Инфер 9

Этот красный ящик мне и нужен…

– Добрый вечер! – звучно поздоровался молодой парень в зеленом, покидая навес и прыгая на один из камней-островков. – Останавливаемся. Все, как всегда, типос, все, как всегда.

За ним следом из-под навеса вышла невысокая девушка с пышным формами, накинувшая на плечо серый рюкзак и на ходу надевающая длинные защитные перчатки.

Парень достиг берега и остановился в полушаге от воды, глядя только на меня.

– Так… вижу, ты подобрал пассажира, Пабло, – улыбнулся военный. – Добрый вечер, незнакомец.

– Мне нужен вон тот предмет, – я указал на покачивающийся на цепи красный ящик – Прямо щас.

Удивленно моргнув, парень начал открывать рот, но я не дал ему ничего сказать, озвучив вдруг вспыхнувший в башке набор внешне никак не связанных слов:

– Новолуддизм. Затмение. Пять. Один. Окси. Дельта. Тупая. Дура. Долг.

Выпучившись на меня, молодой вояка заморгал еще чаще, медленно опуская руку на кобуру. В его глазах читалось полное непонимание.

– Солнце сегодня было жарким, – кашлянул он. – Многие перегрелись и…

– Тихо, Стакки! – этот резкий командный голос исходит от мужика лет сорока.

Говорил тот, кого я опознал, как командира этой группы. Поднявшись во весь свой немалый рост, он глянул на меня и… потянулся к красному ящику со словами:

– Доступ к связи предоставлен по твоему требованию, амиго. Топай сюда.

Спрыгнув с повозки, я миновал изумленного вояку и вошел в мелкие воды. Меня никто не атаковал, все кроме командира были в лютом недоумении, а тот просто протянул мне телефонную трубку на проводе. Прижав древний аппарат к уху, я услышал пару длинных гудков, а затем крайне удивленный женский голос с той стороны:

– Случилось что? В смысле – слушаю! Что произошло?!

– Окси. Смесь кислот. Пять. Гамма. Одиннадцать. Тупая дура, – слова выходили из меня будто сами, и они явно имели какой-то смысл, раз на той стороне сначала воцарилась тишина, и только секунд через пять охрипшая женщина дала ответ:

– Протокол Одерон активирован. Вертолет уже поднимается… сэр. Ожидайте.

– Принято, – буркнул я и вернул трубку военному.

Усевшись на доски навеса, я опустил ноги в воду прямо в ботинках и поинтересовался:

– Кофе есть?…

* * *

Прибывший старый, но поддерживающийся в идеальном состоянии вертолет доставил меня не к центральному городу. Нашим пунктом назначение оказалось смутно знакомое мне мрачное здание, выглядящее абсолютно безликим серо-зеленым кубом. Высота в тридцать с небольшим метров, плоская крыша, напичканная всем необходимым под завязку – от водосборников и солнечных панелей до огорода, плодового сада и вынесенной за пределы крыши посадочной площадки.

На нее мы и опустились – пилот сработал ровно и четко. За не слишком долгое время полета он ни разу не взглянул на меня и после взлета не произнес ни единого слова. Кроме нас, в вертолете не было никого. Зато на сиденье лежал небольшой деревянный ящик. Внутри него обнаружился кусок копченого жирного мяса, стеклянная солонка, полная крупной соли, большая головка свежего чеснока, несколько ломтей ноздреватого и еще теплого хлеба, полулитровая бутылка виски «Мертвая Башня» и стеклянный закрытый кувшин, доверху наполненной темно-красной жидкостью. Его я проверил в первую очередь. Принюхавшись, сделал крохотный глоток и… не отрывался от кувшина, пока не ополовинил его. Кисло-сладкий компот… Мой любимый – это я осознал буквально только что. Его не могли сварить к тому моменту, как я дал о себе знать – разве что знали заранее о моем появлении. Но и совпадением это тоже быть не могло. Ответ дал пилот, первый и предпоследний раз нарушив молчание:

– Кастрюлю особого компота варят дважды в сутки. К исходу каждых двенадцати часов отдают персоналу и варят свежий. Все остальное тоже всегда наготове, сэр. Всегда… в течении столетий.

Я промолчал, вставляя кувшин в специальные держатели внутри деревянного ящика. Следующей я вытащил бутылку виски. В этот момент пилот нарушил молчание последний раз:

– Взлет.

Он не предложил пристегнуться или надеть наушники – это я сделал сам, не отрывая взгляда от этикетки на бутылке виски. Серый бурный океан вздымает пенные волны, а из его вод поднимается угрюмая и некогда светлая башня-небоскреб с зияющими в ее стенах многочисленными темными проломами.

Виски «Мертвая башня»…

Это мой виски. Я выпускал его, контролируя процесс от и до. Да… к тому моменту я владел парой десятков похожих друг на друга полуподпольных баров по всему задыхающемуся миру. Даже больше – их было двадцать два. Одиннадцать баров находились на нижних уровнях башен, и там собирались сочащиеся гнойной грязью гоблины, что порой не могли заплатить даже за глоток самого дешевого бурбона. Еще одиннадцать баров находились на вершинных уровнях различных жилых башен и работали для посетителей совсем иного рода. Я беспрестанно мотался от одной точки к другой, попутно со своим все растущим и растущим отрядом обстряпывая куда более криминальные и кровавые дела, приносящие огромную прибыль. Да… в те времена я работал уже только и только на себя. Я обладал определенной репутацией… И в каждом из моих баров подавался виски «Мертвая башня».

Бутылка в моей руке стара… очень стара… ее горлышко залито бурой массой, что рассыпалась мелким крошевом в моих жестких пальцах. Плачуще вскрикнула скручиваемая жестяная крышка, в ноздри ударил знакомый крепкий аромат. Это он… настоящий…

Стакана или стопки не нашлось. Я ощутил в этом какую-то смутно знакомую насмешку… и сделал большой глоток прямо из горлышка. Утерев рукой обожженный алкоголем рот, я занялся куском копченого мяса и хлебом. Из хрустнувшей в ладони головки чеснока полезли крупные белые дольки. Медленно жуя, наслаждаясь каждым куском и глотком, я смотрел на проносящиеся под нами земли. Вертолет летел низко. Уверен, что и это было сделано намерено. Квадраты и прямоугольники ухоженной возделанной земли сменялись плотными линиями плодовых садов, хуторами, частыми озерцами и пасеками. Тут все было посвящено главному – производству абсолютно всего необходимого для обеспечения безбедного существование всех жителей. И эти самые жители прямо сейчас трудились в поте лиц, делая паузу лишь для того, чтобы проводить взглядами из-под соломенных шляп пролетающий над ними вертолет. Затем они вновь возвращались к работе, вытягивая из озерных вод сети, полные живого серебра, с не настолько гигантских деревьев собирались огромные желтые мандарины, на бахчах срезали полосатые арбузы и дыни, громоздящиеся грудами на просевших повозках. Благословенная пора сбора очередного щедрого урожая от умиротворенной и ублаженной земли. И тут хватало черных перепаханных лоскутов отдыхающих от работы полей и выглядящих совсем дикими и нетронутыми ничьей рукой лугов… Природу здесь берегли. Это было видно даже с пролетающего вертолета…

Когда машина приземлилась, пилот остался на месте и лишь взглядом указал на окруженную ящиками с цветами и томатными кустами дорожку, ведущую к небольшой надстройке. В надстройке имелась открытая дверь, а рядом с ней стояла высокая одинокая женская фигура в длинном белом платье. Оставив в салоне почти полную бутылку виски, я кивнул на нее пилоту:

– Забирай.

– Это честь, сэр, – ответил он, глядя на меня сквозь непроницаемое черное половинное забрало шлема. – Спасибо!

– Ага, – кивнул я, отворачиваясь и дожевывая последний кусок мяса.

– Вы… это на самом деле вы? Тот самый? Легендарный и…

Рассмеявшись, я двинулся по дорожке, не забыв по пути сорвать несколько небольших спелых помидорин. Одна за другой они лопнули у меня на зубах, плюнув яркими красными брызгами на старую безрукавку и безукоризненно чистое покрытие дорожки.

От двери ко мне шагнула старуха в белом платье. Седые волосы собраны в аккуратный узел на затылке, начавшие тускнеть зеленоватые глаза смотрят чуть испуганно, но и властно одновременно. Ее спина явно не привыкла ни перед кем сгибаться, а суровая складка у переносицы вряд ли когда-нибудь разглаживается. На вид ей лет восемьдесят, но вряд ли она столь уж молода.

– Приветствую! – произнесла незнакомка и… сбившись, замолчала.

На ее лице мелькнула и исчезла сердитость на саму себя. Поправив тонкий белый пояс с серебряной пряжкой, выглядящей как скрещенные стрелы, она указала рукой на открытую дверь, за которой виднелась кабина просторного лифта:

– Прошу вас, сэр. Прошу. Я сопровожу вас к нужному месту.

– Сопроводишь… – безразлично произнес я, стирая с подбородка потеки сладкой помидорной мякоти.

– Со всей радостью.

Властная старуха попыталась улыбнуться, но у нее не особо получилось, а по лицу снова пробежала судорога – на этот раз мне почудилось раздражение. Оправившись, она продолжила:

– Мы всегда верили, что однажды это радостное долгожданное событие случится. Мы верили всей душой. С первого своего дня вступления в нынешнюю должность я верила, что эта честь выпадет именно мне…

Пройдя мимо нее, я первым вошел в лифт. Она зашла следом и нажала одну из многочисленных старомодных медных кнопок. Двери медленно закрылись, и старуха повернулась ко мне. Ее опять спокойное и на этот раз куда лучше улыбающееся лицо изгнало с себя остатки раздражения.

– Я старшая помощница Гильда, – представилась она.

– Гильда? – повторил я, в то время как лифт начал медленно опускаться.

– Да. Вот уже как тридцать семь лет я являюсь бессменным помо…

– Ответь-ка на один вопрос, Гильда, – перебил я старуху, прислоняясь плечом к стене лифтовой кабины. – Но ответь честно.