Капитолина-2: Будем жить!

– В 24-ом, – растерялась Жанна.

Митька Сухозад, сидевший напротив и грызший яблоко, с сочувствием посмотрел на стюардессу.

– Баб Мань, устала ты. Давай домой провожу?

– Ой, и правда! Устала я что-то. Пойду.

Митька пролез под столом, одной рукой взял альбом, другой помог старушке подняться.

– До свидания, баба Маня, – с жалостью сказала Жанна.

– До свидания, Анфиса.

Глядя ей вслед, Жанна снова вздохнула. Маруся и Костя, сидевшие рядом, грустно улыбнулись.

– Возраст, – сказала Маруся.

– Одинокая?

– Сын есть, внуки взрослые. Навещают, не забывают, – ответил Костя.

– Все равно жалко.

– Жалко, конечно, – согласилась Маруся и предложила. – Пойдем потанцуем?

– Пойдем!

Все трое пошли на залихватские звуки «Барыни-сударыни». Вокруг гармониста Ивана, в исступлении рвущего несчастную гармонь, плясали люди – как умели, кто во что горазд, но от души.

Сидевший в самом начале стола Тихон Авдеевич просверлил враждебным взглядом широкую спину зятя.

– За что мне это?! – жалобно просипел он собеседникам – чете Бойцовых.

Капа и Саша, уже будучи в курсе причин противостояния Кости и тестя, переглянулись.

– Не стоит так, Тихон Авдеевич. Видно же, любят друг друга.

– Я же ее на руках этих нянчил! – взвыл тесть. – Сопельки вытирал, пеленки стирал, азбуке учил! А тут выполз из тайги этот Костя и всё – захомутал мою Марусю! Доченьку мою единственную!

И понеслась. Захмелевший Тихон Авдеевич Челобитько принялся изливать душу. По плохо выбритым щекам катились слезы, кулак, которым он периодически постукивал по столу, разжимался только для того, чтобы взять бутыль и наполнить стакан.

Капа, пряча улыбку, слушала и кивала. Саша же, напротив, сидел с серьезным видом и сочувствующе вздыхал – из мужской солидарности, наверное.

– А я-то думаю, чего это она постоянно у мехцеха ошивается?! Думал, к папке пришла, ан нет! В кузню повадилась, к этому! А про папку можно забыть! Папку можно и списать на помойку как грязный фильтр от трактора! Папка – это же расходный материал!

– Ну зачем вы так о себе, Тихон Авдеевич?! – возразил Саша. – Какой же вы расходный материал?! Отец!

Но Челобитько не слушал и продолжал гнуть свою линию.

– А супруга моя, Мария Ильинична?! Она-то все знала! И молчала! Конечно, это же их бабские секреты, а мужа – побоку! Мужа можно и в утиль списать, как шлиц карданного вала!

Капа закрыла лицо ладонями и затряслась в беззвучном смехе.

– И, главное, все знали! Вся Лоскутовка! Один я – не знал! Потом появляется, счастливая такая, вместе с этим Костей на пороге моего дома и говорит, что он сделал ей предложение! Мол, порадуйся, папка! Каково, а?! А знаете, как это называется?! Вероловт… вело…. велом… Да елки зеленые!

– Вероломство, наверное?! – предположил Саша и под столом наступил на ногу стонущей от смеха жены.

– О, точно! Вероломство! – вскричал тесть. – Оно и есть!

Опрокинул стакан, занюхал веточкой укропа.

– Вы бы закусывали, Тихон Авдеевич, – сказала Капа, вытирая слезы от смеха.

Но Тихон Авдеевич закусывать не торопился. Он показал на играющую с другими детьми Ларису.

– А вот ты мне скажи, милая женщина! Предположим, вылезает из тайги престарелый хмырь и твою единственную дочь, твою кровиночку, замуж тащит! Какова твоя реакция была бы, а?! А то, смотрю, смешно тебе!

– Не силком же тащит, – пожала плечами Капа. – И потом, Костя – не хмырь. А так, не знаю даже…

– А я знаю! По морде дала бы!

Капа в удивлении уставилась на селянина.

– С чего вы это взяли?!

– Ты не юли, красавица! Подслушал я сегодня, о чем вы там с Костей шептались! Разговоры-воспоминания ваши, значит! И вспомнил ту историю, когда Груздев майора получил и на повышение в Красноярск пошел. Так вот, когда звезды свои обмывал, стол накрыл, нас всех пригласил и вспоминал там о некой Капитолине Градской…

– Градовой, – поправила Капа. – Моя девичья.

– Ну, Градовой, – согласился Авдеевич. – То есть, ты не отрицаешь? Так вот, Груздев сказал, что намучился он с тобой – мама, не горюй! Своенравная, палец в рот не клади! Хамила всю дорогу и других подбивала!

– В смысле?! – возмутилась Капа. – Так и сказал?!

– Ага, так и сказал! – злорадно ухмыльнулся селянин. – А потом сказал, что ты этих бандитов одна, чуть ли не голыми руками обезвредила.

Капа решительно помотала головой.

– Не одна, а втроем! Со мной еще две девчонки были! Пришлось руками помахать – это да, выхода другого не было!

– Не знаю! – отмахнулся Тихон Авдеевич. – Может и так, меня там не было! Груздев еще сказал, что своими звездами майорскими обязан тебе!

Саша ошарашенно смотрел на жену.

– А почему я это слышу только сейчас и от другого человека?

Капа развела руками.

– Я же тебе рассказывала! И про Костю, и про уголовников!