Проект 2012

Буравя взглядом, добавил:

– Подрался?

– А-а? – Костров не смог сдержать удивления, вопрос оказался слишком неожиданным и возгласом дал исчерпывающий ответ. – Откуда? Семён стуканул? – От сердца, несмотря на возможное увольнение, отлегло.

– Почему стуканул? – скорее утверждающе, чем вопросительно произнёс безопасник. – Долг каждого порядочного гражданина проявлять бдительность.

– Наверное…

– И?

– Вот у него и спросите.

– Мне интересна твоя версия.

– Нет никакой версии. Врезал раз… – Дмитрий поднял кулак и заметил несколько красноречивых отметин от зубов. – Вот дерьмо. – Понимающе посмотрел на незнакомца. – Развели, как пацана.

– Ты о чём?

– Об этом, – показал содранные костяшки. – Вот я лоханулся. – Окончательно расслабившись, Дмитрий оставил без внимания очередной кивок.

– Ясно… – Мужчина сделал паузу. – Тогда… если такой умный, ответь, где был со своим другом в субботу ночью?

Улыбка замёрзла. Медленно оттаивая, повисла в уголках губ:

– В субботу? Надо подумать…

– Я помогу. – Безопасник легко поднялся. – Вы ходили к Стене.

Шагнул к Кострову.

– Не помню… – договорить молодой человек не успел, чисто рефлекторно отшатнулся и крутанулся на пятках, сбивая захват предплечьями. Незнакомец мигом применил другой приём. Дмитрий снова попытался блокировать выпад и ослабить хватку. Но ошибся, а может, сообразил, с кем борется, и решил поддаться. И спустя три секунды тяжело сопел, морщась от боли в заломленных руках.

Последовал сильный тычок и Костёр врезался лбом в хорошо знакомые графики дежурств. Успел подумать, что если приглядится (если успеет, конечно, в этот момент его уже оторвали от стены), то сможет увидеть свою фамилию, аккуратно выведенную каллиграфическим почерком старшего мастера; если Круглый и Мягкий что-то умел, так это красиво писать.

Ещё один удар, теперь носом.

Нет, фамилии он не увидит: больше месяца в смену не ходит. А вот пятна крови разглядеть можно, даже не напрягаясь. Особенно если ещё разок приложат.

– Смешно?

Дмитрий забыл про боль: кого они в «контору» набирают, неужели мысли читать научились? Скосив глаза вбок, заметил в стеклянных дверцах шкафа своё отражение, подумал и ответил:

– Уже не… е-т. – Охнул, снова врезаясь головой в стену. Услышал чмоканье дверной ручки и скрип приоткрывшейся двери, слух уловил брошенное в проём слово:

– Извините. – Старший мастер волнуется.

Следом крик Мишки:

– Он его бьёт!

Дверь закрылась и голоса стихли.

Хватка ослабла. Диман качнулся, вытягивая перед собой руки. Упёрся в стену, а глаза уставились на кровяную полосу (придётся Жучку переписывать). Шмыгнув носом, почувствовал во рту металлический привкус. Повернулся, пальцы ощупали разбитый нос, выжидающе посмотрел на безопасника. Мучитель спокойно стоял напротив, словно ничего не произошло, будто Дмитрий сейчас сам (а разве нет?) бился головой о стену.

С горя…

Опустив в карман руку, мужчина достал носовой платок и протянул Кострову.

– Держи.

Парень дотронулся до сопливчика и замер. Его глаза прилипли к красивому перстню на руке незнакомца. Вмиг забывая о разбитом носе и бледнея, Костёр вспомнил, где видел безопасника раньше…

Мама… бледная и испуганная застыла возле двери в спальню, прижимая Кострика к груди, пришибленно смотрит на отца. Отец чувствует взгляд. Поднимает глаза, глядит в ответ исподлобья, словно пойманный в клетку зверь, его грудь тяжело вздымается. Димка дёргается, пытается вырваться, и ему почти удаётся, но затем двое мужчин, вломившиеся в квартиру и скрутившие отца, начинают Кострова-старшего бить. Кострик бледнеет, перестаёт вырываться и начинает плакать. Сжимает маленькие кулачки, не замечая, что вместе с ночной рубашкой стискивает мамину кожу. Не замечает и молодая женщина, красивые голубые глаза превратились в два огромных блестящих озера, потому что у неё на глазах два амбала, якобы из службы безопасности, методично, и с каким-то нездоровым удовольствием избивают любимого человека.

Глухие удары, возня, стон…

Неожиданно появляется третий, мальчику кажется, человек возникает ниоткуда, словно злой волшебник, но на самом деле просто не видит из-за слёз. Кострик плохо видит, зато хорошо слышит.

– Как работа? – издевается незнакомец, и когда отец отвечает здорово, едва заметно кивает, и резко, без замаха бьёт.

Отец охает и сползает. Помощники краснеют от натуги, приходиться держать родителя на руках, а он не слабый, сто килограммов чистого мяса. Пыхтят, но справляются.

Работа такая…

Главный, Димка уверенно определяет статус злого волшебника, достаёт носовой платок и вытирает красивый перстень. Поворачивается и смотрит на мальчика, отчего у Кострика крутит живот и хочется пи-пи, взмахивает неприятно порозовевшим квадратиком ткани и уговаривает:

– Если себя не жалко… – Дышит на перстень и снова протирает. – Сына и бабу пожалей.

Расчёт верный: отец срывается. Легко стряхивает с себя громил, Димка слышит крик левого, влетевшего в кухонную дверь и головой разбившего стекло. Видит обмякшее тело второго, затылком ткнувшегося в стену в сантиметре от настенного выключателя. И видит как «главный» снова кивает (или кажется?), но остаётся на месте. Легко уворачивается от рук отца, заходит ему за спину и прижимает к стене. А затем, мальчик снова всё пропускает, достаёт откуда-то большой, Димке он кажется просто огромным, и чёрный, будто вымазанный в саже, пистолет. И ловко приставляет к голове отца.

Мамин крик заставляет подпрыгнуть. Кострик резко задирает голову, в шее звонко хрустят позвонки, видит любимые испуганные глаза и трясущиеся губы. На лицо падает слезинка. Димка машинально высовывает язык, чувствует горечь и соль, и… решительно пытается вырваться. Ему не хочется больше пи-пи, он хочет бежать в свою комнату, где в коробке с игрушками лежит выструганный из деревяшки автомат (не такой большой и чёрный, но вполне реальный для пятилетнего ребёнка, чтобы попробовать застрелить из него жестоких обидчиков). Но мама прижимает сильнее, на миг перехватывает дыхание и снова хочется пи-пи.

– Я всё про тебя знаю. – Звучит голос главного. – Слышишь?

Отец молчит.

– Трус…

Отец отвечает:

– Это ты трус. Предатель. Ты знаешь, что они делают? Ты знаешь, откуда привозят? – Задыхается, краснеет от натуги, но продолжает. – Ты всё знаешь… и всё равно с ними. Они жируют, а мы? Мы…

Незнакомец срывается, и снова бьёт, рукояткой пистолета.

– Меня не волнует… Твои проблемы. – Губы кривятся в подобии улыбки. – И таких, как ты.

Отец хрипит и пытается вырваться. Злой волшебник приставляет к его голове пистолет и двигает большим пальцем, словно хочет ковырнуть. Димка слышит крик матери, а затем неожиданно летит в сторону и падает на пол. Грохочет гром, звук, похожий на взрывы петард, Димка сам на новый год взрывал, ребёнок жмурится от страха, чувствуя неприятный запах дыма. Слышит звуки борьбы и стон отца. А когда приходит в себя – уже лежит в любимой кроватке, а рядом сидит соседка.