Хребты безвременья. Северный Кавказ и война в XXI веке

Диктофон – чтобы впитывать горе.

Фотокамера – для красоты,

для увечий: отснять-переснять,

перекинуть в компьютер, в соцсети.

Мелкий дождь налетел на рассвете

и остался, записан в тетрадь.

Пригодится. Любые штрихи

пригодятся: блокпост, БТРы,

разговоры о выборе веры

и название «Карамахи».

5.

Взойди на Тарки-тау, обернись

на город-порт, на море, на равнину,

лежащую за морем. Вверх и вниз

маршрут почти один и тот же – из

Махачкалы в Махачкалу. Причину

заставившую вновь пуститься в путь

искать, по сути дела, бесполезно.

Текут вода, водица, нефть и ртуть.

Кровь, сукровица, если полоснуть.

Но это уже слишком, если честно.

Куда честнее будет промолчать,

чем говорить, когда взойдёшь. Минута

и направляешь мокасины вспять.

Нет-нет, не вспять. Ведь город не узнать —

темнеет небо, тень бежит гулять

и дождик начинается как будто.

6.

Дочкин блокнотик открыв, делаешь пару набросков.

Сделав, откладываешь. Там теперь тоже Кавказ

Северный: вместо посёлка – смесь из камней и досок;

в городе возле мечети – полицейский УАЗ.

«Ну и художник. Балда. Выискал, где развернуться».

За собой подчищая, будто и не рисовал,

снова берёшь, извлекаешь, чтобы не лохануться,

чтобы ребёнок вопросов лишних не задавал.

«Рано ещё. Подрастёт, обсудим. Если захочет».

Вырванную страничку прячешь в одном из томов

Потто. Идёшь на балкон. Фасады торговых точек

светятся, проистекает осень из-за холмов.

7.

СевКав-99

Утром седьмого августа я включил

новости и пропал, погряз.

Или наоборот. Но что было сил

оглушительный новояз

оглушил меня, выбил из колеи,

проредил, перевоспитал.

И с тех пор истрачиваюсь на твои

поводы: ментовской хинкал,