Капитолина

Тетка испуганно замахала руками и попятилась:

– Да ты что, сбрендил совсем?! Мне домой надо! Вот еще мне по судам бегать, ага!

Она быстро и не оглядываясь пошла по улице, затем боком занырнула в переулок. Впрочем, никто ее не задерживал.

Уязвленный такой подлостью пролетариат шагнул вперед с выражением неописуемой горечи и разочарования, вытянул сложенные вместе руки.

– Что ж, лейтенант, вяжи меня. Давай вяжи! Но учти, что наш советский суд разберется! Наш гуманный суд – самый советский в мире! Всех накажет: и виновных, и невиновных, причастных и непричастных! Никто не уйдет от справедливого возмездия! Бери меня, лейтенант! Я – твой!

Его затолкали в машину, затем смели сухари и прочую «экипировку диверсанта» обратно в мешок, бросили ему на колени. Заурчал двигатель, зашуршали шины, и через несколько секунд на улице стало пустынно – лишь на земле блестели осколки разбитой водочной бутылки.

Модница с любопытством глянула на тяжело вздохнувшую девочку.

– А зачем тебе это все?

– На Север еду, – убитым голосом ответила Капа. – Покорять.

Глаза красотки моментально стали серьезными.

– Так он же, вроде, покорен? Челюскин, Шмидт, Папанин, Амундсен…

– Там знаете, сколько еще белых пятен? Покорять и покорять! – в сердцах топнула Капа. – Мешок жалко!

Аргумент был, конечно, железным.

Девушка ласково погладила ее по стриженой голове.

– Может, попозже немного? Тебе сколько лет?

– Какая разница?! Много!

– А зовут как?

– Капа. Капитолина. А вас?

– А меня Валери?. Ударение на последнюю букву.

– Валери? Это что за имя такое? – удивилась Капа.

– Ну, вообще-то меня Валерией зовут, но Валери – мне больше нравится. У нас у всех такие имена.

– У кого у «вас»?

– У моих друзей. Оззи, Кэти, Джон, Ирен, Логан. Была еще Молли, но она теперь уже не с нами.

– Умерла?

– Почему сразу умерла? Жива и будто бы даже здорова. Только она сейчас, конечно, не Молли, а Лида Лодочкина, сотрудник бригадмила.

– Сотрудник чего?

– Бригады добровольного содействия милиции.

Валери стащила платок с головы. Капа с удивлением увидела ее короткие, совсем как у нее, темные волосы.

– Видишь? – горько спросила Валери. – Лодочкина постаралась. Выловила меня одну и волосы остригла.

– Зачем?! – удивилась Капа.

– Считают нас тунеядцами и прочими неблагонадежными гражданами, подрывающими устои советского общества… – пожала плечами девушка и аккуратно повязала платок. Вынула из сумочки маленькое зеркало и придирчиво посмотрела в отражение. – Вот какие мы тунеядцы, а? Я вот, например, студентка, в медицинский поступила. Решила пойти по стопам мамы – она военврач, полевой хирург. Ирен и Логан – в сельскохозяйственном учатся, Оззи работает на шарикоподшипниковом заводе, Кэти – на швейной фабрике. Джон… Ну, тот у нас вольный художник, подрабатывает, да. Но не тунеядец же!

Валери показала ей сумочку.

– Вот смотри, разве может такое сделать тунеядец?

Сумочка была красивой: маленькая, изящная, из мягкой замши, с аккуратными клепками и длинным тонким ремешком.

– Думаешь, купила? Ага, где?! Это Джон сделал! Джон – он такой! С руками, в общем.

Капа хмыкнула. Если бы у нее было десять таких красивых сумочек, она бы не задумываясь променяла их на один крепкий вещмешок.

Валери покружила вокруг оси, шурша юбкой.

– А эту юбку мы вместе с Кэти сшили. Нравится?

Капа кивнула, хотя если бы у нее было двадцать таких юбок, она бы не сомневаясь променяла их на один водолазный свитер и овчинный тулуп.

Но вслух сказала сдержанно:

– Я бы предпочла что-нибудь менее заметное.

– Совпаршив? Серое, квадратное и одинаковое? – уточнила Валери.

– Практичное, – с улыбкой ответила Капа. Модница ей нравилась, ей вообще были симпатичны необычные люди. А Валери была необычной – слишком выделялась на фоне унылой действительности, на этих грязных улицах с тусклыми, раскачивающимися на ветру фонарями. Она была здесь чужой, инородной, словно яркий заграничный журнал среди пыльных книг.

– Эх ты, практичное! Пойдем со мной? Познакомлю тебя с нашими. Научим тебя танцевать линди-хоп.

– Танцевать что?

Валери звонко рассмеялась, да так заразительно и совсем необидно, что Капа заулыбалась. Красотка вдруг слегка прижала локти в поясу и принялась раскачиваться в стороны, подергивая плечами. Красивые губы зашевелились, выдавая очень похожие на джазовую трубу звуки, а глаза заблестели в азарте. Все ее тело вдруг пришло в движение: стройные ножки стали выделывать немыслимые кренделя, водя мыском туфелек по земле, красивые плечи попеременно поднимались и опускались, а раскрытые ладони описывали кругообразные движения.

– Тут, Капитолина, главное – ритм!

Звуки джазовой трубы вдруг стали громче, а руки обхватили Капу и крутнули вокруг оси. Перед ее глазами замелькали слившиеся в одну яркую линию огни домов и фонарей, ветер засвистел в ушах. Валери остановила ее бешеное вращение, схватила за правую руку и качнула бедрами. Капа неловко повторила движение и засмеялась собственной неуклюжести. Это не было даже близко похоже на танго с его величественной и плавной грацией, залихватской полькой-бабочкой тоже назвать было трудно – все движения, немного рваные и резковатые, но вместе с тем не лишенные изящества, завораживали, заставляя невольно дергать подбородком под звуки импровизированной джазовой трубы, вибрировать телом и смеяться.

– Здорово! – засмеялась Капа, когда руки Валери крутанули ее в очередной раз.

– Ага! – поддакнула Валери, выделывая кренделя ногами и шурша юбкой.