Хризантема с шипами

– Он плохо с тобой обращался?

– Бил. Но это ничегой. Я крепкая, терпела. А потом Анжей привел в дом другую. Сказал, что я должна им прислуживать. Я собрала вещи и ушлай. Не хотелай, чтобы они…

Ру не договорила, но я почувствовала, сколько боли и обиды скрывается за ее коротким рассказом.

– Я никому не говорилай об этом. Стыдной, – добавила она. – Пятнадцать лет вместе прожили, двух деток схоронили, а он со мной так.

– А еще дети есть?

– Нет. Все померли. Никого не осталось.

Ру незаметно отерла щеки, а я почувствовала, как защемило сердце, и не удержалась. Подошла к грошчанке и обняла ее.

– Не бойся, Ру, – прошептала, гладя вздрагивающие плечи. – Здесь тебя никто не обидит. А муж… Забудь о нем и начни жизнь заново. Я постараюсь тебе в этом помочь. Ты ведь слышала, о чем я говорила с Мэри?

– Да, хозяйка, – кивнула Ру и яростно вытерла кулаком влажные глаза.

– Нам понадобятся сладости и выпечка для клиенток. Как думаешь, справишься?

– Даже не сомневайтесь, хозяйка. Все сделаю, – решительно заявила грошчанка, и на ее сердитом обычно лице появилось странное выражение. Мне показалось, что Ру пытается улыбнуться, но в последний раз улыбалась так давно, что попросту забыла, как это делается.

– Вот и отлично.

Я отстранилась и внимательно посмотрела на кухарку.

– Значит, договорились. Обещаю, как только дело пойдет на лад, я прибавлю тебе жалованье.

– Спасибой, хозяйка, – кивнула Ру и снова нахмурилась.

Видимо, так ей было привычнее.

– И не волнуйся, твою историю никто не узнает, – успокоила я кухарку, и увидела, как посветлело ее лицо.

Ру ничего не сказала в ответ, только кивнула и отправилась на кухню, а я вернулась в гостиную и взяла тетрадь, в которой подсчитывала расходы. Денег предстояло потратить немало. При виде написанной цифры в душе шевельнулось сомнение. Это ведь только приблизительная смета. На самом деле все может обойтись гораздо дороже. Что, если моих сбережений попросту не хватит? Или дело прогорит? Нет, нельзя так думать. У меня все получится.

Я села в кресло и еще раз внимательно просчитала расходы, прикидывая, что действительно необходимо, а от чего на первых порах можно и отказаться. И когда появились Мэри и толстячок Крули, у меня уже был готов окончательный план.

А дальше началось самое сложное. Я показала столяру дом и объяснила, что хочу изменить, а тот записывал в блокнот какие-то странные закорючки и глубокомысленно кивал на каждое мое предложение.

– Это можно, – нарисовав очередную закорючку, приговаривал он. – Это мы сделаем.

Крули выглядел таким обстоятельным, что я даже не сомневалась – этот точно сможет и сделает. Да и мебель в доме говорила о том же – вся она была изготовлена в принадлежащей Крули мастерской.

Мэри повсюду ходила за нами и очень старалась быть незаметной, но получалось у нее неважно. Она умудрялась задевать все выступающие углы и каждый раз расстраивалась, а от этого становилась еще более неловкой.

Мы дошли до лестницы, которую я планировала использовать, как подиум для показов, и в этот момент в дверь настойчиво позвонили.

– Я открою, госпожа, – торопливо пробормотала Мэри и кинулась вперед.

Она распахнула дверь, и я увидела на пороге уже знакомого парнишку-посыльного.

– Послание для госпожи Эйден! – выкрикнул он, так и не убирая палец с кнопки звонка. – Срочное!

– Давай сюда, – сказала Мэри, но посыльный помотал головой и заявил: – Отдам только лично в руки.

– Прекрати трезвонить и давай свое послание.

Я взяла у него тонкий лист с незнакомым гербом, а парнишка наконец перестал мучить звонок и удобнее перехватил большую пачку похожих листов.

«Граф Уинтшир приказывает всем жителям Кранчестера явиться пятнадцатого числа сего месяца в здание общественных собраний для исполнения карста, – прочитала я написанные каллиграфическим почерком строки. – Ослушавшимся грозит штраф и выселение из города и графства в течение суток».

– Распишитесь, что получили уведомление, – деловито заявил посыльный и протянул очередной лист, в котором значился длинный ряд фамилий. – Вот здесь.

Парнишка ткнул пальцем в строку напротив моего имени.

Я посмотрела на пестрящий подписями лист и спросила:

– Тут написано – для исполнения карста. Что это значит?

– Старый закон Уинтшира, – отбарабанил посыльный. – Каждый должен принести Черному лорду какое-то подношение и отдать лично в руки.

– А что приносят?

– Да кто что может. Кто-то птицу несет, кто-то – выпечку, иные девицы с вышивкой приходят или с вязанием каким.

– И часто этот карст проводится?

– Дед сказывал, последний раз при старом графе было, лет пятьдесят назад. Ну все, я вас оповестил, смотрите, не опаздывайте. Черный лорд страсть как не любит, когда кто опаздывает.

Посыльный зажал подмышкой пачку листов, поправил сползающие штаны и припустил к соседнему дому, а я закрыла дверь и снова вчиталась в короткие строчки. «Граф Уинтшир приказывает…» Странно. Такое ощущение, что я попала в какие-то дремучие времена. Надо же, подношения. Неужели местному лорду нужны чьи-то пироги и вышивки? Куда он их девать будет?

– Выходит, нам с Ру тоже нужно идти? – спросила Мэри, вырывая меня из раздумий.

– Выходит, что так, – кивнула в ответ.

– Ну, я пойду, госпожа Эйден, – напомнил о себе Крули. – Значит, я все просчитаю и скажу вам, во сколько обойдутся материалы и работа. Светлого вам дня.

Не дожидаясь ответа, хозяин столярни выкатился за дверь и припустил по улице с такой прытью, какой сложно было ожидать от человека его комплекции.

А я еще раз прочитала послание и отправилась на кухню, договариваться с Ру о том, какое подношение принести графу.

ГЛАВА 3

Листопадная площадь была заполнена людьми. Сегодня здесь собрались все жители города. Богатые и бедные, молодые и старые, все они надели свою лучшую одежду и пришли к зданию собраний, чтобы исполнить волю графа Уинтшира.

Мы с Мэри и Ру оказались почти в конце очереди, которая растянулась до самого Бузинного коттеджа. И теперь стояли с пирогами в руках и разглядывали оказавшихся поблизости горожан. Каждый из них пришел с подношением. Кто-то принес пойманных голубей, кто-то, как и мы – сдобную выпечку, у одной дамы я заметила свернутую белую рубаху, а другая держала перед собой вышитую диванную подушку. Собравшихся объединяло одно – все они выглядели настороженными, и в толпе не слышалось ни смеха, ни разговоров. Мне даже показалось, что горожане чего-то опасаются, но изо всех сил пытаются это скрыть.

– Странные они какие-то, – прошептала Мэри. – Как будто на похороны собрались.