожжи и стал разворачивать коней, наконец, когда у него это получилось он крикнул:

– Держись, друг, моли богов, что бы помогли тебе! – послышался свист, – пошли!

Подгоняя двух лошадей, он оставлял позади себя три мертвых тела с брошенной каретой позади. Подумав, Август решил быстро завести раненого в город и нагнав купца, сказать, что все сделал, а если спросят почему так долго, то ответит, что ему стало плохо и прихватило живот… Пусть считают его слабым, но убить невинного и раненного он не мог…

– Жить будет? – тэн Евсевий спросил старого врача Самсона Мация, который целую ночь возился с раненным.

В доме лекаря было многолюдно. Свечи озаряли темные комнаты и в их свете можно было насчитать почти дюжину людей, как в кольчугах, так и в обычных одеяниях.

– Господин, – прохрипел старец с вытянутым лицом и большими для его головы глазами, – боги благосклонны к нему, хотя я не понимаю, как он не покинул этот мир сразу… Я остановил кровь у гортани, после чего наложил швы… Возможно он навсегда перестанет говорить, но жить будет…

Последовала пауза, прерывающаяся жужжанием мух, летающих на полуголым лежащим на койке мужчиной, с перевязанной шеей и обмотанной грудью.

– Я достал стрелы и промыл все раны, ему хорошо досталось… Раны зашил и смазал лечебной мазью… – он замолчал и с деловым видом спросил градоправителя, – господин, вы нашли место битвы?

– Да, – в голосе Евсевия слышалась жалость и пренебрежение в одном лице, – в подлеске в девяти верстах от Староместа отряд нашел брошенную карету, три тела, с кем был наемник и ещё одного купца, пропавшего два дня назад… И дорогу, всю залитую кровью… Мои люди, говорят, что бойня там была знатная и кровь была не только наемника… Надеюсь он успел убить хоть кого-то…

– Тэн, вы знаете об оплате… – быстро сказал лекарь, которому было не интересно все это и спросил он только для поддержания разговора.

Послышался звук монет, которые тэн бросил на стол рядом с лекарствами.

– Три золотых больше чем достаточно, я и так потерял десять на этой авантюре… – он покачал головой, – Прав был Аверкий, надо было заплатить только после работы… Ишь как они сказали… Для дела им надо! – послышался тяжёлый вздох, после чего раздался топот сапог, – лечи его, а как встанет на ноги – гони из города, вот мой наказ и что бы я его не видел…

– Да, господин…

Тэн города вышел на улицу и осмотрел готовящийся ко сну город. Как только к нему прибыл посланник от Самсона, тэн сразу же понял, что к чему и увидев все на месте расстроился ещё больше. Вновь не смогли убить этих треклятых бандитов, которые продолжал нападать на караваны… В скверном настроении он отправился к себе домой, вновь захватив в лавке бутыль медовухи.

В комнате лекарь подошёл к больному. Оглядев все повязки, он взял кубок с лекарством и подняв голову мужчине, влил в него содержимое зелье.

– Пей, пей, – говорил он ему, заливая сильно пахнущий напиток, – это даст тебе сил….

Напоив наемника, лекарь взял монеты со столика и прошуршал в другую комнату, необходимо было ещё спрятать две золотые и пойти потратить третий… Его удивило, что сам тэн заинтересовался и оплатил лечение израненного воина… Но со слов градоправителя, это был наемник, посланный им убить» детей севера», которые вот уже полгода орудуют в их волости. Развязав наскоро завязанную рану нового пациента, лекарь вздрогнул – половина горла просто была разрезана, и запекшаяся кровь продолжала сочиться из воина. С каждым мгновением он становился все белее и что бы остаток крови не вытек, он решил прижечь рану, после чего обработал ее мазью и зашил, теперь под повязкой у воина был шрам на все горло, а будет ли он говорить после этого – на всё воля богов. Раны от стрел были страшные, но он их быстро заделал, так как все они торчали на вылет. С ногой же пришлось повозиться, но теперь она была обмотана повязками, под которой виднелась шина, что бы он не мог ей шевелить. Осмотрев больного, Самсон заметил три огромных старых шрама на груди, что говорило о том, что наемник не впервые сталкивается с подобной расправой… Оглядев его ещё раз он обнаружил вывихнутые пальцы правой руки, что он благополучно исправил и вставил их на место – благо пациент не сопротивлялся и был без сознания…

Лекарь потушил свечи, оставив только одну и выйдя из комнаты, закрыл за собой дверь.

– Лавр! – крикнул он вниз круглой деревянной лестницы, от куда послышались быстрые шаги.

По лестнице бегом поднялся мальчик лет пятнадцати с короткими светлыми волосами и веснушчатым лицом. Немного худощавый, но довольно таки сообразительный и послушный, мальчик был подобран Самсоном с улицы и поселен в подвале дома, выполняя как грязную работу- уборку, так и что бы не тратиться на других, работу помощника лекаря.

– Да, господин, – отчеканил южным акцентом он.

– Меня не будет всю ночь… Возможно дольше, – он огляделся на дверь позади, – если больной проснется, то дай ему маковый сон, это его успокоит и погрузит в сновидения.

– Если станет хуже, где вас искать? – юноша сам знал ответ, но все же спросил.

Старец ухмыльнулся из-под жидких белых усов.

– Нигде, я сделал все что смог, его судьба в руках богов.

Пройдя мимо юноши, лекарь улыбался. Его ждал бордель и ночь удовольствий, а перевязанного воина на верху он уже выкинул из головы. Так жил лекарь Староместа Самсон Маций.

– Скажи мне, Эвальд, – мужчина в серой тунике и уже на половину седыми волосами, но ещё не старик сидел напротив мальчика и улыбался, – тебе нравиться в Цитадели?

Черноволосый мальчик поерзал на стуле и подбирая слова неуверенно сказал:

– Да, господин, мне тут нравится, мастер Донат, – голос его звучал робко, даже со страхом.

– Ты поладил с ребятами? – мужчина придвинул к мальчику кубок, из которого шел пар от чая.

– Да, с ними здорово, – мальчик обхватил рукой кубок и почувствовал жар кипятка.

– Тебя не обижают?

– Ну… – Эвальд поглядел своими большими черными глазами на кубок, – мы повздорили с Руфусом…

– Расскажешь причину? – Донат также держал кубок с чаем, периодически делая из него глотки.

– Он говорил, что мы станем убийцами… – Эвальд не хотел глядеть в глаза наставнику.

– И что ты ему ответил?

– Что я готов убить всех злых людей, которые забрали у моих родителей жизнь…

Повисла тишина, прерывающееся лишь стуком ветки в стеклянное окно. Была уже осень и деревья сбросив листву стояли голыми великанами, а осенние ветра набирая силу, колыхал их во все стороны.

– Прошло два месяца, как тебя забрали с твоей сгоревшей деревни, ты ещё помнишь ту боль, что испытывал в день гибели родителей?

Руки мальчика задрожали, но он ответил:

– Я постоянно вижу лицо матери… – в глазах его заблестели слезы.

– Это пройдет, – наставник не отрывал взгляда от мальчика.

Эвальд со стыдом и злобой поглядел в серые глаза мастера:

– Я не хочу забывать ее лица…

«Забывать лица…» – промелькнул голос где-то далеко в подсознании.

– Спокойно, спокойно! – голос юноши звучал тревожно, – лекарь сейчас подойдёт!

Раненый воин был крепко привязан кожаными ремнями на ногах, руках и лбу. Зафиксированный, он не мог пошевелиться и полностью был обездвижен, тем самым рваные раны от стрел, а тем более разрезанное горло не будут потревожены.

Лавр служил доктору Староместа, Самсону Мацию и в его обязанности входило выполнение всех приказов старца. Вот и сейчас, он всеми силами старался разжать рот больного, чтобы его успокоить и влить ему зелье макового сна. Мастер Самсон велел ему каждые шесть часов давать это снадобье, которое затупляло сознание и заставляло проваливаться в сон. Сейчас же Лавр заснул и совсем забыл о зелье, а разбудил его дикое рычания, которое исходило от раненного солдата…

– Пей, пей! – одной рукой он держал его за скулы, а второй вливал кубок с белой жидкостью.

Белая субстанция растекалась по лицо воина и практически не попадала в рот, который тот пытался закрыть, но все же что-то залилось, из-за чего тот стал слабеть и полностью расслабляться.

«Фух! – подумал юноша, – если бы мастер узнал, то выпорол бы плетью!».

Убедившись, что солдат заснул, он быстро тряпками вытер все зелье и поднял валявшиеся приборы и тарелки с жидкой кашей, которые он проталкивал в рот полуживого человека. Второй день лекарь пропадал, а его два ученика были на вызовах, в разных концах города. Ещё две служанки ушли домой, поэтому Лавр был полным хозяином дома…

Взглянув на воина, он не мог не отметить то, что тот уже стал приобретать розовый цвет, и дыхание стало более ровным. Как он слышал от мастера, то в состоянии сна его надо держать неделю, после чего уменьшать дозы зелья и приводить его в обычное состояние. Но судя по его виду, через пару дней он уже сможет прийти в чувство, а вскоре и ходить, хотя нога будет какое-то время хромать.

– Как же тебя угораздило то так… – взглянул юноша и улёгся на два стоящих рядом стула, – но ничего, встанешь на ноги и отомстишь!

Эвальд не мог понять где находиться. Все что он мог рассмотреть, это деревянный потолок и стены вокруг кое где заставленные полками с книгами. При попытке пошевелиться, он сделал только больно себе и понял, что связан по рукам и ногам. Грудь отдавала тупой болью, а шея жгла, как будто приложили горячую кочергу…

«Что произошло…» – на мгновение он вновь погрузился в сон, но приложив усилия открыл глаза, – «Что за место…»

Уставившись в потолок, он вспомнил об эонгах… Ком подступил к горлу, а сухой рот попытался издать звук, но было тщетно – прозвучал слабый хрип.

«Ада… Раймонд…» – образ мертвых учеников предстал перед ним, что сделало горечь ещё больше, – «Нет!»

Рванувшись сильнее, он смог немного расшевелить правую руку и несколько раз повторив рывок, у него наконец получилось вырвать кисть, вместе с кожаным ремнем, опоясывающего запястье. Поочередно отстегнув крепеж на шее, руке и ногах, Эвальд сквозь ноющую боль кое как сел на своей кровати и оглянулся.

Небольшая комнатка была завершена тяжелым черным полотном, но благодаря тому, что сквозь небольшие дырки ткани с улицы пробивался яркий свет солнца, то он смог увидеть стол, заставленный разными мисками, склянками и кубками, два стула, стоявшие напротив, шкаф с книгами и закрытую дверь… Посмотрев на оголённые торс, он увидел его обмотанным в двух местах белой повязкой. Нога также была обмотана и завернута в шину, что бы та была зафиксирована.

«Лекарь» – только и подумал он.

Откинув на время мысли об эонгах, он попытался подняться, но толи из-за того, что резко встал, то ли из-за слабости, но ноги подкосились, и он с грохотом, раскидывая стулья и кубки, которые зацепил рукою, рухнул на деревянный пол.

Пытаясь подняться, он слышал, как за дверью слышен топот ног, после чего в комнату ворвался юноша, лет пятнадцати, с короткими светлыми волосами, веснушчатым лицом и испуганными глазами.

– Господин, зачем… – он глядел на порванные ремни, висящие на руках, – Как…

Недолго думая, юноша подскочил к наемнику и обхватил его за плечи, попытавшись поднять, но тот был слишком велик, но все же юноша не бросал своих попыток.

– Господин Самсон, велел вам лежать и набираться сил… – слова он говорил быстро, но было заметно, что он их подбирает.

– Х…. Грррр, – Эвальд хотел было что-то сказать, но не мог произвести и слова, только хриплые звуки, – гррррр….

– Вам нельзя говорить! – юноша не оставлял усилий поднять раненого, – господин Самсон Маций, сказал, чтобы вы не напрягали. Св… Связки…

«Что происходит,» – думал Эвальд, поднимаясь с пола и садясь на кровать, куда указывает юноша.

– Я служу господину лекарю, Самсону Мацию, большого человека Староместа. – отчеканил парень, глядя на воина своими голубыми глазами

Эвальд оглядел его. Среднего роста, худой, с глуповатой улыбкой, но это было из-за удивления, с живыми голубыми глазами, и кивнул в его сторону, что бы тот представился. Юноша понял намек и сказал:

– Меня зовут Лавр, мы сейчас на окраине Староместа…

– Та-ак! – из-за двери послышался протяжный голос, после чего оттуда появился старец в серой тунике, перевязанной такой же веревкой, – почему больной на ногах?

Подойдя к Эвальду, он не церемонясь заглянул ему в глаза, после чего потрогал раны на животе, груди и махнул юноше в сторону окна, что бы тот открыл шторы.

Яркий свет ворвался в комнату, от чего Эвальд прикрыл глаза. Взяв наемника за голову, он велел:

– Открой рот. – голос был скрипучим и не приятным.

Открыв рот, лекарь заглянул туда и сказал:

– Слушай меня внимательно, – он уселся на одно из кресел и вытерев руки об свою тунику сложил их на коленях, – ты тут уже шесть дней, тебя принес тэн Евсевий с охраной, полуживого и без сознания, с перемотанной шеей… Можешь не стараться говорить, не буду тебя обнадёживать, но я не уверен, что ты сможешь говорить, хотя вероятность есть…

– Гр…. – Эвальд с яростью посмотрел на старца и попытался вырваться, но все было тщетно- сил ещё было недостаточно, да и что он мог сделать.

– То, что ты остался жив – это чудо, – лекарь прищурился, – ты случаем не колдун?

Лекарь с ухмылкой поглядел ему в глаза.

– Может и есть что-то у тебя в крови… Ладно, я зашил твои раны и смазывал целебной мазью, горло же также залечил, как смог. Раз ты уже на ногах, то через пару дней можешь покинуть сей дом. Тэн заплатил за тебя, так что собирай свои пожитки, – он указал в кучу вещей в углу, – это принесли стражники, и послезавтра с утра можешь идти на все стороны, только учти, в городе ты не желанный гость.

Без каких-либо церемоний он поднялся и вышел из комнаты, напоследок обернувшись и сверкнув глазами, сказав Лавру.

– Утром все тут приберешь и смотри что бы он ничего не вынес.

– Да, господин, – ответил юноша в след мастеру.

Дверь закрылась, а Эвальд все не мог поверить в сказанное.

«Убью… Всех» – только и звучало у него в голове.

Вспомнив разбойников и эонгов он вновь начал выходить из себя, но слабость тела была ещё большой, и он сел на своей кровати.

– Господин, позже я принесу вам кашу с похлебкой, вам надо набираться сил… – юноша все глядел на наемника.

Переведя на него взгляд, он легонько кивнул в ответ, после чего лег на кровь и закрыл глаза. Послышался скрип двери, и он остался один в комнате.

Второй раз в жизни Эвальд так оказался в таком положении. Мало того, что потерял двоих эонгов, так ещё и нет голоса. Совет Ордена накажет его за это, за его безрассудность… Он был виноват, не предусмотрел всего, ещё эта девка в таверне, что не давала ему спать всю ночь… Каким же глупцом он себя чувствовал.

Но как разбойники знали где делать засаду? То, что им кто-то сообщил о наемниках, нет никакого сомнения, черный много знал о прибывших, тем более назвал имя Эвальда… Лёжа на кровати, наемник закрыл глаза и сделав глубокий вдох погрузился в раздумья.

«Кому выгодно, что бы разбойники продолжали работать тут… Тэн? Он больше всех жаждет, чтобы их искоренить, так как ярл или отстранит его от должности или же отрубит голову, за неумение навести порядок… Некоторым купцам? Так судя по слухам нападения происходят случайно и могут длиться месяцами, а могут столько и не происходить…»

Лёжа в кровати он старался не думать об учениках, что причиняло ему дикую боль… Его ученики, через полгода должны были пройти испытания и отправиться одни исполнять предначертание наемника…

«Так… Думай Эвальд, – он сосредоточился, стараясь отвлечься от режущей боли в горле, – Карета стояла в двух верстах от мельницы, значит в их месте промысла, тело купца было не самым свежим, но мы первые кто выехал из города, значит они им запаслись за день до этого…»

Целый день Эвальд размышлял о случившимся, прерываясь только на еду, которую приносил Лавр и на смену повязок. В отражении серебряной ложки, Эвальд разглядел свой шрам, длиной линией прошедший от одного конца шеи к другому, с красным ожогом и зашитым нитками, которые вскоре можно будет снять.

Ближе к вечеру, когда он набрался сил, оглядел вещи, лежащие в куче. Там было его снаряжение, меч, лук, одежда, пробитая и окровавленная кольчуга, сапоги также были в крови, как ни странно был его кошель, что лежал в его кармане штанов и нарукавники Ады, с десятком маленьких метательных ножей… Долго разглядывая их, он вновь погрузился в раздумья и ком подступил к горлу. Из сумки он вытащил маленькую склянку и залпом выпил ее, почувствовав жжение внутри и горечь во рту. Но у него была работа… Весь вечер и пол ночи он чистил и точил оружие, складывал в заплечную сумку кое-какие припасы, за которыми послал на рынок Лавра и наконец лег спать.