Даггер 2: Адаптация

Девушка усмехнулась и покачала головой.

– Похоже, ты в меня влюблен. Не хочешь расставаться даже на работе.

– Безусловно. Ни одна из женщин меня так не отделывала, как ты. А еще мне по душе твои металлические подружки, – сказал, скосив взгляд на ее косы.

– Милахи, правда?.. Знал бы ты, сколько раз они меня выручали из всяких передряг… Одного упыря так расцеловали, что у него теперь не лицо, а дырявое решето. Другому оба глаза вырвали, и он теперь похож на уродливый шар для боулинга. Знаешь, такая старая игра, где нужно шарами кидаться и кегли выбивать?..

– Слышал, – кивнул я. – Ну так что, записываю тебя на прогулку?

– Конечно, красавчик. Куда же ты без меня?.. Ни пинка под зад, ни оплеухи.

Мы пожали друг другу руки, и я двинулся дальше. До конца перерыва оставалось совсем немного, а мне нужно было завербовать в отряд четвертого участника. И если по поводу первых двух у меня сомнений почти не было, то вот с последним я замешкался. А все потому, что кандидатур на место третьего бойца у меня было аж целых три.

За последнюю пару месяцев я успел познакомиться на проекте со всеми участниками. Кто-то мне импонировал, кто-то – не очень. Внешность некоторых отталкивала, но характер и душевные качества были мне по нраву. Иногда – наоборот. Взять, к примеру, Адама Лора. Двадцатилетний сосунок, еще толком не нюхавший ни пороха, ни женщин, вел себя вполне достойно – не ныл по делу и без, не жаловался на свою горькую судьбу и внешние факторы, и при этом, как мне казалось, обладал высокой долей человечности. В проект попал по настоянию отца, который, будучи закоренелым военным в отставке, всегда мечтал, чтобы сын достиг успехов на военном поприще. Адам стоял первым в моем списке кандидатов. Меня в нем устраивало все, кроме одного фактора – возраста. Весь его боевой опыт начинался и заканчивался на тренировочном полигоне. Как он попал на проект, Адам рассказывать не стал, но все и без объяснений догадывались, что в этом ему помог отец. Глядя на него, я нередко ловил себя на мысли, что хочу по-отечески дать ему пару каких-нибудь уроков – как быстро вникать в суть дела, резко принимать решения, исходя из сложившейся ситуации, и все в этом духе. К тому же парень все схватывал на лету и ко всему относился с изрядной долей заинтересованности.

К слову, прямой противоположностью Адама был Ротос Морт, который, постоянно винил все и всех в своих неудачах, постоянно досаждал беспрерывным нытьем и поучениями, за что еще в Платосе неоднократно получал по морде. Правда, благодаря ему мне удалось остановить одного из налетчиков во время инцидента, поэтому относился я к нему снисходительно. Но вот в отряд к себе его брать я не стану ни под каким предлогом.

Тоже самое касалось Эдрии Мэй, неуравновешенной истеричной сучки, терпеть которую мог только человек, плотно сидящий на транквилизаторах. То же самое касалось Теодора Леонски – неуклюжего и неповоротливого мужика, который при своем росте и худощавости вполне мог бы показывать на спаррингах неплохие результаты, но напрочь отказывался делать это. При этом он постоянно выбрасывал скабрезные шуточки, за что тоже получал по щам от почитательницы змей Виолы и истерички Эдрии. Ни Лиону Трампель, ни Мирель Кёртис я тоже не видел в качестве боевых спутниц, хотя про обеих ходили довольно жуткие слухи. Что же касается Михеля Донски, Канара Огариса Портера и остальных участников проекта «Даггер», то о них я не мог сказать ничего определенного. Разве что на общем фоне выделялись Фарт и Линк. Но первый вообще не годился на роль напарника хотя бы потому, что был чертовым дилером. Видеть этого человека рядом в опасных и неординарных ситуациях, которые при выполнении миссии будут на нас валиться лавиной, я бы точно не хотел. Что же касается Адриана, то теперь его вряд ли можно назвать участником проекта. Этот умник с суперимплантом в башке, способным по его словам на невообразимые вещи, теперь влился в ряды персонала комплекса. И это не могло не огорчать, потому что его кибертехнические навыки не стали бы лишними в любой миссии.

Неплохими боевыми единицами стали бы и Страшила с Громилой, но после того, как их похитили Шер-налетчики, об их судьбе мы так ничего и не узнали. В спасенных мною капсулах их тоже не оказалось.

Наряду с Адамом в кандидаты на роль четвертого бойца стояли еще Орландо Кринг и Идрис Хейтер. Первый – среднего возраста тип, высокий и широкоплечий. На учениях показывал себя достойно, хотя и нередко совершал ошибки. В комплекс поступил по собственной воле. До этого работал в частной охранной компании и некоторое время даже исполнял обязанности начальника, но после того, как допустил несколько оплошностей, был снова разжалован до обычного среднестатистического исполнителя. Орландо такой расклад не устроил, поэтому он решил попытать счастье в секретном правительственном проекте, который ему посоветовал один старый знакомый.

Второй – подтянутый мужик лет за сорок, с проседью в висках и с задумчивым проницательным взглядом. Всегда оставался немногословен, поэтому как он попал в проект, я так и не узнал. Тело его пестрило разного рода шрамами, да и оружием он пользовался довольно лихо, что явно говорило о том, что он имел богатый боевой опыт. Чутье подсказывало, что он вполне мог бы оказаться неплохим напарником.

И все же четвертым членом команды я предпочел бы видеть кого-то, кто не обделен интеллектом. В идеале же, чтобы он помимо всего прочего, владел еще и зачатками псионики. Слишком способного не надо, хватило бы первого-второго уровня развития. Уметь прицельно стрелять из любого вида оружия и талантливо набивать морды негодяям – навыки, безусловно, полезные. Но зачастую легко и бескровно решить проблему можно путем какого-нибудь хитроумного маневра, замешанного на хитрости, уме и псионическом воздействии. Себя умником я никогда не считал и всегда полагался в этом вопросе на кого-нибудь другого. Увы, людей с подобными качествами на проекте я не встретил. Во всяком случае, среди участников. Эту роль неплохо бы сыграл Шой Рогинев, но он относился к персоналу, тем более занимал довольно высокий пост, поэтому об его участии в миссии не могло быть и речи.

Поломав некоторое время голову, я решил провести небольшой тест среди кандидатов. Каждому в инфолинк я отправил сообщение с одинаковым содержанием, поменяв для каждого кандидата лишь имена в нужных местах.

«Привет, рядовой Адам. У меня хорошая новость: намечается новая миссия, для выполнения которой мне нужны напарники. Ты можешь оказаться в их числе. Думаю, ты не прочь поразмять кости, да и свои новые способности будет на чем проверить. В тебе-то как в бойце и напарнике я уверен, но у меня есть сомнения по поводу остальных. Орландо и Идрис… что ты можешь сказать о них? Стоит ли их брать с собой? Или нет? И почему?»

Не знаю, зачем я это сделал. Может, не хотел мучиться с выбором, поэтому решил узнать, насколько парни друг к другу лояльны. А возможно, просто захотел поиграть немного в Бога. В том, что мое предложение заинтересует всех, я не сомневался. Мы несколько месяцев сидели в комплексе, маринуясь в собственном соку как угри в бочке. Любой повод выглянуть наружу воспримется как великая благодать, уж я-то в этом уверен. Но меня прежде всего интересовало другое: что ответят парни на мои вопросы, а вернее – как это сделают.

Первое сообщение пришло от Орландо:

«Не люблю подобное дерьмо, сержант, но раз ты просишь, то скажу как есть. Адам еще совсем молокосос. Там, где собираются большие дяди, ему не место. Да и присматривать за ним все время надо – то еще удовольствие. Так-то он парень неплохой, как минимум с виду. А что у него творится в душе – только одному черту известно.

А вот с Идрисом я был бы поаккуратнее. Когда я работал в охранной конторе, у нас тоже был похожий на него мужик. Говорил мало, но дело свое знал хорошо. Но когда случилась заварушка, после которой меня потом сдвинули, он пропал. Похоже, все из-за него и началось. Вот Идрис как раз на него и похож. Не только по характеру и манерам, сходство есть даже во внешности. Я бы на него не поставил».

Еще спустя минуту поступил ответ от Идриса:

«Миссия, говоришь? А почему без деталей? Какие цели и задачи? Какова награда?..

По поводу твоей просьбы… Я не знаю, зачем тебе знать мнения обычных солдат. Ты же по каждому из нас для себя уже все решил. Но если написал мне, значит, хоть немного, да заинтересован в моей кандидатуре.

Адам – способный парень, усидчивый и терпеливый. В его годы я вел себя по-другому, но жизнь меня со временем остепенила. Ему еще многому предстоит научиться. Как и тебе, сержант. Не зазнавайся.

С Орландо все намного проще. Он простак, каких много. Ищет себя в жизни. И найти пока не может. Стоит ли ему доверять?.. Интересный вопрос. А стоит ли доверять тебе, сержант?»

Дочитав сообщение от Идриса, я невольно усмехнулся. Все же Орландо в чем-то прав. Этот неразговорчивый и покрытый шрамами как украшениями ветеран был не так-то прост. Под маской молчаливости он хранил острый ум и философский взгляд на вещи. Но и с характеристикой Орландо, полученной от Идриса, я тоже полностью согласен: рядовой Кринг прост что в анфас, что в профиль. Но разве не такие бойцы как раз и нужны на поле боя?

Пока я размышлял над личностями потенциальных напарников, пришло сообщение от Адама Лора:

«Спасибо за доверие, сержант Хоксвелл, но мне, по правде сказать, совсем нечего сказать ни о рядовом Орландо, ни о рядовом Идрисе. Все, что мне известно, так это то, что оба имели боевой опыт. От Орландо я узнал об этом из его же рассказов, многие из которых, правда, кажутся выдуманными, потому что когда он врет, у него чуть подергивается правое веко и взгляд всегда скользит поверх слушателей. А о прошлом Идриса красноречиво заявило его лицо. Он побывал во многих боях, и из каждого что-то забрал с собой. На лице и шее несколько мелких тонких порезов, что, скорее всего, означает, что он находился в близости от разрывного снаряда. На лбу кожа чуть светлее обычного – наверное, след от ожога, возможно от лазера. Еще Идрис при ходьбе чуть наклоняется влево и иногда придерживает рукой бок – это из-за того, что когда-то у него в том месте была глубокая и мучительная рана. Со временем она затянулась, а привычка придерживать ее осталась. Еще он все время оглядывается и держится настороже, что тоже говорит о том, что ему пришлось пройти через многое.

Стоит ли доверять им – дело полностью ваше. Я бы на вашем месте дал шанс обоим».

Ответ Адама меня удивил. Столь подробного разъяснения внешности и поведения потенциальных напарников я от него не ожидал. Чуть подумав, я написал Адаму ответ:

«Откуда такие дедуктивные способности, рядовой? Изучил что-то в нейроинтерфейсе?»

Ответил он почти сразу:

«Нет, сержант. Читать людей по их манерам и поведению меня научил еще отец. «Всегда следи, как человек ведет себя в разных ситуациях. И делай выводы. Когда-нибудь тебя это спасет», – любил повторять он. Вот я и следую ее советам».

Прочитав сообщение, я четко решил, что одного опытного стрелка и одного умелого рукопашника в отряде достаточно, а вот внимательного и проницательного человека взять с собой я просто обязан. Поэтому мое следующее сообщение было таким:

«Поздравляю, рядовой. Ты в отряде. Выступаем завтра. Все инструкции получишь позже».

Адам ответил короткой благодарностью, а я же сообщил полковнику, что все члены отряда собраны, и мы готовы выступать завтра на рассвете. Сэмюэль похвалил меня и распорядился, чтобы мы после тренировки посетили лабораторию Шоя Рогинева.

И еще он дал добро на визит к Гоббсу.

Глава 4

– Приветствую, солдаты, – произнес Шой, глядя на нас исподлобья. В тот момент, когда мы зашли в лабораторию, он корпел над каким-то агрегатом, похожим на вылитый из металла костюм для планет с повышенной гравитацией. Тыкал в устройство тонкой спицей со сверкающим голубым наконечником. – Вы за энергоблоками, насколько я понимаю?

– Да, сэр, – кивнул Рутгер.

Стоявшая позади него Виола изумленно озиралась по сторонам и присвистывала. В лаборатории Шоя она, как и остальные, находилась впервые. Адам тоже с пристальным вниманием оглядывал все, до чего мог добраться его взгляд. Я же, когда окинул скользящим взглядом стены, сразу же вспомнил день налета, после которого чья-то жизнь резко изменилась, а чья-то – внезапно закончилась. По правилам комплекса нам здесь присутствовать запрещалось, и все аудиенции с профессором мы должны были проводить в его кабинете. Но Шой редко заходил в свой кабинет и почти все рабочее время проводил в лаборатории. И вот сейчас он, по всей видимости, ссылаясь на занятость, попросил полковника, чтобы тот разрешил впустить нас к нему.

Шой отложил прибор, выпрямился и медленным шагом направился к холодильнику с эмблемой биологической опасности. Легким порхающим движением ввел пароль, и дверца холодильного шкафа отворилась. Он сунул свою искусственную левую руку в недра холодильника и извлек оттуда сначала один шестигранный диск, который положил на верхушку, потом – второй, а за ним и оставшиеся два. Неторопливо подошел к нам и сложил энергоблоки на ближайшем столе. Сказал:

– Вот берите. Совсем свежие – прямо из холодильника. Синтез завершился всего пару часов назад. Каждый энергоблок обладает емкостью в десять тысяч единиц. Вы же знаете, зачем мы их вам выдаем?

– Чтобы улучшить наши мягкие тела, – почти сходу ответила Гадюка.

– В качестве аванса? – предположил Рутгер.

Профессор чуть наклонил голову влево, давая понять, что Виола с Рутгером вроде бы и правы, но он с ними все равно не согласен, и сейчас готов принять другой ответ.

– Еще есть идеи? – спросил он, поняв, что пауза затянулась.

– Профессор, не томи уже душу. Давай выкладывай, что ты там для нас уготовил, – произнесла девушка, ухмыльнувшись и насупив брови.

Он пододвинул в нашу сторону диски и произнес:

– Вам разрешается потратить извлеченный из энергоблоков энергопотенциал только для запуска определенной нейроактивации. Она называется «Улучшенная дыхательная система».