Часовой Земли. Книга 3

Но внутренние механизмы комплекса струя покалечила основательно. И времени на то, чтобы залечить раны, у МКП не было. Кукла среагировала мгновенно, отстрелив лобовую броню и катапультировавшись. Массивная деталь из комбинированной стали прилетела ровно в щит Павла, который размолотил ее в пыль. И тут же отключился от перегруза. Кукле несказанно повезло, ее аварийная капсула, вылетевшая вслед за броней, угодила не в щит, а прямо в «Мухтар» Павла.

Если бы полковник находился в полном порядке, то, может, и успел бы поймать выпорхнувшую из капсулы девушку. Но он и стоял-то с трудом, удар чуть с ног МКП не сбил. Куда ему манипуляторами размахивать, ловя верткую предательницу? А та, сделав петлю, почти как заяц, метнувшись от стены к стене, нырнула в тоннель.

Преследовать Куклу Павлу помешал ее подбитый комплекс. Да и проход за ним Кукла расширить так не успела, и у полковника имелось еще одно, более важное дело. Несмотря на тонкую броню, на вскрытие транспортного отсека ушло почти двадцать минут. Металл мялся, но отказывался рваться. А учитывая драгоценное содержимое, мять этот самый металл Павел был вынужден осторожно. Наконец крепление крышки лопнуло и Павел, подцепив пальцем, сорвал ее.

Заглядывал он внутрь отсека с тревожным сердцем. Неизвестно, в каком состоянии Марину туда загрузили, и МКП Куклы поучаствовал в самой настоящей мясорубке. Но вопреки мрачным ожиданиям полковника доктор Синицына оказалась жива. Напугана, слегка помята, связана по рукам и ногам клейкой лентой. Чтобы освободить ее от пут, Павлу пришлось вылезти из «Мухтара». Мобильный комплекс он поставил в режим охраны. Реализован он на «Мухтаре» был довольно примитивно, комплекс расстрелял бы все, что вылезло из узкого прохода. Но в данном случае Павла такой примитивизм устраивал, гостей с добрыми намерениями он не ждал.

Павел осторожно сорвал кусок липкой ленты с губ Марины.

– Я знала… я была уверена, что именно ты меня и спасешь. – Хоть она и старалась говорить твердо, но навернувшиеся на глаза слезы показывали, что на спасение она и не сильно-то рассчитывала.

Застава встречала своего израненного командира и главу исследовательского отдела мощными заслонами. Четыре бойца ждали их на выходе из тоннеля, до базы выстроился коридор еще из десятка МКП. Все артиллерийские расчеты часовые готовы были обрушить на головы тех пришельцев или обновленцев, которые только попробуют приблизиться к Павлу и Марине.

В ремонтной зоне МКП ждала бригада медиков с двумя каталками. И толпа разношерстного народа.

– В экстренной помощи нет необходимости, – произнес Павел, выбираясь из машины и помогая Марине спуститься с плеча «Мухтара». – Жду в командном центре доклады о состоянии Заставы. Чует мое сердце, на сегодня у нас сюрпризы еще не закончились. Спасибо всем за участие в моей судьбе, но у нас впереди куча дел. Все по боевым и дежурным постам!

И сделав пару энергичных пружинящих шагов по направлению к выходу, Павел споткнулся, покачнулся и упал лицом прямо в пол.

– У меня только синяки и царапины! – отпрыгнула от потянувшихся к ней медиков Марина.

Девушку немного помяли предатели, когда поймали за обследованием их машин в ремзоне. Синицына достойного отпора усиленным людям с табличками дать не смогла, но поэтому и пострадала несильно.

Несмотря на то что после речи полковника присутствующие в ангаре люди разбежались по боевым постам, Марина осталась и проследила за тем, как полковника погрузили на каталку.

– Как он? – спросила она, после того как медик провел сканером над телом полковника.

– Большая кровопотеря. Опасности для жизни нет.

– А с Березовым что? – По дороге Павел успел рассказать Марине о поединке между старшиной и предательницей.

– Там все сложнее. Сильные повреждения позвоночника. Старшина до сих пор на операционном столе. Делаем все, что можем. Онлайн нас консультируют нейрохирурги из Москвы. Но… до утра станет понятно, сможем мы его стабилизировать или нет.

В отсутствие полковника, которого в госпитале погрузили в искусственную кому, командование базой на себя взял Швецов. Оставшиеся в строю МКП он свел в два отряда, один из которых отправил на отдых. А со вторым остался на боевой вахте. Военные несли ее не одни – у гражданского персонала тоже выдалась веселая ночка, полная экстренных ремонтов и восстановлений. К утру все компоненты базы худо-бедно функционировали. У Заставы появилась устойчивая связь и дальняя разведка. Капитан, получив доклады о том, что жизням полковника и старшины ничего не угрожает, вознамерился перевалить груз ответственности на Малого и пойти завалиться спать. Но не тут-то было, буквально за пять минут до смены караула капитана вызвал дежурный из командного центра.

– К нам на полном ходу несется машина. Автомобиль гражданский, на вызовы не отвечает.

– Расстрелять и забыть.

– Чего? – опешил диспетчер, услышав усталый голос командира.

– Держите его на мушке, подъедет ближе чем на полкилометра – отрывайте огонь. Сначала предупредительный. Потом прицельный.

Захватив трех бойцов и приказав усилить разведку над движущейся к базе колонной, Швецов двинулся навстречу гостю. Тот судьбу испытывать не стал и после первого же сигнально-дымового снаряда встал на дороге как вкопанный. Чем сильно расстроил капитана: он бы предпочел, чтобы они, как сумасшедшие, ломились в запретную зону. Их бы при этой попытке уничтожили, а Швецов наконец добрался до койки. Но по легкому пути неизвестный гость идти отказался. Он вышел из машины, воткнул древко флага с белым полотнищем в землю и для большей надежности убрал руки за голову.

Когда Швецов с сопровождением дошел до стоящей на дороге машины и увидел, кто так отчаянно рвался на Заставу, он еще больше пожалел о том, что на нем повисло управление всей базой. Решение, что же делать с неожиданным визитером, он бы с радостью предоставил полковнику. С трудом отвел прицел с фигурки человека, стоявшего возле белого флага.

Отдохнуть Павлу как следует медики не дали. И не последнюю роль в скором пробуждении полковника сыграл Ромин. Генерал получил отчет о предательстве и в срочном порядке разослал его по другим Заставам с приказом – всех, кто пропал без вести во время боевой операции и вдруг вернулся, под прицелом высаживать из мобильных комплексов и водворять под усиленную охрану на гауптвахту.

Однако первым к пришедшему в себя на больничной койке полковнику пробился не он. После инъекции и легкой симуляции электротоком Павел как бы просто проснулся. И только открыл глаза, как обнаружил возле своей кровати целую делегацию.

Марина. Гадать о цели визита девушки не пришлось. Глаза на мокром месте и черные круги под ними – сразу заметно, что ночью она места себе не находила. Переживала и даже не думала о сне.

С левой стороны от кровати стояла еще пара гостей. Малой и Швецов. И они тоже явно тревожились за жизнь командира.

– Что за собрание? На базе внезапно все дела закончились? – с трудом просипел Павел.

– Ага. Пока вы тут отлеживались, мы взяли и все-все порешали, – с иронией произнес Малой.

– У нас серьезная проблема… – только начал Швецов, и полковник тут же закрыл глаза.

– У меня тяжелое ранение. Мне отдыхать надо. И не волноваться.

– Ерунда, доктора сказали, что вы в полном порядке, – не поддался на провокацию Малой. – Вот и Марина подтвердит.

Доктор Синицына неуверенно кивнула.

– И у нас реальная проблема, которую мы без вас решить не можем. Мы захватили Кунина.

– Вообще никакой проблемы в этом не вижу. Расстреляйте – и всех дел. Хотя хорошо, что меня дождались. Скажу ему пару ласковых перед безвременной кончиной.

– Не все так просто, – вмешалась в беседу Марина, – он к нам сам пришел.

– Правда?! – изумился Павел. – Ему жить надоело?

– Не знаю. Он молчит. Сказал, что будет разговаривать только с вами, – ответила девушка.

– Давайте вы его расстреляете и обойдемся без бесед? Нет? Никак? Ну тогда мы быстро поговорим, а потом вы его быстро расстреляете. – Павел с кряхтением поднялся с кровати. – Подождите в коридоре, через пару минут я буду готов.

Швецов, арестовывая Кунина, проявил изобретательность. На Заставу доставили флотские системы ПВО. Выглядели они как башенки с двумя шестиствольными орудиями по бокам и куполом радара. Капитан приказал прямо в камеру эту дуру установить. Подвести к ней питание и управление на кабеле. И направить стволы на единственного содержащегося там пленника. Оставалось надеяться, что шесть тысяч снарядов в минуту, которые выдавала зенитная установка, смогут удержать пленника, у которого на лбу красовалась табличка с шестым уровнем.

Павел зашел в камеру не один. Его сопровождали два бойца в полных доспехах и с тактическими дробовиками в руках. У самого Павла вместо оружия в руках была портативная рация.

– Гляди, какая классная штука! – помахал он ею перед носом сидевшего на нарах предводителя обновленцев. – Если я кнопочку отпущу, вот эта дура проснется и начнет тебя шинковать сталью.

Павел с любовью похлопал по боку зенитной установки.

– Мы, конечно, все оглохнем, но временно. А тебя размажет тонким слоем по стенам. Навсегда.

– Спасибо за прояснение ситуации, – улыбнулся Кунин.

– Не за что. Чего приперся? Опять будешь заливать про достоинства обновленного мира?

– Боюсь, что нет. Не видать мне теперь этого мира, как своих ушей.

– Отчего же?

– От того, что кто-то вырастил на своей груди гадюку… нет, даже не гадюку, а целую анаконду. И потом удачно ее мне подкинул.