Хайаса. Земля Богов

Далее я протянул ему начищенную до блеска бляху со звездой, ослепительно сияющей на солнце.

– Прими и это украшение на твой боевой пояс.

Когда дошла очередь до кокарды, я задумался: как ему описать, что это такое? Видимо, эту заминку Хавила воспринял по-своему, а может, принял кокарду за женское украшение, но он медленно перевел взгляд на свою дочь. Она степенно подошла и встала передо мной. Итак, решение за меня уже приняли. Мне же ничего не оставалось делать, кроме одного – решить, куда же мне присобачить кокарду? На голую грудь? Нет, не получится. Налюбовавшись девичьей грудью, я стал опускать взгляд… о! вот то, что надо – юбка, или как там она у них называется. Недолго думая, я присобачил кокарду на юбку, аккурат под симпатичным пупочком. Она зарделась, улыбнулась и убежала. Я посмотрел на Хавилу, пытаясь понять, что все это значит и не обидел ли я их чем-то. Но Хавила улыбался. Когда я вернулся на свое место, он положил руку на сердце и сказал:

– Спасибо, мой аззаж, за честь, которую ты оказал нам – мне и моей дочери. Я понимаю твой отказ взять ее в жены или наложницы. Ты божественный воин, ты живешь для боя, а не для семьи, и поэтому в тысячу раз ценнее твой выбор – тот, который ты совершил сейчас.

Меня начали терзать смутные сомнения, что только что я совершил не выбор, а какую-то ошибку. Слава богу, кажется, не трагическую, раз со мной еще разговаривают, к тому же с почтением. Ну да ладно, потом по ходу дела разберемся.

– Итак, Хавила, вы нам поможете?

– Да, конечно, только скажи чем.

– Мы скоро собираемся на север, к месту строительства Зиккурата, но нам нужно подготовиться, а это займет некоторое время – месяц-два, может быть… нам нужна будет пища и кое-какие предметы быта, вы поможете с этим? Мы еще отблагодарим ....

– Прости меня, мой аззаж, что прерываю тебя, мы, конечно же, поможем вам, как и вы помогли нам, и это будет лишь маленькая толика того, что мы хотели бы сделать для вас. И еще, прости меня недостойного, что осмеливаюсь просить тебя…

– Я слушаю.

– Не ходите к Зиккурату. Нехорошее это место, темное. Там люди теряют свой облик и все человеческое. Простые люди пропадают там… Говорят, Зиккурат питается кровью людей.

– Спасибо, что беспокоишься о нас, но нам нужно на север.

– Когда-то мое племя было велико и многочисленно, а стада наши тучны, -продолжил с грустью Хавила, – но пришел Баал и забрал почти всех моих людей. Осталась лишь малая часть, и я не знаю, вернутся ли они вообще. Люди Баала рыщут везде, они ловят людей и ведут на работы в Зиккурат, и многие там пропадают. Да ты и сам видел один из отрядов, а таких множество.

– Но и ты видел, что они нам не очень страшны.

– Да, мой аззаж, но это простые воины, а что если ты встретишь самого Баала. Он хотя тоже из семени Хама, как и я, но он ужасен. Говорят, он настолько силен, что победил бога Яма[6 - Ям (в переводе с ханаанского – «море») – один из важнейших богов Ханаана и Угарита.В одном из ханаано-угаритских мифов рассказывается о том, как Ям решил возвести себе дворец, подчёркивая таким способом своё желание установить первенство среди богов. Все маленькие боги, называемые «сынами Эля», решили было уже уступить Яму, как вдруг восстаёт Ваал, упрекает их в трусости и вызывает Яма на битву. Арбитром боя выступает великий бог Эль, который предупреждает Яма, что он имеет своим противником бога более сильного и имеющего покровительство двух богинь, Анат и Астарты. Бог ремесел Кусор кует Ваалу два молота, с помощью которых Ваал побеждает. За ним признается первенство среди богов. Отвергнув претензии бога моря, господина смерти и беспорядка Яма,] и дракона.

– Не переживай, Хавила, если будет нужно, то и с ним справимся, мы и не таких валили.

– Да, мой аззаж, да пребудет с вами сила громов и молний, которыми ты повелеваешь, – Хавила склонился до самой земли.

– Поднимись, отец, и спасибо тебе за твою искреннюю заботу, – я помог ему подняться и усадил рядом с собой. – Хавила, это мой друг, зовут его Ден, ну, или Денис.

– Дионис? Он тоже от семени Хабета?

– Да, да, но и это не столь важно. Он обсудит с вами, что нам нужно, и что вы сможете нам дать, а я тем временем пройдусь, осмотрюсь, – сказал я и вышел из-под навеса, оставив двух специалистов торговаться. Я им только мешать буду – вот чего никогда не умел, так это торговать.

Прохаживаясь по деревне, увидел Гетулу в окружении местной молодежи, которой он явно что-то втирал, потому что они смотрели на него с открытыми ртами, боясь пропустить хоть слово. «Во завирает, наверно», – подумал я усмехнувшись. Вдруг кто-то, неслышно подойдя сзади, нежно обнял меня, положил голову мне на лопатку и прижался всем телом. Я вздрогнул от неожиданности и, выхватив штык-нож, резко повернулся. Тонко пискнув и со страху закрыв лицо руками, передо мной встала Хавна.

– Блин, Хавна, ну ты меня и напугала, – засмеялся я, убирая оружие, потом обнял ее и прижал к себе. Она дрожала как осиновый лист.

– Ну-ну, красавица, успокойся, успокойся же, я же сам испугался, – смеясь, сказал я, поглаживая ее спину и пытаясь не обращать внимание на ее грудь, упирающуюся в мою… тельняшку. Хм, честно говоря, тельняшка в такие моменты не очень-то и помогает. Почувствовав, что она вроде немного успокоилась, я отодвинул ее от себя, от греха подальше – не железный же я, черт побери.

– Ты что ж так подкрадываешься, а? – улыбнулся я.

– Я не специально, – все еще испуганно, но уже улыбаясь, ответила она.

Первый раз за это время выдалась возможность рассмотреть ее получше. Не таращиться же на нее перед родственниками, мы же люди воспитанные.

Да, красивая девочка, к тому же очень обаятельная. На глазок, ей лет… этак пятнадцать-шестнадцать, худенькая, но уже оформившаяся, с красивой – не маленькой! – грудью. Смугленькая, я бы даже сказал мулаточка, но черты лица европейские. Но что меня больше всего привлекло – глаза. Синие. Не голубые, не зеленые, а именно синие. И такие глубокие, что смотришь и чувствуешь, что с головой проваливаешься в них. Темненьких у меня не было, даже в Анголе не попробовал, хотя наши там постоянно к девкам бегали, да и на базу приводили. Ну не мой вкус, никогда не тянуло. А эту девочку сразу захотелось обнять и оберегать. Какая-то она была… даже не знаю какая… просто захотелось ее обнять и оберегать, не давать в обиду.

– Ты сегодня останешься у нас? – прервала мои мысли Хавна.

– Нет, мне уже нужно возвращаться.

– Но я думала, что после сегодняшнего ты останешься.

Вот оно, блин! После сегодняшнего… Что бы это значило? Вроде я еще не переспал с ней, чтоб «после сегодняшнего»… Надо пробить эту тему, а то непонятки какие-то. Но пробивать решил не у Хавны – во избежание психологических травм у девушки, а у брата ее – с пацаном легче базарить, без соплей и слез.

– Нет, сегодня точно нет, я отвечаю за моих людей, и мне сегодня нужно быть с ними.

– Хорошо… я буду ждать, сколько нужно.

Ну бли-и-ин, вот уже сопли пошли.

Сзади громко кашлянули. Я повернулся – спаситель мой, Ден.

– Армян, короче, я договорился с дедушкой, завтра все будет. Они сами все доставят.

– О! С доставкой на дом! Молоток ты, Ден.

– Да это не я, это Хавила сам предложил, грех было отказываться.

– Правильно. Ну что, вроде все закончили здесь? Пора обратно. Кликни Гетулу, скажи, мы обратно собираемся. Он с нами?

– Ага, – Денис ушел.

– Ну все, красавица, мы пошли, – заторопился я от греха подальше, но не дав мне опомниться, она снова прижалась ко мне. Блииииин!

Опять спасительный кашель сзади.

– Армян, мы готовы, – я отстранил ее от себя с виноватым взглядом, мол, пора мне, долг зовет и все такое, повернулся и пошел.

Ден с Гетулой пошли за мной. Проходя мимо Дена, только и успел сказать: «Спасибо, Ден, опять ты меня спасаешь, смотри, привыкну еще». Ден улыбнулся, но промолчал. По дороге домой Ден с Гетулой о чем-то говорили, даже спорили, рассказывали что-то друг другу. Я не обращал на их болтовню внимания, погрузившись в собственные мысли, пытаясь хотя бы для себя прояснить все, расставить все по полочкам и придумать хоть какой-нибудь план действий. Программа-минимум есть, а вот с программой-максимум напряженка получается. Как нам выбираться из этого всего? Мозг отказывается воспринимать реальность – э?ту реальность. Кажется, вот сейчас проснусь, и это все окажется сном. Но вот уже четвертые сутки почему-то я не просыпаюсь, а вокруг творится все та же хренотень. Не знаю, как насчет точного плана-максимум, но что-то подсознательно тянуло меня на север, к этому чертову Зиккурату. Почему – сам не знаю, но знаю точно, что нам туда.

Вернулись под вечер. То ли мысли довели, то ли еще что, но вернулся я разбитый. Единственное, на что меня хватило, это посмотреть, как идет «обустройство казармы», как гордо назвал Ромка выкапывание землянки. Никите сказал, что его успехи оценю завтра. Ребят обрадовало, что у нас будут постоянные поставки продовольствия, так что с голоду не помрем.

Стемнело, мы сидели у костра, и я вдруг вспомнил, что не узнал у Дена, как с Хавилой будем расплачиваться.

– А никак, он отказался брать плату.

– Как это отказался.

– Да так, он сказал, что мы на сто лет вперед расплатились – одним только оружием тех бандюков, что мы ему оставили.

Ребята вокруг одобрительно загалдели.