Баба Капа. Сборник рассказов

– Что?!!!! – опешила Лена.

– Ты мне слова не даешь сказать! И никогда не давала! Я тебе что, раб?!

– Ты кирнул уже где-то?! – рявкнула Лена. – Ну-ка, дыхни!

– Да ты мне даже выпить не даешь, даже сраного пива раз в неделю! Застебала меня вся эта хрень! Толя, принеси то, Толя, принеси сё! Толя, пожарь яичницу, Толя, помой посуду, Толя сделай мне массажик! Эти приказы вечные, придирки, прочая х..йня!!!!!!!

Лена ошарашенно смотрела на мужа, таким своего безвольного Толика она не видела никогда. Полчаса назад из квартиры уходил тихий и забитый хомячок, а тут – на тебе! Кинг-Конг в миниатюре.

– Ты чего на меня орешь? – с угрозой, тихо прошипела она. – А по сопатке?!

Толя сел на стул, резкими движениями стал развязывать шнурки. Сопел и молчал.

– Я вопрос задала! – повысила тон жена. Подбоченилась.

– Бабка никому не жаловалась! – буркнул Толя. – Я рядом стоял, когда она с ментом разговаривала, и все слышал. Именно это я и хотел тебе сказать.

– То есть как? – нахмурилась жена.

Задумалась. То-то мент так быстро отвалился…

– А почему он тогда ко мне пришел?

– А надо было меньше своей битой рожей в окне отсвечивать! – снова завелся Толя. – Бабка тоже хороша! Обе хороши! Подняли галдеж на всю улицу! А участковый… он… он просто выполнял свою работу, ему эти разборки тоже ни к чему. Хороший мент, кстати! Другой бы просто на это забил. Сейчас это редкость, в основном, всем на всё насрать!

Лена молчала, глядя на мужа. Толя тоже молчал, наклонившись и глядя в пол, лишь только по напряженной сутулой спине было видно – он сильно раздражен.

– Знаешь, а ты мне нравишься таким… – вдруг сказала Лена.

***

Баба Капа развалилась на балконе в старом кресле, закинув ноги на табуретку. Дымила трубкой. С серьезным выражением лица вела диалог сама с собой, имитируя голоса двух известных персонажей:

– Холмс, ваша соседка вела себя, мягко говоря, странно. Вы не находите?

– Кхе-кхе. Это элементарно, Ватсон! Миссис Овсянкина полагает, что от меня поступила жалоба в местное отделение полиции.

– Но вы же этого не делали! Вас это не беспокоит, сэр?

– Нисколько, мой дорогой друг. Знаете, как говорят русские в подобных ситуациях?

– И как же, Холмс?

– Они говорят: мне пох…й! Мы, англичане, стали бы плести всякие словесные кружева, строить многозначительные и высокопарные фразы, а у этих русских все просто и лаконично. Возьмите на вооружение, Ватсон.

– Всенепременно, сэр.

– Кстати, Ватсон, у вас ширинка расстегнута.

– Мне пох..й, Холмс.

В дверь позвонили. Баба Капа с сожалением встала с кресла: жалко, что нет миссис Хадсон – приходится делать все самой. Прошлепала к двери. Открыла.

– Поговорить надо! – Лена смотрела безо всякой вражды, немного настороженно.

– Заходи! – старушка посторонилась.

Гостья вошла в квартиру. Потопталась в прихожей. Баба Капа скрестила руки на груди. Впрочем, Лена, судя по всему, была настроена миролюбиво.

– Мы ваши новые соседи… – сказала она. – Как-то не так наше знакомство началось, не думаете?

– Согласна, – кивнула бабулька. – Может выпьем?

Лена вдруг улыбнулась, приподняла большой пакет.

– Капитолина Алексеевна! У меня все с собой!

***

– Я всю жизнь торговала, еще когда в школе училась. Утром в школу, после – в магазин. Куплю несколько бутылок лимонада, выйду на дорогу, ящик поставлю, картонку постелю, сверху бутылки аккуратно выставлю. Не наглела, немного к цене накидывала. Покупали.

Лена вздохнула. Налила из плоской бутылки янтарную жидкость: бабе Капе и себе. По маленькой кухне разнесся запах дорогого виски. Обе выпили, закусили мясной нарезкой.

– Потом были 90-е… Матери зарплату задерживали, жрать было нечего. Я на рынок пошла. Представляете, я, школьница, сижу в подсобке и крупу в пакеты фасую, а рядом со мной – учительница истории тем же самым занимается, а наверху – трудовик машины разгружает! Они сначала стеснялись, а потом перестали – ну, если время такое бл..дское! Тут не до стыда… И я уже тогда для себя решила, что никогда не буду голодать! Никогда!

– Ну, сейчас-то ты в шоколаде, – баба Капа показала на бутылку. – Мне, чтобы такой вискарь купить, надо половину пенсии отдать.

– А толку-то? – Лена горестно отмахнулась. – Орешь на этом рынке целыми днями на грузчиков и продавцов, таможенникам отстегни, ментам отстегни, про аренду тоже не забудь! Душа черствеет, уже только одна цель – найти, на ком злость свою сорвать.

Лена вытирала глаза. Бабулька сочувствующе кряхтела.

– Вас, наверное, удивляет, почему я, вроде такая битая и прожженная, и вдруг с Толиком? – всхлипнула Лена.

– Ну, есть немного, – засмеялась баба Капа, разливая виски.

– Я же так и не получила образование, школа только… А он образованный, институт. Многое знает, интересный, рассказчик хороший. Вот и потянулась к нему. Одно раздражало – бесхребетный какой-то! Вот прямо хотелось заорать: да стукни ты кулаком по столу, тряпка! Скажи свое мужицкое слово! Нет, молчит…

Подняли стаканы, выпили. Лена улыбнулась.

– А сегодня утром вдруг «мужика» врубил, представляете! Как наехал на меня, причем в вашу защиту, я аж присела! Ну, думаю – лев!

Обе засмеялись.

– Кстати, это благодаря вам он преобразился. Я его спрашиваю, а в чем причина-то? А он: Капитолина Алексеевна лохом обозвала, да еще так посмотрела, что прямо, говорит, стыдно стало, прямо в душе все перевернулось!

Лена налила, подняла стакан.

– За вас, Капитолина Алексеевна! Душевная вы женщина!