Запертый-2

– Да не особо. Кстати – оплаченное время пошло – напомнил я – И еще хочу предупредить, что посиделки со мной достаточно плохо отразятся на твоей репутации, Инверто. Или лучше обращаться по фамилии? Сурвер Босуэлл? Господин Босуэлл? Мистер? Сеньор?

– Да плевать мне на чужое мнение о моей репутации. А насчет того, как ко мне обращаться – да просто Инверто или сурвер. Вообще запутаешься с нашими обращениями и степенями вежливости, да? – он сверкнул зубами в улыбке – Наше убежище было построено пятью абсолютно разными компаниями с разным национальным составом, и их работники вместе с семьями оказались в нем заперты. Вот нам и аукается до сих пор…

– Пятью? – я удивленно заморгал – Я знаю только о трех подрядчиках.

– О трех главных подрядчиках – поправил меня он – Еще два участника тоже принимали участие, но их вклад не был столь значителен. Честно говоря, в строительстве Хуракана принимало участие куда больше различных солидных вкладчиков, но их имена и названия история не сохранила. Кстати, тема очень интересная! Ты любишь нашу историю?

– Да. Это, наверное, мой главный интерес.

– Отлично – кивнул он – Значит в своей школьной анкете ты не соврал, когда заявил, что хочешь стать хураканским историком.

Уже не удивляясь его осведомленности я просто кивнул, а он требовательно махнул стоящему за стойкой пареньку и продолжил:

– Но перед тем, как начать беседу, хочу задать тебе несколько интересных вопросов.

– Мое время оплачено. Смогу – отвечу.

– Уровень, этаж или писо?

– Уровень – ответил я, мгновенно поняв его задумку – Дальше можно не спрашивать. Мой ответ – Россогор.

Наше замкнутое сообщество варится в собственном подтухшем соусе уже не первое столетие. И все мы рады, что наше убежище было построено не одним, а несколькими максимально разными участниками с их порой удивительными национальными привычками, традициями, языками, кулинарией и всем тем прочим, добавляющим океан ярких красок в нашу серую подземную жизнь. И во главе всего этого всегда высились три титана – СурвМаунтинс, Алый Юкатан и Россогор. Именно они привнесли в нашу жизнь различные обращения к людям, приставки к именам и названия.

«Уровень, этаж или писо» – первый вопрос в придуманном подростками тесте, состоящим из пятидесяти с лишним вопросов. Эти вопросы писались в тетрадках с многоразовой бумагой и передавались по партам, чтобы каждый ученик дал ответ. Мне отвечать никогда не предлагали, но некоторые вопросы оттуда я знал. Да мне и не требовались никакие опросы, чтобы определить свою приверженность. Я всю жизнь восхищался известными мне достижениями и несколько ледяной спокойной аурой Россогора, в детстве грезил его алыми звездами и увиденным на картинках снаряжением. Поэтому мой ответ был очевиден.

– Россогор – повторил Инверто и задумчиво хмыкнул – Так я и думал. Ну делай заказ, Амос, историк Хуракана и фанат Россогора. И в заказе не стесняйся.

– Не буду – пообещал я и начал перечислять подошедшему к столику работнику – Два сурвдога со всеми добавками и побольше горчицы. Яичницу из шести яиц. Двойной американо со сливками. Литр воды. Пока всё.

– Мне то же самое, но сурвдог только один – попросил Инверто – И американо без сливок.

Когда принявший заказ паренек ушел – все это время он изо всех сил пытался не пялиться на необычных посетителей, но получалось у него из рук вон плохо – Инверто наклонился вперед и постучал пальцами по потухшему экрану сурвпада:

– Играешь в «Истинного сурвера»?

– Только слышал.

– Сурвпад есть?

– Есть, но не слишком мощный. Да и времени маловато, чтобы тратить его на игры.

Настала его очередь удивляться, и он не пожалел усилий, чтобы поднять брови повыше и наморщить лоб:

– Мало времени? Ты ведь вроде нигде пока не трудоустроен, Амос.

– Читаю – пояснил я – Читаю взахлеб до тех пор, пока позволяют глаза и мозг.

– А когда уже не позволяют – бегаешь?

– Верно. Потом моюсь и снова читаю, одновременно что-нибудь жуя.

– А деньги?

– Запасы подходят к концу – признался я – Но благодаря тебе не только наемся на весь день вперед, но и денег подзаработаю. Это минимум еще три-четыре дня чтения, даже если за сегодня я заработаю только двадцатку.

– А потом? Когда и эти деньги кончатся.

– Не пропаду – коротко ответил я и невольно удивился своей уверенности и правдивости.

А ведь я не покривил душой. Я на самом деле был уверен, что не подохну с голоду. Раньше меня порой посещал страх оказаться в нищете, но теперь я был уверен, что справлюсь в любой ситуации. А ушибленный мозг вдруг выдал сразу три возможных варианта для обустройства подпольного жилища, если меня попрут из арендуемой комнаты за неуплату.

– Хороший ответ – кивнул Инверто – Ответ уверенного в себе сурвера, привыкшего полагаться только на себя. И это не лесть, а банальная констатация факта. Но спрашивал я не просто так. Скажи, Амос – что ты думаешь о своем ближайшем будущем? Чем планируешь заниматься? Как будешь зарабатывать?

Прежде чем я успел задуматься стоит ли отвечать на столь бесцеремонные вопросы, он приподнял ладонь, останавливая меня и снова заговорил, одновременно критически оглядывая свои ухоженные ногти – под них вряд ли хоть раз попадала стальная шипастая заноза, пронзающая мякоть подложки и взрывающаяся ослепительной болью, отдающейся аж в копчике.

– Позволь я продолжу пока сам – попросил он – Я собрал некоторую информацию, ознакомился со всеми отчетами, получив к ним доступ по публичному праву партийного представителя, для чего мне пришлось солгать Охранке, сообщив им, что ты подал заявку на вступление в нашу партию – а в этом случае я имею официальное право узнать твою подноготную.

«Подноготную» – я снова невольно вспомнил о стальной занозе в мясной мякоти под ногтем и передернул плечами, после чего наконец спохватился:

– Заявку?! Я подал?!

Он успокаивающе улыбнулся и на стол легло еще три монеты. Две десятки и одна пятерка. Двадцать пять динеро.

– Солгал я лишь старичку, трудящемуся в главном архиве шестого этажа. И доплатил при этом. Пойми правильно – если ты совершил какую-нибудь мерзость, то я должен знать об этом, прежде чем приглашать тебя на эту беседу. Твоя вымышленная заявка нигде не зарегистрирована, единственную бумажную подделку я показал тому старичку, а когда отпала надобность – уничтожил. Ты чист. А спроси кто меня – я сделаю удивленные круглые глаза, намекая на старческую фантазию придумавшего не пойми что архивариуса.

Сделав глубокий вдох, я взял паузу на несколько секунд, оценил услышанное и… молча сгреб двадцать пять динеро.

– Даже не будешь ругаться? – спросил Инверто.

– По сравнению с тем сколько раз меня кидали и использовали бывшие приятели и знакомые… твоя уловка всего лишь мелочь – ответил я – Причем ты еще и заплатил за свою ложь – и заплатил мне.

– И чистосердечно в этой лжи признался – добавил собеседник и наставил на меня палец – Признался тебе.

– Нашел какую-нибудь мерзость обо мне в тех отчетах?

– Найди я что-нибудь мерзкое – и мы бы здесь не сидели – спокойно ответил он.

Я хотел спросить о том, что он понимает под понятием «мерзость», но тут принесли все нами заказанное, аромат еды шибанул в нос и я решил занять рот сытной едой, а не пустыми словами. Впившись зубами в горячий сурвдог, я кивнул, давая понять, что внимательно слушаю. Покосившись на свой нетронутый сурвдог, Инверто тяжело вздохнул и снова заговорил:

– Я оценил твое положение, Амос. И прикинул для себя варианты развития событий – так, будто я это ты. Ты еще достаточно молодой мужчина в самом расцвете сил, с официально полностью чистой биографией и незапятнанной аурой. Всю жизнь трудился, особых высот не достиг, но и трутнем не стал. Ты сурвер. Обычный работящий сурвер.

– Хм… чувствую подвох.

– Все вышесказанное – правда. Но это только на бумаге и в компьютерах. На самом деле каждый сурвер на этом уровне уже знает, что с тобой лучше не связываться – ты ходячая проблема, Амос. В последний месяц рядом с тобой постоянно случается что-то нехорошее. И наконец апофеоз – серия насильственных смертей. Убийства! И ты замешан в этом по уши, сурвер Амадей Амос.

– Стоп… – покосившись на сидящих поодаль немногочисленных посетителей, я чуть прожевал кусок сурвдога, облизал губы и нагло солгал – Я никого не убивал. А вот меня убить пытались.

Не знаю, насколько хорошо я умею лгать и насколько хорошо Инверто умеет считывать эмоции, поэтому говорил, чавкая и чуть невнятно, а лицо прикрыл истекающим горчицей сурвдогом.