Чужая роза

Алессандро снова оглядел кабинет, пытаясь найти огрехи, но не преуспел в этом и усмехнулся. Повезло девчонке. Хотя, если уж быть до конца честным, его радовало усердие новой служанки. Когда он брал ее на место Мартины, то на многое не рассчитывал – все равно ни одна из работниц не могла ему угодить. А тут… Странное дело, но с появлением Алессии в его покоях наконец-то исчезла пыль и даже старинная мебель как будто «помолодела». И дышать стало легче. А уж когда новая служанка тихо входила в спальню по утрам и бесшумно раздвигала шторы, от одного вида ее красивого, лишенного признаков страха лица у него неизменно поднималось настроение и наступающий день казался не таким темным, как обычно.

Гумер одобрительно рыкнул, не спеша прошел к окну и растянулся на идеально чистом ковре. Алессандро посмотрел в горящие алым глаза и задумался. Похоже, псу пришлись по нраву благие перемены. Вот уж от кого не ожидал. Ту же Мартину Гумер терпеть не мог, как и Салину, что была до нее. И это не говоря о личном слуге, которого Гумер ненавидел так искренне, что Абьери с трудом удавалось сдерживать желание пса вцепиться Джунио в горло. Каждый раз приходилось осаживать адского дога, а беспечный Джунио даже не догадывался о намерениях хозяйской «собачки». И только с Алессией все было иначе. Гумер наблюдал за ней так же пристально, как и сам Абьери, но агрессии не проявлял. Правда, Алессандро не радовало подобное благодушие. Оно лишь подчеркивало необычность девушки, и это выводило из себя. Что с ней не так? Почему он до сих пор не смог разгадать ее тайны? И действительно ли она его не боится или только умело маскирует эмоции?

«Слишком мало времени прошло, – бесстрастно произнес внутренний голос. – Возьми девчонку туда, где она не сможет от тебя спрятаться. Проверь ее. Вытащи то, что она скрывает».

Алессандро провел рукой по лбу. До Ночи Синего Сартона остается всего несколько дней. Может, рискнуть?

Где-то в глубине души мелькнуло опасение, но нетерпение и странный, все усиливающийся интерес к нищенке заставили Абьери согласиться с внутренней сущностью. Да, он так и сделает. И уж тогда-то ему никто не помешает.

Алессия Пьезе

В коридоре было тихо. Здесь, на хозяйском этаже, всегда царила тишина – ни голосов слуг, ни топота шагов, ни звуков, долетающих с площади. Магия пространства создавала иллюзию полной обособленности от всего остального мира.

Я шла по пустынному переходу, рассматривала яркие фрески и прислушивалась к себе, в который раз пытаясь понять, что значили слова Лючии. «Камень найди – блестящий и светлый, он проведет через времени петли», – звучало в голове бормотание старухи. Знать бы еще, как выглядит означенный камушек и где его искать. Что, если это какая-то драгоценность? Те перстни, что сверкают у герцога на пальцах, я отмела сразу, они не вызывали у меня никаких эмоций. Но ведь наверняка в доме есть и другие украшения? А может, камень находится в домашней капелле? Или это один из тех камней, из которых сложен дворец? Да он вообще может оказаться чем угодно! «Как только встреча произойдет, камень душу позовет», – вспомнились слова Лючии. Ветто, ученик старой ведьмы, сказал тогда, что, когда камень перемен окажется поблизости, я его почувствую. «Потянет тебя к нему», – пояснил Ветто.

Я бросила взгляд в окно, на сверкающий в солнечных лучах купол, и задумалась. Рядом со шкатулкой я не чувствовала ничего, кроме обычного любопытства. Значит ли это, что нужного мне камня там нет? В спальне герцога меня тоже ничего не заинтересовало. А вот капелла… Что, если он там? Ведь недаром же меня туда с первого дня тянет? Нужно проверить.

– Алессия, ты уже закончила?

Вопрос майрессы заставил меня вздрогнуть. И откуда она только взялась? Всего секунду назад ее не было, а уже в следующую – пожалуйста. Стоит прямо передо мной.

– Да, ньора Альда.

Я постаралась, чтобы голос звучал спокойно. Ох, как же это трудно, когда внутри все дрожит от нетерпения.

– Ньор герцог не застал тебя в своем кабинете?

В глазах Альды мне почудилась напряженная настороженность.

– Застал. Но я уже уходила.

– И он не… Впрочем, неважно, – перебила саму себя майресса и нахмурилась. – Ступай вниз, забери белье.

– Ньора Альда, можно спросить?

Я решила рискнуть и воспользоваться шансом попасть в капеллу. Я не раз видела, как ньора молится святой Лючии, значит, должна меня понять.

– Что тебе?

– Я хотела помолиться за свою девочку, она только оправилась от болезни и еще очень слаба. Где это сделать? В капелле?

Я напряженно ждала ответа, но Альда с ним не торопилась. Она поджала губы и молча смотрела на одну из дверей с таким видом, словно за темным дубовым полотном скрывалась какая-то неприятная тайна.

– Что ж, можешь сходить прямо сейчас, – после долгой паузы сказала ньора. – Там открыто.

В глазах майрессы мелькнула едва заметная печаль.

– Спасибо, ньора Альда.

– Только долго не задерживайся, – голос ньоры зазвучал строже. – Тебе еще нужно забрать у Мартины рубашки ньора герцога.

Она снова бросила взгляд на дверь, за которой скрывалась библиотека, развернулась и медленно пошла прочь. Прямая, худощавая, похожая на острый несгибаемый клинок. Мне порой казалось, что в жизни майрессы было немало горя и трудностей, через которые ей пришлось пройти. Светилось что-то в прозрачных глазах, что наводило на подобные мысли. Да и то, как истово она молилась перед статуей святой Лючии в мой первый день во дворце, подтверждало эти выводы. Вот только вряд ли Альда захочет поделиться своей бедой. Она не из тех, кто рассказывает о проблемах. Что ж, я ее понимала. Я ведь и сама не любила откровенничать. Все равно помощи ни от кого не дождешься и надеяться можно только на себя.

Я тряхнула головой, прогоняя тяжелые воспоминания, и пошла к лестнице. Ступени одна за другой промелькнули под ногами, синий подол быстро пересчитал их и, пойманный случайным ветерком, водоворотом забурлил вокруг ног, но я не остановилась. Выбежала во внутренний двор и припустила к капелле. Невысокое приземистое строение пряталось в густой зелени олеандров. Яркие соцветия бугенвиллий оплетали колонны живыми ароматными венками, почти полностью скрывая белый мрамор. Бронзовые накладки дверей потемнели от времени. И только позолоченный круглый купол, не скрываясь, победно блестел на фоне яркого неба Навере.

– А что это ты тут делаешь?

Смутно знакомый голос заставил обернуться, и я беззвучно выругалась. Только его не хватало! Из проема в стене вышел тот самый стражник, что пытался прогнать меня от дворца.

– Я за тобой давно слежу, ты тут все по двору шныряешь, выглядываешь что-то, вынюхиваешь. Ужо доложу ньору герцогу, может, ты шпионка какая, пусть разберется.

Неприятная рожа скривилась в подозрительной гримасе, глазки-буравчики впились в лицо, и мне захотелось смахнуть их взгляд, как надоедливое липкое насекомое.

– Слышал, ты работу получила? Как же это ньор герцог тебя взял? Небось подол перед ним задрала? – Стражник сделал неприличный жест и громко заржал.

Святая Лючия! Да что ж ему неймется?

– Вот только не думай, что всех вокруг пальца обвела. Говори, чего ты тут вынюхиваешь? – Мужлан нахмурился и оттопырил нижнюю губу. Жирные короткие пальцы уцепились за цветастый пояс, и толстый живот ощутимо колыхнулся.

– Я ничего не вынюхиваю. Я иду в часовню. Хочу помолиться. – Я старалась говорить спокойно, надеясь разойтись со стражником миром.

– Помолиться? – мерзко ухмыльнулся мужлан, и в его глазах вспыхнул похотливый огонек. – Знаем мы эти молитвы.

Он снова сделал неприличный жест, подмигнул и, растопырив руки, двинулся вперед.

– Я и сам помолиться не прочь, – сипло бормотал стражник, пытаясь притиснуть меня к стене. – Особенно святым покровителям Ветерии. Ну же, чего ты дергаешься? Если перед ньором герцогом ноги раздвинула, так и его верными слугами не побрезгуешь.

Жирное лицо приблизилось почти вплотную. Запах чеснока ударил в нос. Мерзкие ухмыляющиеся губы потянулись к моим. Ближе, еще ближе…

Перед глазами вспыхнули горячие белые круги.

– Еще раз распустишь руки, и я тебя убью, – слетел с моих губ тихий шепот.

Я чуть повернула приставленный к жирному боку стражника стилет и надавила. Внутри поднималась ярость. Никто, никто не посмеет ко мне прикоснуться против моей воли. Никогда.

– Понятно?

Мужик громко сглотнул.

– Я спрашиваю: понятно?

Острое лезвие пропороло яркую ткань верты.

Стражник молча кивнул и отступил на шаг назад. А потом развернулся и, так и не сказав ни слова, исчез в проеме.

Я опустила руку с оружием и выдохнула. Принесла же нелегкая…

Спрятав стилет, утерла вспотевший лоб, потянула на себя дверь капеллы и очутилась в прохладе полутемного помещения. Пахло воском, деревом, ароматной смолой. На небольшом возвышении стоял мраморный престол, узкие стрельчатые окна переливались разноцветными витражами, в нишах рядом с алтарем застыли статуи мучеников Аброзио и Винченцо, святых покровителей Навере.