Возмездия/
неосознанное восприятие супер-сверх-реального
продолжения нашего ВР\\
Все вы были выбраны чтобы открыть
Гробницы и
помочь Шрайку найти скрывшегося
Устранить Переменную Гипериона/
поскольку в узле пространства-времени которым
будет править наш ВР
таких переменных быть не должно\\
Ваш поврежденный/двуипостасный ВР
избрал среди людей того кто отправится
со Шрайком
и станет свидетелем его трудов\\
Кое-кто в Техно-Центре хотел искоренить
человечество\\
Уммон пошел с теми кто искал второго
пути\
исполненного неизвестности для обеих цивилизаций\\
Наша группа известила Гладстон о выборе
стоящем перед ней/
перед человечеством/
либо неизбежное истребление
либо падение в черную дыру
Переменной Гипериона и
война/бойня/
разрыв всех единств/
уход богов/
но одновременно выход из пата/
победа одной или другой стороны
если Сопереживание
третью часть
триединого
удастся найти и принудить вернуться на войну\\
Древо Боли позовет его\\
Шрайк возьмет его\\
Истинный ВР уничтожит его\\
Вот и весь рассказ Уммона]
Ламия смотрит в лицо Джонни, выхваченное из мрака адским свечением мегалита. В пузыре по-прежнему темно, будто мегасфера и вселенная за его пределами растворились в этой черноте. Она наклоняется к Джонни, и их головы соприкасаются – да, здесь нельзя сохранить мысли в тайне, но так создается хотя бы иллюзия шепота:
«Черт возьми, ты понимаешь хоть что-нибудь во всем этом?»
Джонни нежно проводит пальцем по ее щеке:
«Да».
«Значит, люди создали что-то вроде Троицы, и теперь ее часть скрывается в Сети?»
«В Сети или где-то еще. Ламия, у нас действительно мало времени. Мне нужно задать Уммону несколько очень важных вопросов».
«И мне тоже. Давай постараемся, чтобы он не разводил тут эпопей».
«Согласен».
«Джонни, можно, я первая?»
Слегка кивнув, аналог ее любовника уступает ей очередь, и Ламия переводит взгляд с Джонни на колоссальный сгусток энергии:
«Кто убил моего отца? Сенатора Байрона Брона?»
[Санкцию дали элементы Центра\\В том числе и я]