Оценить:
 Рейтинг: 0

Тамада 2020. Исповедь с микрофоном. «Спешиал»

Год написания книги
2020
Теги
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
8 из 9
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Бери мой список проверенных активностей, я тебе пропишу каждое слово. С тобой поедет мой диджей – Макс, помнишь? Он подскажет в случае чего. Не переживай, хоть развеешься и подзаработаешь денег, легче лёгкого.

На следующий день на железнодорожном вокзале ведущего ожидал Макс – парень двадцати восьми лет, густо забитый татуировками. Замечая его вдали, бабули обычно крестились, а полицейские внимательно изучали ориентировки, в надежде, что именно он окажется серийным маньяком, скрывающимся от правосудия. Макс же, обожая повышенное внимание к своей личности, подогревал интерес различными выходками. Свой протест против общества он начал лет с двенадцати, когда увлёкся электронной музыкой, «сэмплированием» и пирсингом. Парень хорошо разбирался в настройках аппаратуры и гарантировал высокий уровень технического обеспечения мероприятия, так что работать с ним одно удовольствие.

– Зацени свежак. – Макс повернулся спиной, задирая футболку. Три четверти хребта занимал чёрный паук с ядовито – красными брюхом. Паучьи мохнатые лапы из краски, загнанной под кожу крутящим моментом, тянулись к худым лопаткам, заставляя невольно содрогнуться.

– Жёстко. У тебя остался хоть сантиметр чистой кожи?

– К сожалению, да, но в скором времени, я исправлю недочёт. – сетовал диджей, то ли покачивая бедрами, то ли болтая причинным местом. Разбираться, где именно произошёл пропуск в нательной живописи, ведущему не хотелось, так что парни торопливо двинулись в сторону путей.

Романтизм железных дорог всегда восхищал ведущего. Из всех доступных видов транспорта, Иштван более всего ценил железнодорожный. Во-первых, ему жутко нравился запах креозота – маслянистой жидкости, получаемой из каменноугольного дегтя, и служившей шпалам отличной защитой от гниения. Во-вторых, бесподобный и ни с чем не сравнимый стук колёс вагона, проезжающего по рельсовому стыку. «Ту дух – ту дух». Убаюкивающая мелодия путешествий. В-третьих, прекрасные детские воспоминания, когда Иштван ехал с родителями на море к дедушке. «Что может быть волнительнее, чем скорая встреча с близким человеком, оказываясь в объятьях морского бриза?». Когда ребёнок чуть повзрослел, его отправляли на поезде одного, и та поездка становилась самым увлекательным приключением. Победоносное преодоление расстояний полководцем выдуманной страны с целью захвата вражеских земель. Воспоминания – важная составляющая, формирующая в нас личность. От того, какими они будут, приятными или не очень, зависит наше дальнейшее восприятие мира. У Иштвана их хватало в избытке.

Проводница проверила билеты, указывая на плацкартные места в середине вагона. Загружая аппаратуру в тесный тамбур и поочередно растаскивая свои пожитки по вагону, чем вызывали крайнюю заинтересованность среди пассажиров, парни расположились возле окна. Впереди десять часов пути, делать особо нечего, Иштван решил осмотреться. Большинство мест вагона занимали вахтовики, мотавшие месячные сроки в условиях крайнего севера. Прокладка газопровода, строительство мостов, дорог, возведение сооружений федерального значение – любое направление с лихвой закрывалась руками простых мужиков. Среди них, естественно, находились прорабы, мастера участков и инженеры-геодезисты, но те мужчины держались чуть обособлено от остальных. Какие – никакие, а начальнические полномочия имелись. Рабочие мгновенно облачились в домашние штаны и вытянутые майки, ровным строем маршируя в сторону «титана». Да-да, к агрегату напротив купе проводника, отвечающего за горячий «дошик» в руках пассажиров.

Водонагреватель до сих пор, как и двумя веками ранее, топился на дровах, только теперь дерево заменили прессованными угольными брикетами. И это в двадцать первом веке, когда космос освоен, «теслы» мчатся по дорогам, а порно – реальность не такая уж и виртуальная. Хотя, однажды в тайге произошел случай, доказавший целесообразность технологии из прошлого. Поезд сошел с рельс из-за мощного снежного сибирского бурана. И угольные «титаны» в каждом вагоне продолжали держать тепло, пока готовилась спасательная операция, тем самым спасая сотни жизней от неминуемой гибели. Сейчас же, водонагреватель спасал мужиков от голодного обморока, заваривая очередную порцию лапши. Острая, говяжья, куриная, с грибами и специями – вагон заполнялся удушливым ароматом химии, перемешенным с запахом гнилых носков. Остальные счастливчики, кто успел вернуться на свои места с запаренной добычей, откупоривали бутылки с водкой и нарезали закуску. Первый день вахты непременно нужно отметить, иначе утверждённые сроки сдачи объектов будут посланы в х*й. Милые мужские суеверия.

Ведущий протиснулся сквозь очередь к мавзолейному бойлеру, и, постучавшись, открыл купе проводницы. В стране вовсю бушевал антитабачный закон, запрещающий всякие вольности в общественных местах и поездах дальнего следования. Но, как и всякий запрет в России, его возможно обойти ценой договоренности с властью имущими. В поездах, безусловно, главными считают себя бойкие проводницы, дополняя свои профессиональные обязанности навыками прямых продаж.

– Два лотерейный билета и тапочки. И хоть закурись, мой сладкий. – прошептала проводница в синей юбке и белой блузе, просвечивая черным узорным бюстгальтером. На вид ей около сорока, но дама пока не растеряла своих сексуальных флюид и привлекательных форм. Чем, собственно, и пользовалась. Отчитав назначенную сумму, Иштван забрал ржд бонусы, и улыбнувшись женщине, вышел в тамбур. Напоследок проводница отвесила ему жирный воздушный поцелуй.

Лотерейки оказались просроченными, а тапочки не по размеру, но главное, что Иштвану выдали вольный билет на курение. Все-таки десять часов без никотина для зависимого человека невыносимо долго. В зарешёченном окне, хвойные леса медленно сменялись пшеничными полями, предвкушая горные хребты и одинокие деревушки с каменными печами. Здесь – совершенно далеко от технологичного «урбана». Люди спокойно доживают свои дни, обустраивая ветхое хозяйство, с годами покосившееся на одну сторону, и всячески наслаждаются природой, так и не тронутой разрушительной силой цивилизации. У них не становилось выбора, где и когда родиться, быть может, другой жизни люди и не представляют вовсе, но здесь им крайне спокойно. Только познавший всю красоту России – ее вкусный туман, свежесть горных речек и запах стогов сена, способен полюбить свою Родину.

Иштван вернулся в плацкартное купе. Макс презентовал сюрприз – домашнюю настойку на клюкве, заботливо приготовленной тестем в прошлом месяце. Парни накапали по стопочке, и, чокнувшись, опрокинули содержимое. «За будущий успех мероприятия». Иштвана чуть «трусило» от первого в жизни командировочного выезда, и так кстати, что сладостная теплота настойки быстро обволокла его организм. Парни повторили еще по пятьдесят грамм. Мгновенно вспомнились случаи из жизни, с которыми непременно захотелось поделиться. С каждой новой рюмкой истории становились всё смешнее и красочнее, а женщины в них – буквально раскрепощённые горячие нимфы. Быстро справившись с бутылкой, душа просила добавки, но как резонно заметили парни – завтра ответственный день, лучше хорошенько выспаться. Тем более, что поезд прибывал ночью, а когда там они ещё заселятся в гостиницу – непонятно. На том и решили, что на сегодня отбой.

– Поезд прибывает к станции «снегири» через восемнадцать минут. Стоянка полторы. – отрапортовала проводница, тормоша Иштвана за бок. – Сдаём белье, быстренько.

Ведущий подскочил с кровати, разбудил диджея и помчался в тамбур, напяливая по пути второй ботинок. Крайне вредная привычка, которую парень никак не мог бросить – первая утренняя сигарета. Все вместе взятые блага мира и близко не смогут сравниться с затяжкой никотина после сна. «Сладостная, слегка дурманящая голову, зараза». Если люди, дымящие от случая к случаю, могут противостоять пагубной традиции утра, то ведущий не был способен сопротивляться. Вообще. Лютая стужа, адовая жара и прочие катаклизмы не имели шанса притупить желание позавтракать дымом. Так же, как и в тот день, когда его любимая пассия назло скурила последнюю сигарету, а парню пришлось топать четыре километра до магазина. Злым и крайне нервным.

Поезд подъезжал к посёлку. «Снегири» – типичное провинциальное поселение, коих в России великое множество. В советское время градообразующим предприятием, обеспечивающим население работой, служил кирпичный завод. Работая на полную мощность, мануфактура обеспечивала строительными материалами весь Дальний Восток и экспортировала продукцию ближайшим соседям – Китаю и Индии. Затем, как водится, нагрянул развал страны. Если после смены власти завод ещё как-то просуществовал несколько лет, то дефолт девяносто восьмого года окончательно уничтожил производство. Закрытие предприятия спровоцировало массовый отток населения на более благоприятные территории, а те, кто остался, как могли приживались к новым условиям. Благо, богатая экосистема тайги, рек и горных хребтов не давали людям умереть от голода. Сначала занимались собирательством – на территории произрастает большое количество редких ягод, грибов, папоротника и женьшеня. Корни последнего высоко ценятся своими удивительными целебными свойствами, используемые преимущественно в восточной народной медицине. Затем сельчане перешли на ловлю осетровых рыб для последующей продажи черной и красной икры. Естественно, никакой документации и гарантийных талонов качества. Апофеозом переориентации местного населения стала охота на медведей. Опасная профессия бывших каменщиков, милиционеров и председателей колхозов хорошо оплачивалась, ведь за медвежий жир, когти, мясо и шкуру отдавали баснословные деньги на чёрном рынке. Основными бизнес – партнерами для «снегирей» – так в шутку называли местных экспортёров природных богатств, остались китайцы. Бизнесмены из поднебесной скупали весь нелегальный товар, щедро выплачивая авансы и премии. С тех пор в посёлке началась новая жизнь – сытая, ленивая и сезонная. Люди существовали сами по себе, независимо от государственных реформ, организовав внутри посёлка местное самоуправление, более похожее на общину. Этакий вариант княжества Монако с королём Валерой из суровых таежных территорий.

– Хватай колонку и усилитель. – скомандовал Макс, закидывая на себя оставшуюся аппаратуру. В тамбуре стояла очередь из сходивших на станции людей, крепко затрудняя парням выход. За полторы минуты требовалось вынести багаж, себя и мозги проводнице, подгонявшей нерадивых пассажиров. Прозвучал «пшик» электропневматических тормозов и поезд окончательно остановился, пока вагоновожатая отворяла железную дверь, спуская лестницу на перрон. Началась эвакуация. Пассажиры спрыгивали вниз на край платформы, минуя ступеньки лестницы, а оставшиеся в тамбуре – выбрасывали сумки из поезда. Со стороны могло показаться, что в посёлок прибыла группа быстрого реагирования в полном боевом обмундировании – с задачей захватить оккупированный перрон. Парни поступили так же. Макс спустился с вагона, забросил сумку ноутбука через левое плечо и готовился принимать аппаратуру. Послышался сигнал от машиниста – поезд вновь начинает движение. «Нужно ускоряться». Иштван взгромоздил колонку на грудь, будто пауэрлифтер, желающий поднять очередной камень на вершину постамента и, приготовившись, выбросил её из движущегося вагона. Так же поступил со второй колонкой. Затем настал черёд усилителя звука, стоек и сумки с проводами. Диджей еле поспевал за вагоном, принимая багаж на ходу, как «волк ловил яйца», но тут же выбрасывая их на землю. Когда Иштван последним выпрыгнул из поезда, локомотив набрал приличную скорость, оставляя ведущего в километре от места первоначальной высадки. «Успели».

Отряхнувшись от привокзальной пыли, парни собрали оборудование в центре перрона. Прибывшие пассажиры рассаживались по автомобилям встречающих их друзей и родственников, стремительно скрываясь в ночной тиши. Остальные с интересом наблюдали за чужеземцами с большими чёрными коробками непонятного происхождения – парни явно выделялись среди местного колорита. Возле перрона компания молодых людей шумно отмечали окончание рабочей недели в зелёной беседке. Или любой другой сельский повод, пьянящий своим разнообразием. Из жигулей вопил выкрученный до хрипа «нурминский» под аккомпанементы криков и свиста, возле – покорно ворковали дамы с детскими колясками, употребляя «пивчик» по-македонски – с двух рук одновременно. А те дети, что постарше, отпугивали местных собак от мангала, швыряясь в них увесистыми камнями с дороги. «Вот такая мама, папа, я – спортивная семья».

– Эй, Денис. Как добрались?

Откуда-то из темноты, появился щупленький мужчина лет тридцати в «германке» и потертых кроссовках. Чёрная, красная и желтая боковые полосы сияли на груди белоснежной олимпийки и повторялись на штанах, вытянутых в коленях. Писк моды, комфорта и пацанской мечты. Ведущий не мог поверить своим глазам – спец одежда школьных гопников дожила до наших дней. И всё так же отвратительно выглядит. Поверх костюма на мужчине красовалась рыжая цепь под золото, размером с большой палец.

– Меня зовут Иштван – я ведущий свадьбы. Денис – мой начальник, наверно вы с ним связывались, он должен был предупредить, что приедем именно мы.

– Мне ничего не сообщали, но может невеста в курсе.

Неловкая ситуация. Денис, как всегда, позабыл предупредить клиентов об изменениях, видимо, загруженный поиском новой прибыли. Но ведь главное, что парни приехали. И, неважно, кто и как называется. Мужчина переспросил.

– Так как ты говоришь, тебя зовут?

– Иштван. Ударение на первую букву.

– Еврей?

– Нет. Чистокровный венгр. – отшутился ведущий, но мужчина шутку не оценил. Он внимательно разглядывал приезжих гостей, выказывая особое недоверие их внешнему виду. Затем, закидывая крошки «насвая» из смеси табака с гашёной известью под нижнюю губу и сплёвывая зелёную слюну, произнес.

– Ладно, будем знакомы, венгр. Валентин – жених. Следуйте за мной.

Валентин перелез через периллы перрона и так же стремительно исчез во мраке, как и появился. Парни побрели к ступенькам, волоча музыкальный скарб за собой и, приметив тёмный джип «ниссан террано», моргающий дальним светом – последовали к нему. Их встретил ещё один спортсмен, но уже в олимпийке голубого цвета, любезно предоставляя открытый багажник. Никто даже и не подумал предложить парням помощь в погрузке вещей. «Но да ладно, не сахарные». Пока ведущий с диджеем грузили аппаратуру в машину, компания в беседке дошла до кондиции, задаваясь вечными вопросами – «ты меня уважаешь или самый дерзкий что ли?». Побрякивая пустыми бутылками, молодые люди с чувством, с толком, с расстановкой, принялись мутузить друг другу лица. Кто стал катализатором агрессии, разобрать невозможно, ведь участвовали в драке от мало и до велика. «Семейная агрессия, месиво. Весело».

До центра посёлка ехали минут двадцать по объездной дороге. Жених сидел на пассажирском кресле, переключая каналы радио и пытаясь найти свободную от рекламы волну. Водитель угрюмо вглядывался в черноту дороги, изредка бросая «косяка» на приезжих гостей через зеркало заднего вида. Никаких задушевных разговоров или восторженных обсуждений предстоящей свадьбы. Ничего. Звенящая, напрягающая тишина. Иштван попытался разбавить обстановку вопросом о количестве гостей, но получил лишь отмашку. Парни переглянулись. Волнение, так быстро забытое после клюквенной настойки в поезде, накапливалось с новой силой. «Какого чёрта они молчат? И куда нас везут? Что происходит?».

Водитель остановился на перекрёстке единственной улицы с редкими двухэтажными постройками из желтого камня и, убедившись в отсутствии встречных автомобилей, коих не виделось за время пути, обратился к Валентину.

– Едем к Бурому?

Получая утвердительный ответ, водитель вывернул рулевую колонку. Ведущий ещё сильнее напрягся, рисуя жуткие картины в своей голове. Сейчас, два мордоворота отвезут их в лес, где заставят молить о пощаде. Среди покосившихся сосен накажут рыть собственные могилы под чутким руководством огнестрельного дула. Макса застрелят первым, а ведущего будут мучительно пытать, выбивая нужную информацию. Вот только не ясно, какими знаниями обладают парни, которых нельзя произнести без физического насилия и прочего глумления над личностью? Да и брать с них абсолютно нечего – вряд ли комплект аппаратуры да классический костюм ценнее двух загубленных человеческих жизней.

«Террано» свернул с единственной улицы направо и, переваливаясь через земляной бугор, подъехал к деревянному жилому дому. Здание выглядело угрожающе. Бурые доски выдавило от влажности наружу, подъездные карнизы покосились, явно знавшие лучшие времена. Ни одного фонаря или другого источника света, кроме фар автомобиля, освещающих таинственную сущность ветхого сооружения.

– Сегодня переночуете у моего друга. Утром вас заберём. Первый этаж и направо.

– А ключи?

– Там открыто. Мы же в деревне живем. Тут все друг друга знают. И ещё. По возможности, не давайте ему пить.

Пожимая на прощание руку, Валентин ловко взобрался на подножку джипа, захлопывая за собой дверь. Машина рванула с места, выбрасывая из-под колёс мелкую гальку и завершая очень странное знакомство с местным контингентом.

– Ты вообще понимаешь, что здесь происходит?

– Не сильно. Перекурим?

Парни закурили, выдыхая сигаретный дым в звёздное небо. Лунный полумесяц выглядывал из-за рваной тучи, нарочито наблюдая за чужаками. От ночной прохлады становилось не уютно. Где-то рядом завыли голодные собаки, разрывая глотки в ночную пустоту.

– Ну его на хер, пойдем лучше в дом. – диджей бросил непотушенную сигарету в вытоптанную клумбу. – Хуже уже точно не будет.

– Как знать.

Иштван поднялся по скрипучим ступенькам до первого этажа, по факту являвшимся вторым. Некоторые из половиц совсем прохудились, атакованные сыростью и коростами вонючей плесени. Постучав костяшками по двери, парни зашли в квартиру. Все тот же прелый запах, что и на лестничной клетке, ударил по ноздрям.

– Доброй ночи, мы от Валентина.

В ответ – лишь тишина, изредка прерывающаяся мелодичным храпом. Парни прошли в комнату. За столом посапывал мужчина, лысой головой держась за грязную скатерть. Его руки свисали вниз по швам, до самых ножек табуретки, покачиваясь от глубоких вздохов. Рядом с ним стояла непочатая бутылка водки, другая опрокинута на пол, а из пепельницы, словно змеи, струились полоски дыма. «Вторая шикарнейшая встреча в течение часа, проведённого в посёлке. Быть может, население настолько одичало в своей закрытости от внешнего мира, что невольным гостям кажутся дикими их вполне сносные нравы и порядки?». Как ни крути, люди годами ничего не видели вокруг, кроме лесного браконьерства. А так как, русский народ в крайней степени стыдливый, то ему жизненно необходимо заглушать тонкую душевную организацию суровой угрюмостью и водкой. Тогда народ снова встрепенётся и расцветёт с полной готовностью сражаться против системы. До того момента, пока вновь не придёт похмельное утро.

– И чего будем делать? Будить? – мялся диджей, неуверенно пожимая плечами и переминаясь с ноги на ногу.

– А ты что предлагаешь? Лечь спать, а потом проснуться с ножом возле шеи и расспросами, кто мы такие? Не уверен, что он вообще помнит, как его то зовут.

– Здорова были, гости дорогие.

Мужчина поднял здоровенную ладонь вверх, по направлению к парням, не отрывая головы от стола. – Я Коля, но все меня знают, как Бурого. И вы знайте. Водки выпьем?

– Привет, Мы Макс и хм, Денис. – Иштван решил не шокировать своим заморским именем и без того уставшего человека, и помятую о просьбе жениха, парировал предложение.
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
8 из 9