Цветы для Элджернона

– Не, не надо. Правда, Джимп, не стоит. Разве можно придурка чему-то научить?

– Я сам разберусь, – отвечает Джимпи, подхвативший эту идею. – Может, и научится. Слушай, Чарли. Хочешь выучиться? Научить тебя печь булочки, как это делаем мы с Фрэнком?

У Чарли сползает с лица улыбка. Он чувствует себя загнанным в угол. Вроде надо порадовать Джимпи, но, с другой стороны, есть что-то такое в словах выучиться и научить, что связано в его памяти с суровым наказанием… вот только подробностей он не помнит… взлетает белая рука и бьет его по лицу: «Учись, учись!»

Он отшагивает назад, но Джимпи хватает его за руку:

– Расслабься, дружище. Никто не сделает тебе больно. Ты так дрожишь, словно сейчас развалишься на части. Гляди, у меня есть для тебя счастливый амулет, новенький, блестящий. Будет с чем поиграть. – У него на ладони лежит медная цепочка с медным диском, на котором написано: «Стар-Брайт. Полироль для металла». – Джимпи поднимает цепочку двумя пальцами, и диск начинает тихонько раскачиваться, отбрасывая золотистые блики от флуоресцентных ламп. Эта висюлька что-то Чарли напоминает, но что конкретно, он не помнит.

Он не протягивает руки. Могут наказать за то, что ты потянулся к чужой вещи. Вот если сами тебе отдадут, тогда другое дело. Видя, что Джимпи открыто предлагает ему висюльку, он в ответ согласно кивает и улыбается.

– Тут он за, – смеется Фрэнк. – Яркое и блестящее. – В ожидании продолжения эксперимента Фрэнк в возбуждении подается вперед. – А че, если ты пообещаешь ему, что он получит эту дешевку, когда научится лепить из теста, так чего… может, и сработает.

Фрэнк освобождает пространство на столе, и Джимпи кладет туда не самый большой кусок теста. Вокруг стола собирается народ. Обсуждаются ставки на то, получится что-то у Чарли или не получится.

– Смотри внимательно. – С этими словами Джимпи кладет на стол висюльку недалеко от Чарли. – Делай все как мы. Если научишься лепить булочки, то получишь этот счастливый амулет.

Чарли, сидя на табурете, подается вперед, пристально наблюдая за тем, как Джимпи берет нож и отрезает шмат. Потом раскатывает в длину, вырезает кружок и посыпает его мукой. Чарли старается фиксировать каждое движение.

– А теперь следи за мной, – говорит Фрэнк и повторяет процедуру. Чарли озадачен. Есть разница. Если Джимпи расставлял локти, как птица крылья, то Фрэнк прижимает руки к бокам. Джимпи сминал тесто, плотно сжав все пальцы, а Фрэнк, работая ладонями, отставляет большие пальцы.

Чарли совсем запутался, и когда Джимпи говорит ему: «А теперь ты», – он отрицательно поводит головой.

– Смотри еще раз, Чарли. Я буду делать медленно, по частям, а ты повторяй за мной. О’кей? Старайся запоминать, и потом все сделаешь сам. Ну, поехали.

Чарли, нахмурившись, следит за тем, как Джимпи берет ломоть теста и лепит из него колобок. После заминки, взяв нож, Чарли отрезает ломоть посередь стола и медленно, так же, как он, расставив локти, лепит такой же.

Поглядывая на руки Джимпи, он старается держать все пальцы вместе, а ладошки слегка выгнутыми. Он как будто слышит эхо у себя в голове: делай правильно, и ты всем понравишься. Особенно Джимпи и Фрэнку.

Слепив из теста колобок, Джимпи отступает на шаг, и Чарли делает так же.

– Слушай, а ты молодец. Видишь, Фрэнк, он слепил колобок.

Фрэнк с улыбочкой кивает. Чарли дрожит как осиновый лист. Такой успех для него это целое событие.

– Так, – говорит Джимпи, – теперь раскатываем.

Неуклюже, но старательно Чарли повторяет каждое телодвижение. Иногда рука дергается, и кусочек отлетает, но постепенно он наловчился пускать все под скалку. Сделав шесть роллов и посыпав их мукой, он аккуратно раскладывает их рядом с роллами Джимпи на большом, покрытом мукой подносе.

– Хорошо, Чарли. – Лицо старшего пекаря серьезно. – А теперь без подсказок. Вспоминай шаг за шагом и делай сам. Ну, приступай.

Он таращится на огромный шмат теста, на нож – и вновь им овладевает паника. С чего он начинал? Как правильно держать руку? Пальцы? В какую сторону раскатывать? В голове роятся сотни мыслей-мотыльков, полная путаница. А как хочется их порадовать и получить в награду счастливый амулет. Он вертит на столе тяжелый ком теста так и сяк и не знает, с чего начать. Разрезать? Но ведь наверняка сделает не так. Страшно.

– Видишь, уже позабыл, – говорит Фрэнк. – В башке ничего не застревает.

А если застряло? Он начинает вспоминать: сначала отрезать кусок. Потом слепить колобок. Но как он потом превратится в лепешку на подносе? Дайте ему время подумать. Вот сейчас туман рассеется, и он вспомнит. Еще пару секунд. Эти знания, которые он получил, надо как-то сохранить. Ну же…

– О’кей, Чарли. – Джимпи забирает у него нож. – Все нормально. Не расстраивайся. Это же не твоя работа.

Хотя бы еще минутку. Ну зачем они его все время подгоняют?

– Чарли, садись и почитай свои комиксы. А нам пора снова браться за дело.

Чарли, кивнув, достает из заднего кармана книжку комиксов. Он ее разглаживает и кладет себе на голову, как такую выдуманную шляпку. Фрэнк смеется. И Джимпи наконец улыбнулся.

– Эх ты, большой ребенок, – фыркает Джимпи. – Садись вон там и жди, когда ты понадобишься мистеру Доннеру.

Улыбнувшись в ответ, Чарли идет в угол, где установлена тестомешалка, а рядом стоят мешки с мукой. Ему нравится сидеть на полу, скрестив ноги, откинувшись на мешки, и листать комиксы. Но сейчас, непонятно почему, у него наворачиваются слезы. А чего расстраиваться? Туман в голове вроде как рассеивается, сейчас получит удовольствие от ярких цветных картинок, которые он пролистывал уже раз тридцать-сорок. Он знает всех этих персонажей – их имена ему подсказывали все, кому он снова и снова задавал одни и те же вопросы, – и даже в курсе, что разные буковки и слова на воздушных шариках над ними – это то, что они говорят. Может, когда-нибудь он сумеет прочесть, что там написано? Если бы ему дали больше времени, а не подгоняли каждую секунду, он бы разобрался с этим тестом. Вечно они куда-то спешат.

Чарли подтягивает ноги и открывает книжку на первой странице, где Бэтмен и Робин раскачиваются на длинной веревке, чтобы запрыгнуть на стену. В один прекрасный день он научится читать. И тогда он прочтет эту историю. Почувствовав чью-то руку на плече, он поднимает голову. Это Джимпи. Он раскачивает на цепочке переливающийся медный диск.

– Держи. – Буркнув это слово, он бросает амулет ему на колени и уходит, припадая на одну ногу…

Раньше я как-то не задумывался, а ведь он сделал доброе дело. А с какой стати? Память об этом дне, такая ясная и полноценная, стоит передо мной, как вид из кухонного окна в раннее, еще сероватое утро. С тех пор я сильно продвинулся благодаря усилиям профессора Нимура и доктора Штрауса и других ученых в Университете Бикман. Интересно, что об этом думают Фрэнк и Джимпи?

22 Апреля

Отношение ко мне в пекарне изменилось. Они не только игнорируют меня. Я чувствую враждебность. Доннер готовит мое вступление в пекарский союз, и он снова прибавил мне зарплату. Скверно, что из-за реакции сотрудников меня это не радует. Отчасти я могу их понять. Они не знают, с чем связаны мои перемены, а раскрыть секреты я не вправе. В общем, они мной не гордятся, как я ожидал. И это еще мягко сказано.

Но мне же надо с кем-то общаться. Попрошу-ка я мисс Кинниан сходить со мной завтра вечером в кино и, так сказать, отпраздновать мое повышение. Если у меня хватит запала.

24 Апреля

Профессор наконец согласился со Штраусом и со мной, что я не могу описывать в своих отчетах все-все, зная, что это будет сразу прочитано в лаборатории. Я старался быть до конца откровенным, но есть же вещи интимные.

Короче, теперь я вправе записывать что-то для себя, но перед своим заключительным докладом для Фонда Уэлберга профессор прочитает мои дневники и решит, что из этого можно опубликовать.

Сегодняшний инцидент в лаборатории меня сильно огорчил.

Я зашел в офис посоветоваться с Нимуром или Штраусом, стоит ли мне приглашать Алису Кинниан в кино. Но не успел постучать в дверь, как услышал горячий спор. Зря, конечно, я не ушел, но трудно отказаться от привычки развешивать уши, когда ты знаешь, что все ведут себя так, будто тебя не существует.

Кто-то стукнул кулаком по столу, а затем профессор прокричал:

– Я уже известил комитет, что мы представим доклад в Чикаго!

Затем я услышал голос доктора Штрауса:

– Гарольд, вы поторопились. Полтора месяца – не срок. Он продолжает меняться на глазах.

Нимур:

– До сих пор мы точно предсказывали паттерн развития, не так ли? Значит, мы вправе сделать промежуточный доклад. Джей, чего вы опасаетесь? Опыт удался. Показатели позитивные. Ошибки исключены.

Штраус:

– Для нас это слишком важный проект, чтобы его сейчас публичить. Вы берете на себя слишком большую…

Нимур: