Memento Finis. Волосок Ангела

Полуянов недоверчиво посмотрел на зятя, но согласился:

– Хорошо, восемьдесят три или семьдесят восемь. Это две наши цифры. Я думаю, эти цифры обозначают номер в отеле. Надо будет это проверить.

– А если это не так? – с отчаянным волнением спросил Руслан.

– Мы ничего не теряем. Нам надо всё равно лететь в Валенсию.

Полуянов начал собирать рисунки, но Руслан остановил его:

– Вы отдадите им перстень Соломона, если у нас не будет другого выхода?

Полуянов промолчал, не поднимая глаз, и продолжил собирать рисунки. Сердце Руслана бешено забилось, не в силах вынести эту жуткую паузу, в горле появился комок.

– Вы отдадите им перстень Соломона? – более настойчиво повторил свой вопрос Руслан.

– Я отдам его, – ответил Полуянов, так и не подняв своих глаз, и твёрдо добавил: – Но я уверен, до этого момента дело не дойдёт.

Глава 5

Как только с утра Сарычев появился на службе в сопровождении Кристенсена, в его кабинет буквально влетел майор Коваленко.

– Есть! – радостно объявил он прямо с порога. – Мы проверили список входящих и исходящих телефонных звонков Пака. В пятницу он три раза позвонил Пахомову на его мобильный телефон: два раза утром и один раз вечером. В субботу тоже звонил два раза, оба раза вечером.

Сарычев удовлетворённо кивнул.

– Эх, жаль только, что мы не знаем, о чём они говорили, – сказал он и поинтересовался: – А милиция случайно не слушала Пака? Полагаю, он был у них под наблюдением.

– Выясняли, – разочарованно ответил Коваленко, – этот телефон они не прослушивали.

– Свою прослушку организовали?

– Да, все телефоны взяты под контроль.

– Что-нибудь есть?

– Пока нет. Он очень осторожен и ни с кем практически сейчас не общается, сидит безвылазно в своём подмосковном доме.

– Что по остальным телефонным номерам списка?

– Как и предполагалось, Пак довольно часто созванивался с Соней – нам без труда удалось идентифицировать факт проведения этих телефонных переговоров в пятницу, субботу и воскресенье. Участие Пака в похищении Келлера теперь практически не вызывает сомнений, – с уверенностью заявил Коваленко и добавил: – На прошлой неделе Пак ещё общался с несколькими своими знакомыми, которые не вызывают особого подозрения, звонил в автосервис (там его «мерседес» ремонтируют), разговаривал с представителями местной братвы и чиновниками из городской администрации… И было ещё два исходящих звонка за границу. Кому принадлежат эти номера, мы не смогли определить. Первый – немецкий мобильный телефон, второй – чешский…

– Чешский? – вдруг удивлённо встрепенулся Сарычев.

– Да, звонили в Прагу.

– Вы можете дать эти номера мне? – вмешался в разговор Кристенсен. – Я проверю их по европейской полицейской базе.

Сарычев кивком подтвердил, что это можно сделать, и Коваленко протянул сотруднику Интерпола листок бумаги с выписанными телефонами. Кристенсен тут же позвонил кому-то и продиктовал номера по-французски. Ждать пришлось совсем недолго. Через какие-то пять минут ему сообщили регистрационные данные владельцев и информацию о том, проходят ли данные телефоны по специальным секретным базам европейской полиции. Вероятно то, что услышал Кристенсен, его сильно удивило, потому что он, сказав невнятное, смущённое «мерси» и отключившись, задумчиво уставился себе под ноги.

– Ну, и что с этими номерами? – спросил Сарычев.

– Оба этих номера есть в полицейской базе, – медленно проговорил Кристенсен и замолчал.

– Ну, и что? – требовательно повторил Сарычев, слегка повысив голос.

– Первый номер зарегистрирован на немецкую компанию, но по агентурным данным он с некоторых пор используется одним китайским бизнесменом, зовут которого Чжан Вэйдун. Это человек с довольно тёмной репутацией.

– Что же в нём не так?

– Видите ли, есть данные, что он очень тесно связан с «Триадой» и ведёт некоторые дела китайской мафии в Европе.

Сарычев замер.

– А что со вторым номером? – спросил он, подозревая, что услышит ожидаемый ответ.

– Второй номер тоже очень любопытен. Он зарегистрирован на чешского гражданина, но принадлежит он реально одному русскому, имя которого также включено в секретную полицейскую базу. – Сотрудник Интерпола выразительно посмотрел на Сарычева, и тот сразу понял, что его подозрения оправдались; Кристенсен продолжил: – Его фамилия Рыбаков… Рыбаков Дмитрий Иванович. – И после короткой паузы, чтобы рассеять любые сомнения касательно информированности полицейских служб Европы: – Это ваш дядя, Иван.

Сопровождаемый изумлённым взглядом Коваленко, Сарычев обошёл стол, нервно барабаня пальцами по его поверхности. Он всё-таки ещё надеялся, что дядя его тут не при чём, что всплывшая вдруг его фамилия есть досадная случайность, но ему не давали покоя воспоминания о событиях трёхлетней давности и обронённое Полуяновым в адрес Рыбакова обвинение в связи с «Триадой», которая косвенным (пока лишь косвенным) образом засветилась и в деле Келлера. Но сомнений оставалось всё меньше – Келлера скорее всего похитили по указанию китайской мафии, и ниточка вполне недвусмысленно вела к Пахомову и Рыбакову, которые, вероятно, и организовали это.

– Что ж, – решительно произнёс Сарычев, – теперь только Пак сможет внести окончательную ясность в это дело… Пора его брать.

Нестор Сергеевич Пак жил в трёхэтажном доме красного кирпича на краю маленького подмосковного городка. Когда оперативная группа подъехала к его жилищу, он сам, не дожидаясь звонков и стуков в дверь, открыл ворота и пропустил их внутрь. Вёл он себя на редкость спокойно и даже миролюбиво.

– Нестор Сергеевич, у нас ордер на обыск вашего дома и ваш арест, – строго и официально предупредил старого «вора в законе» следователь прокуратуры.

– Да понял, понял я уже, – послушно кивал Кореец, печально усмехаясь кончиком губ, – видел ваших архаровцев, которые со вчерашнего дня крутились вокруг… Ну, что ж, заходите в дом.

Оперативники начали обыск, а следователь, Сарычев и Пак сели на стулья, расставленные вокруг круглого стола в гостиной. Кристенсен нашёл себе место чуть в стороне и, облокотившись на комод, скрестил руки на груди – вопросы он задавать не мог, он мог только слушать то, о чём пойдет речь. Двое понятых скромно стояли в углу, с интересом рассматривая богатую обстановку дома. Следователь деловито расположился за большим обеденным столом и стал раскладывать на нём свои бумаги. Сарычев закурил и, пуская клубы сизого дыма, краешком глаз наблюдал за Паком. Кореец, закинув ногу на ногу, абсолютно равнодушно следил за действиями оперативников. Его узкие глаза, тусклые и неподвижные, безразлично глядели на то, как сотрудники ФСБ вытаскивают его вещи из шкафов и аккуратно складывают их на диван.

– А вы один живёте в этом доме? – спросил Сарычев.

– Нет, – устало отозвался Пак. – С племянницей и её дочкой.

– А где же они?

– На юге отдыхают.

Пак отвернулся в сторону, всем своим видом показывая, что совершенно не намерен вести не относящиеся к делу разговоры с полковником ФСБ.

Следователь наконец разложил свои бумаги на столе.

– Нестор Сергеевич, вы догадываетесь, в чём вас обвиняют? – спросил он.

– Догадываюсь, – неожиданно ответил Кореец. – Вы же по поводу швейцарца здесь?

– Да, нас интересует убийство Генриха Келлера, – несколько удивлённый искренностью Пака, подтвердил следователь. – Так вы признаётесь в организации похищения и убийства гражданина Швейцарской Конфедерации Генриха Келлера?

– В организации похищения, но не убийства, – сказал Пак. – Последнее на совести этих недоумков, Жука и Сони.