Хайаса. Земля Богов

– Так никого же в округе нет.

– А если есть?! А-а, Никита же подумал «а никого же нет», – съязвил я, – короче: к нашему возвращению чтоб укрепились.

– Сделаем, не кипятись.

Пошел собираться, еще штаны и хебе зашить надо, кепку потерял, надо бандану сварганить, чтоб башку не припекало, а то, не дай бог, удар солнечный получу.

– Давид, – я повернулся: Ден стоит, что-то протягивает, – тут я, когда у тебя курево из твоей заначки брал, я это нашел и тоже прихватил.

У меня от радости внутри защемило, неужели спаслась? Развернул тряпочку – как раз на бандану. Что у нас внутри? Так и есть – Библия. Ее мне подарил в первое мое увольнение, еще в учебке, армянский священник, которого я случайно встретил в Питере. Библия на армянском и крестик, который я с того дня не снимал.

Кстати, с крестиком была связана история очередного «невыполнения» мною приказа: когда начштаба однажды увидел у меня на шее крестик, приказал снять. Я отказался. Он два раза повторил приказ. С тем же успехом. А потом объявил построение всей бригады, придурок. И перед всей бригадой объявил: если я не выполню приказ, то сгнию в дисбате. Перед всей бригадой! Я опять отказался выполнять, дескать, «я верующий и крестик не сниму!» Хотя назвать меня прям таким уж верующим сложно… так, иногда в церковь мог зайти, свечку поставить. Библию читал чисто из интереса, на этом, пожалуй, и все. Истинным верующим меня назвать трудно, но тут дело принципа. Тогда начштаба произнес сакраментальную фразу, которая и спасла меня.

– Я коммунист, я верю в коммунизм, но я же партбилет на шее не ношу, – бригада со всем офицерским составом стала выпадать в осадок. В общем, замполит меня отмазал, и обошлось все десятью сутками «отдыха» на губе.

Я в приметы не верю, но как-то подсознательно считал библию и этот крестик своими талисманами и теперь верил, что все будет хорошо. Все.

– Спасибо, Ден.

– Да не за что.

– И за библию спасибо, и за то, что вытащил меня оттуда.

Ден промолчал.

– Все, идем налегке, лишнего не брать. Иди, готовься.

Глава 4. Аборигены

Вышли через час, как и задумывали, впятером. Марш-бросок налегке – и через часик уже на месте. Но всю дорогу меня не покидало чувство, что что-то не так, что-то неправильно. Только вопрос – что? А вот это я понял чуть позже. А сейчас надо бегом, пока солнце не начало палить вовсю.

До места, где дислоцировалась база, дошли быстро. Как и утверждали Кузин с Галузой, никого там не оказалось, но самое удивительное было то, чему я сначала не поверил: полное отсутствие чего-либо, указывающего на то, что она здесь когда-то была.

Сел на камень, прикурил.

– Ну что, убедился? – Галуза с Кузиным присели рядом.

– Н-да, что за хренотень творится, а! Я сначала думал, что не туда пришли.

– Армян, там дорога проходила, – Тайжанов указал, где была дорога.

– Ага, а там вышки электропередач. И куда все это делось? – согласился я.

– За тем холмом станция водокачки была, пойдем глянем? Заодно хоть воды наберем, – добавил Галуза, глотнув воды из фляги.

– Так, отдыхаем полчасика и начинаем прочесывать округу, может чего и найдем. Тайжанчик, ты же на местном фунциклируешь?

– Не, армян, на фарси – да, а на арабском не очень.

– Ну, ты же с местными как-то общался, я помню, вон барашков нам подогревал, лепешки ихние.

– Ну… только совсем немного.

– Хорошо, разберемся, будешь переводчиком, – улыбнулся я.

***

Чем дальше мы прочесывали территорию, тем в больший ступор это нас вгоняло, Никаких признаков цивилизации – ни дорог, ни проводов, ни самолетов в небе, ни даже мусора, обильно заполнившего наш, привычный мир. В общем, в таких раздумьях мы поднялись на холм, за которым, как мы думали, была насосная станция.

– Всем лежать!

Все автоматически упали на землю, передернули затворы.

– Так, без резких движений, лежим и пока наблюдаем.

Внизу у подножия холма, там, где мы ожидали увидеть станцию, перед нами лежал оазис с маленьким прудиком посередине, но не это было самое интересное: вокруг пруда стояли палатки – или шатры, не знаю, как правильнее назвать. Шатры были покрыты шкурами животных. Рядом с центральным шатром горел очаг, вокруг которого хлопотали женщины. Одеты они были, мягко говоря, экстравагантно. Вернее, не одеты, а прикрыты – местами. Из одежды на них была набедренная повязка до щиколоток и… пожалуй, и все, если не считать ожерелий и браслетов на руках и ногах. Наверное, это было первое, что увидели пятеро солдат, которые застыли от вида женщин – понятно, давно не были в увольнении. Недалеко от женщин в луже резвились малыши – примерно лет пяти, а дети постарше перегоняли стадо овец.

– Чего-то мужиков не видно, – прошептал Галуза, – может, в гости сходим к девочкам?

– Я вот тебе схожу щас – между глаз.

– Что-то я не припомню, чтоб местные так одевались, они тут вроде с головой закрываются, – недоумевал восхищенный Кузин, не в силах оторвать взгляд от женщин.

– Паранджа называется, – услужливо подсказал Тайжанов.

– Хватит на баб пялиться, изучаем обстановку, и это вовсе не значит только на грудь их глазеть. Давайте поближе подползем, по-тихому, чтоб не засекли нас.

Только мы собрались спуститься с холма, как вдруг в это странное поселение прибежал пацан лет двенадцати и, что-то крича, стремглав помчался к центральной палатке. Из палатки, или как она там у них называется, вышел мужчина лет пятидесяти, хотя с такого расстояния точно определить трудновато. Пацаненок бухнулся перед ним на колени и, указывая рукой куда-то в сторону, начал что-то захлебываясь рассказывать. Жаль, отсюда не слышно. А в поселке началась суматоха. Женщины разбежались по палаткам, зато появились еще шестеро мужчин, что самое интересное – с копьями и плетеными щитами.

– Эт-то шо еще за первобытно-общинный строй, – заржал Галуза, тут же схлопотав от меня подзатыльник.

Мужчины были одеты примерно так же, как и женщины, только повязки были покороче, да за широкий пояс тесак засунут.

Галуза прошептал, еле сдерживая смех.

– Армян, ну ведь ржачно же, – мужики в юбках и с шампурами.

– Ох, Галуза, сдается мне, что эти «мужики в юбках» на этот шампур тебя наденут, а ты даже не поймешь, как это вышло, так что молчим и наблюдаем.

И тут вдалеке показалась повозка, запряженная двумя быками, которую сопровождали человек сорок воинов, и, по-моему, покруче тех, которые были в поселении. Откуда вывод? А очень просто: во-первых, вооружение добротное – копья и тесаки, да еще некое подобие доспехов на руках и на груди. Ну, наверно, от чего-то все-таки защищают. В колеснице (или повозке, черт их разберет), кроме самого возницы, стоял мужик в кожаном шлеме и в плаще, накинутом на плечи – старший, наверно.

Въехав в поселение, отряд рассредоточился и начал сгонять народ к центральному шатру. Людей набралось не очень много: в основном женщины, дети, да пара дряхлых стариков. Местные солдатики слабо попытались сопротивляться, но всего за пару минут их привели в чувство «дешевым и сердитым способом» – подзатыльниками и тупыми концами копий, легко и быстро объяснив, кто в данный момент хозяин положения. Старейшина пытался оправдаться, отчаянно жестикулируя руками.

– Жалко, ничего не слыхать, – Кузин поправил кепку.

– А что тебе непонятно – простой наезд. Вмешаемся?

– Сидим… вернее, лежим и наблюдаем, – угомонил я ребят.