Лекарство для разбитых сердец

Глава 34. Дима

Начало учебной недели после затяжных выходных всегда дается сложно. А когда у тебя на уме вместо учебы одна прекрасная Русалка, то шанс на плодотворную работу практически нулевой.

Весь вчерашний день я провел дома, разбирая вещи и общаясь с семьей. Моя довольная улыбка не оставила никого равнодушным, поэтому под пытливыми речами двух юристов и прилипалы брата пришлось сдаваться.

Конечно, всю информацию им знать не нужно, только то, что я провел эти дни в компании друзей, среди которых была моя девушка.

Клятвенно пообещав официально познакомить мое семейство с ней, я закрылся в своей комнате и провел остаток вечера на телефоне с Алиной.

Удивительный период – начало отношений. Мозг сносит так, что даже самые простые вещи вызывают ступор и глупую улыбку. Чуть больше двадцати лет ты был обычным парнем, а потом раз, розовые сердечки, ванильный кисель в голове, пожелания доброго утра и абонемент в цветочный. Нет, я вовсе не против всего этого, тем более видя взаимность с обратной стороны.

Неделя далась безумно тяжело, меня разрывало во все стороны –утром я разбирался с дипломом, обед проводил на фирме у родителей, разбирая документы с клиентами, но вот вечера…вечера были нашими с Алиной.

Каждый день я ездил к ней после работы. Все время до самой ночи мы проводили вместе. Колесили по городу, ходили в кино, гуляли по набережной. Я был готов ехать копать с ней картошку, куда угодно, лишь бы быть рядом.

Правильна ли эта привязанность? Таких чувств со мной не случалось никогда. Чтобы вот так, рваться туда, где она в любую свободную минуту – будь то телефонный звонок или личная встреча.

Все точки над i были расставлены в четверг вечером, когда я вернулся домой после очередной встречи с моей Русалкой. После долгого смактования ее губ в машине, затем у подъезда, а потом у входной двери.

Надо что–то делать с этим, я не хочу отрываться от нее и уезжать каждый день домой, разрываясь на тысячу осколков.

Так вот, в четверг вечером, заходя в квартиру, я сразу понял – дело пахнет воблой.

И пивом.

Иногда, после тяжелых рабочих дней, отец любил пригубить пшеничного с методичным ковырянием костей какой–нибудь сушеной рыбы.

– О, блудный сын пришел! – радостно воскликнул он, глядя на то, как я вхожу на кухню. – Составишь мне компанию?

– От бутылочки не откажусь.

– Так бери из холодильника и падай.

– Где мама? – спросил я, располагаясь рядом с отцом.

– Надюша пошла к Людмиле, у них там какой–то бабский сабантуй, или ведьминский шабаш, бог его знает. А Марс играет в какую–то новую игрушку с зомби.

Я скривился:

– Он потом плохо спит от своих игрушек.

– Да знаю я, сынок. Вот только на уговоры он не поддается, может, ты поговоришь с ним?

– Поговорю, конечно.

Я не очень люблю все эти рыбные препарирования, но иногда с отцом хочется поговорить по душам.

– Как твоя барышня? Тебя целую неделю дома не видно.

– Алина. Так ее зовут. Все хорошо, даже как–то слишком стремительно.

– Ты о чем? Неужто хочешь мне сказать, чтобы я готовился становиться дедушкой? – отец уставился на меня огромными глазами.

– Нет, – усмехнулся я и продолжил через небольшую паузу. – Еще вчера мы толком поговорить не могли, но проходит всего лишь день, и я не могу оторваться от нее.

– Это взаимно? – изогнул бровь папа.

– Да, совершенно точно да.

– Тогда у меня к тебе встречный вопрос – а ты думал, как это бывает? Сегодня свидание, через неделю один поцелуй, через месяц два поцелуя, через годик можно и в постельку?

– Отец!

– Я писят лет отец! Разве любовь обладает каким–то таймингом? Это вспышка. Бум. Бах и все. С твоей матерью знаешь, как было? На свидание сводил в театр, а утром вместе в общежитии проснулись. А времена, знаешь какие? Она ведь рисковала, а если я не благонадежным окажусь? Так вот не думал никто тогда ни о чем, страсть завертела и утянула в омут так, что даже всплыть невозможно. Я тогда ее сразу к себе перевез, договорился с комендантом, плевать на все, лишь бы она рядом. А потом вдруг ты. Нет, я бы женился на Надежде в любом случае, меня без нее уже быть не могло. Просто ты нам ускорил все процессы. И, слава Богу, я сейчас только благодарен судьбе за все это. Так что если чувствуешь любовь к своей Алине и это взаимно, то я за тебя только рад, сынок.

– Спасибо, папа, – просиял я. Этот разговор по душам был мне необходим, чтобы встряхнуться.

– Всегда пожалуйста. Так и что, когда съедешь?

Я взглянул на своего отца и улыбнулся. Какие все–таки у меня чудесные родители. И как здорово, когда они понимают тебя.

– Пока не решил. Сначала нужно поговорить с Алиной. Для начала планирую на съемную квартиру, у меня есть кое–какие сбережения. После диплома и выхода на полную ставку подкоплю и хочу купить свое жилье.

– Даже так, – отец вперился в меня взглядом. – Уверен?

– Да, – твердо ответил я.

– Мы с матерью уже обсудили этот вопрос. Ни по каким съемным квартирам не нужно таскаться. У нас есть сбережения, будет тебе на квартиру.

– Нет.

– Это не обсуждается.

– Отец, я хочу сам это сделать.

– И ты сделаешь. Мы не дадим тебе полную сумму, что–то придется добрать своими сбережениями или ипотекой, плюс ремонт и мебель с техникой никто не отменял.

Я заглянул в глаза отцу. Раньше, они были голубые, но сейчас выцвели и стали похожи скорее на серые, а обрамляют их россыпь маленьких морщинок. Почему я не заметил, как постарел мой родитель?

–Что смотришь? Думаешь, мы для себя работаем? Все что мы делаем, ну или почти все, для вас, пацаны, и только ради вас. Может, если бы Надя тогда не забеременела тобой, ничего бы этого не было, – он обвел рукой квартиру.

– Спасибо, пап.

– Будь счастлив сынок.

Вот так, под душевный разговор и аромат воблы и было принято окончательное и судьбоносное решение.

Глава 35. Алина

Пятница – самый лучший день в неделе, потому что:

а) прощайте занятия, привет выходные

б) привет не просто выходные, а выходные с лучшим и любимым парнем.

С Димой мы договорились встретиться возле моего учебного корпуса, а после он обещал подбросить меня домой.

Рядом со мной была Катя и четыре ее ноги. Вернее две ноги и два костыля. Наступать на больную ногу ей было нельзя, поэтому всюду она ходила на костылях. Очень помогал Дима, который каждое утро привозил нас в университет на машине, а потом забирал обратно.

– Какие планы на выходные? – спросила Катя, опираясь спиной о ствол дерева.

– Пока не знаю, наверное, проведем время вместе с Димком. Хочешь с нами? —спросила я.

Я понимала, что моей подруге грустно. Что произошло у нее с Женей известно одним им, но Катя очень изменилась за последнюю неделю – меланхолично–депрессивное состояние не покидало ни на минуту, мне хотелось хоть немного ее растормошить, уверена, Дима был бы не против ее компании.

– Нет, –скривилась Катя. – Я не собираюсь портить вам, голубкам, любовь–морковь своим кислым настроением.

– Тогда может, позвонишь Жене и поговоришь с ним? – не выдержала я.

Игнатьева вскинула на меня голову, открыла рот, закрыла его и опустила лицо вниз.

– Иногда я ловлю себя на мысли, что умираю, как хочу с ним поговорить. Или поругаться, без разницы. Лишь бы не тупое молчание, – ответила подруга.

– Расскажешь мне?

– Нет, прости, не могу. Или не хочу. Мне надо разобраться в этом самой, – пробурчала Катя и посмотрев мне за спину, вдруг резко нахмурилась.

Я обернулась и увидела причину ее морщин между бровями. К нам, неспешной походкой короля жизни двигался мой бывший – Игорь Харитонов собственной персоной. Явление Христа народу, не меньше.

– Какие люди! – воскликнул он. – Детка, я скучал. – И потянулся ко мне в попытке поцеловать.

В последнюю секунду я успела увернуться и упереться своими руками в его грудь. Однако это не спасло меня мокрых губ, которые успели проехаться по моей щеке.

Все чувства к этому парню исчезли. Их, как ластик карандаша стерла любовь к Диме, не осталось ничего. В отличие от меня, у Игоря, по всей видимости, было все по-старому, и он опешил от моей реакции.

Я не успела возмутиться его наглости.

Он не успел удивиться моей реакции.

Катя не успела послать его к черту.

Сзади меня обняли сильные и уверенные руки и нежно поцеловали в подбородок.

– Привет, Русалка. Я скучал.

– И я, – прижав его руки к себе и ответив на поцелуй, сказала я.

– Тебе чего? – грубо спросил Дима у Игоря.

– Да вот, хотел поприветствовать старую знакомую, – прищурился мой бывший и начал переводить взгляд с меня на Диму и обратно.

– Поприветствовал? А теперь вали, – градус напряжения начал выдавать красный код.

– А ты, Силкин, я смотрю, времени зря не теряешь, – так, я не поняла, откуда Игорь знает фамилию Димы?

– Не понимаю, о чем ты.

– Вы знакомы? – мне показалось, что я громко возмутилась, хотя на самом деле просто пискнула.

– О да, Алина, – противно заржал Игорь. – Еще как знакомы, ведь этот чудесный парень – мой одноклассник. Одноклассник, который, не так давно вынюхивал у меня все о тебе.

Дима напряг скулы и встал в боевую позу, задвигая меня за свою спину.

– Какого черта тебе надо? – начал он. – Тебе ясно дали понять, чтобы ты отвалил. Так почему я вижу тебя до сих пор рядом со своей девушкой?

– Охо–хо, – противно заржал Игорь. Что здесь происходит?

Я оглянулась на Катю, но она лишь шокировано наблюдала за происходящим, подобравшись и прыгая на одной ноге.

– Значит, тебе все-таки удалось это сделать? – спросил Игорь, уже в открытую начиная ржать.

– О чем ты? – нахмурившись, спросил Дима.

– Завалил, Алинку, значит? Хорошо, что мы с тобой тогда не поспорили.

Противный смех Игоря. Дикий рывок Димы с выставленным вперед кулаком. Громкий крик Кати. Она постоянно выкрикивала имена – их, мое. Парни сплелись и повалились на пыльную землю. Один бил другого, второй отвечал с не меньшим усердием.

И среди всего этого я. Почему–то сразу ощутила себя маленьким муравьем среди игр взрослых львов. Они обсуждали меня? Они спорили на меня? Дима знал, про мои отношения с Игорем? Ощущение предательства разлилось в груди как мазут. Мерзко, вязко, липко, удушающе.

Почему, как только я начинаю доверять кому–то, меня толкают лицом в грязь?

Не чуя под собой ног, я развернулась и побежала. Шел дождь. Или это слезы умывали мое лицо? Я знала, куда мне нужно, я знала, где мне нужно быть. Не здесь. Не видеть ничего этого, не слышать, не знать. Бежать, бежать.

Всю жизнь меня учили родители – старших почитать, детей не обижать. Друзей ценить, родных любить, чужих уважать. Осознанно я никогда не делала никому больно. Почему же больно постоянно делают мне?

Почему так больно?

Выключен телефон, автобусный билет на ближайший рейс в деревню. Татьяна Марковна, со всем этим дерьмом я не справлюсь одна.

У кого–то место души ближайший класс йоги, у кого–то Бали, для меня – это дом моей Бабушки. Даже скорее не дом, а сама бабушка.

Когда ехала в автобусе, мне было глубоко наплевать на мой внешний вид – я плакала, не замечая взглядов попутчиков, оборачивающихся на меня. Наверное, они думали, что меня кто–то умер, но разве это не так?

Здравствуйте, господа, сегодня я похоронила свою веру. Веру в людей.

Ба была на огороде, когда я зашла в калитку и подошла к ней.

Она молча притянула меня к себе и обняла.

– Пойдем в дом, деточка.

Не теряя времени, она отправила меня в ванную смывать с себя все события сегодняшнего дня, жаль изнутри помыться нельзя.

Грубая мочалка натирает мое тело до красноты, теплые вещи, которые я всегда держу здесь, чтобы не везти из города греют мое тело, но что согреет мою душу?

Бабушка на кухне жарила пирожки, аромат витал божественный. На столе ждала тарелка супа.

– Садись и ешь! – Татьяна Марковна могла бы командовать взводом.

Я принялась набивать желудок едой, особо не чувствуя ее вкуса.

– Даже спрашивать не буду – и ежу понятно, причина твоих слез – Дима.

– Он поспорил на меня.

– Мне нужно больше информации, – сощурила глаза Ба.

Я уставилась в окно, за которым ветер волновал молодую листву на деревьях. Солнце светило так ярко, так по–весеннему тепло. Но от всего этого становилось только противнее. Мне нужно было собраться с мыслями, чтобы рассказать бабушке.

– Все было хорошо, – начала я. – Нет, не так, все было отлично. А сегодня я встретила Игоря. И выяснилось, что они с Димой одноклассники. Игорь сказал Диме“значит ты завали Алину, хорошо, что мы не поспорили с тобой”,– перекривила я голос бывшего, – Дима ударил Игоря. Последнее, что я видела, убегая оттуда – это двух парней, которые поднимали пыль, катаясь по земле, и каждый пытался сильнее ударить другого.

Я шмыгнула носом и по–детски вытерла сопли рукавом. Ба никак не комментируя мой монолог, закончила жарить пирожки. Я же продолжила рассматривать, как ветер играет с листвой.

Какая в этом году красивая весна. Без дождей. Сплошное солнце и тепло. Тюльпаны отцвели, совсем скоро настанет череда пионов.

Любою эти цветы. У бабушки их много растет на территории. Обожаю этот аромат. А потом будет сессия и долгожданное лето со своим неугомонным зноем, поездками на море и арбузами.

Татьяна Марковна села напротив меня и заглянула в глаза.

– Твой Игорь – козел.

– С этим не поспоришь, – усмехнулась я.

– Так почему же ты безоговорочно веришь ему и не даешь ни минуты, чтобы объясниться Дмитрию?

Я лишь моргала и смотрела на бабушку, если честно я ожидала сострадания.

– Прибежала сюда и как страус спрятала голову в песок, –Ба покачала головой и продолжила. – Сопли распустила, сидишь тут страдаешь.

– Что же мне надо было сделать?

– Остаться, выслушать, принять взвешенное решение, как умная и взрослая девочка, какой ты и являешься.

– Ты не рада мне? – снова шмыгнув носом спросила я.

– Деточка, – мягко улыбнулась мне бабушка. – Ты – моя внучка. Заметь, любимая. Я тебе рада в любое время дня и ночи. Но пора становиться взрослой и начитать фильтровать все, что ты слышишь. А с козлами и вовсе разговаривать не стоит. Ты испугалась и на панике прибежала ко мне в надежде на защиту, и я тебе ее дам. Но ты, моя дорогая, должна успокоиться и дать шанс объясниться своему Диме.

Мне лишь оставалось молча кивать и смотреть в стол.

Я была подавлена и понимала, что бабушка права, но идти на диалог пока была не готова. Весь оставшийся день мы провели вдвоем с Ба. Я помогла ей на грядке, мы сделали вместе пирог и провели вечер пятницы за просмотром какой–то глупой мелодрамы. Воспользовавшись бабушкиным телефоном, я позвонила родителям и написала Кате, чтобы она не ждала меня сегодня домой.

Ночью сильно разболелась голова. Пережитый стресс, море слез – все это не лучшим образом влияет на сновидения. Заснула лишь под утро. Мой эмоциональны диапазон скакал от щемящего чувства тоски по Диме, до глубокой неприязни к Игорю. А еще жалость к себе – я варилась в этом, как в котле с кипятком.

Утро застало меня в довольно унылом и разбитом состоянии.

Татьяна Марковна жарила сырники и, обернувшись на меня, нахмурилась.

– Плохо спалось? – спросила она, когда я подошла ближе.

– Заметно?

– Твои вздохи слышали все соседи, – улыбнулась Ба.

– Какие планы на день?– спросила я, крадя один свежесжареный сырник, за что получила шлепок по руке.

– Возьми тарелку и садись завтракать, нечего кусочничать на ходу. У меня планы – досадить кое–что в огороде, а у тебя – привести себя в порядок и разобраться со своими отношениями.

– Да, – ответила я, спустя несколько секунд. – Ты права. Но сначала я помогу тебе в огороде.

Быстрый завтрак, быстрый душ и вперед сажать, и поливать.

Я как раз стояла попой кверху, засовывая очередную луковицу в землю, когда к бабушкиному дому подъехал знакомый автомобиль.

Очень вовремя. Растрепанная, не накрашенная, в грязных рукавицах и галошах я была очень рада видеть Диму.

Бабушка подошла ко мне:

– Благоверный твой приехал? Поговорите в доме. И помни – дай парню шанс. Еще ни разу он тебя не обидел, хотя бы, как минимум, поэтому он заслужил право объясниться.

– Здравствуйте, – сказал Дима, подходя к калитке.

– Здрасьте, Татьян Марковна! – воскликнула из–за его спины Катя и обскакав на костылях парня, толкнула калитку и уверенно пошла в нашу сторону. – А я вот тут думаю, так давно ваших пирожочков не кушала, да и винцо лекарственно–чудодейственное закончилось. А у меня сердечко так болит от любви неразделенной. Непорядок, надо исправлять.

– И вам доброго утра, молодые люди. Раз непорядок, так надо исправляться. Иди–ка сюда, Катерина мне твои костыли сейчас пригодятся как никогда – будешь лунки мне делать ими, пока Алина отойдет. Будет тебе потом и вино, и пирожки.

Я сняла перчатки и пошла в сторону Димы, который зашел следом за подругой во двор, но далеко не стал заходить. Махнула ему рукой – мол, заходи в дом.

Не оглядываясь, зашла сама и сразу пошла в ванную, привела себя в порядок, насколько это возможно.

Дима сидел на кухне за столом и гипнотизировал сырники, которые остались после завтрака. Ну уж нет, дорогой. Никакой еды, пока я не услышу от тебя объяснений.

Поставила чайник и отошла к окну, не хочу сидеть напротив него. Сложила руки на груди и впервые посмотрела ему в лицо.

Сердце пропустило удар. Под глазом наливался фиолетовый фонарь, на скуле ссадина, костяшки на руках сбиты. Весь какой–то мятый, не выспавшийся, уставший, темные круги под глазами.

– Алина. Дай мне тебе все объяснить.

– Говори.

Дима прочистил горло:

– Впервые я видел тебя два месяца назад. Да. Не смотри так на меня. Ты была с Игорем в универе. С первой же минуты я завидовал ему. Ты несла свет, которого я никогда не раньше чувствовал. И такая прекрасная, – парень прикрыл глаза, будто вспоминая этот момент. – В этот же день я увидел Харитонова с другой. Спросил у него про тебя, но он ответил, что у него есть девушка, а ты у него для души или что–то типа такого. Я понял, что это мой шанс. Но он сказал, что ты никогда не будешь со мной, ведь ты – его. Даже предложил мне поспорить на тебя. Знаешь, в школе он был любителем этого дерьма, особенно на девчонок. Естественно, я отказался, Русалка. Потом я искал тебя, потому что ничего кроме твоего имени не знал, безумно хотел с тобой познакомиться. И вот, Женя увидел вас и решил проявить инициативу, привлечь ваше внимание к нам, тем более что Катя действительно понравилась ему, именно поэтому он завел этот глупый разговор про сосочки. Извини, что не рассказал все сразу.

Дима встал и начал медленно подходить ко мне, будто боясь спугнуть. Пока я пыталась переварить все сказанное и проглотить тяжелый ком, который образовался в горле.

– Зачем убежала? Почему не выслушала? Разве я мог обидеть тебя?

Первая слеза скатилась по моей щеке, расслабляя ноющий узел в груди.

– Я услышала про спор и будто планку сорвало. Подумала – почему ты так со мной, зачем сделал так больно? – ответила севшим голосом.

Димка взял мое лицо в свои руки и улыбнулся:

– Русалка, я люблю тебя и осознано никогда не причиню боли. Прошу тебя, дай мне шанс, дай нам шанс.

Можно было встать в позу и начать ругаться, обвиняя его во всех смертных грехах. Но в каких именно? В том, что он знает меня чуть больше, чем я думала? Тем, что понравилась ему? Разве Дима играл нечестно? Обманул?

По сути, нет никакой разницы, знает он моего бывшего или нет, важно то, как человек показал себя в наших пусть и не долгих, но уже полноценных отношениях.

Обвила торс парня, и притянула его к себе для поцелуя:

– Я тоже тебя люблю.

Поцелуй. И я сдаюсь, исцеляясь.

– Ну тебя и разукрасили, – усмехнулась я.

– Эй, ему вообще–то тоже досталось.

Спустя несколько минут, несколько долгих поцелуев и пару сырников, мы вышли на улицу, где Катя сидела на лавочке, вместе с бабушкой, что–то обсуждая.

– О! – Воскликнула она. – Даже ни тарелки не разбили, молодцы.

– Помирились? – спросила Ба, а я лишь довольно кивнула. – Ну и Слава те, Господи, а то на Алинке вон, лица второй день нет, серая ходила. А сейчас посмотрите красна–девица! Щечки красные, улыбка до ушей.

– Ба! –воскликнула я. – Кстати, познакомься официально, это мой Дима. Дима, это Татьяна Марковна.

– Приятно с вами познакомится, Алина много о вас рассказывала, – кивнул Димка моей бабушке.

– Взаимно, Дима. Алина и мне много чего хорошего о тебе рассказала. Рада за свою внучку. А вот с глазом твоим неплохо было бы что–то сделать.

– Вы бы видели! – воскликнула Катя. – Вы бы видели этот бой года. Их еле разняли, но положа руку на сердце, второй стороне досталось больше, – подмигнула Диме и сказала тише. – Чтобы ему икалось без конца до конца своих дней.

– Есть у меня мазь одна волшебная, – немного подумав, сказала бабушка, – но это чуть позже, а пока, раз уж вы тут все так чудесно собрались, посадим–ка картошку! – и счастливо хлопнула в ладоши.

На самом деле сажали мы вдвоем с Димкой, а Катя и Ба командовали из наблюдательного пункта.

Потом был вкусный обед с пирожками, бабуля напоила нас своим лекарством и не отпустила домой. Мы решили прогуляться вдвоем к реке.

На берегу простелили плед на упавшее дерево. Я сидела на коленях у парня и не могла нацеловаться.

– Я так скучал по тебе, малышка.

– И я по тебе, Дим.

– Аль, – позвал он спустя время.

– М?

– Давай съедемся?

– Когда? – у меня аж голос сел.

– Да хоть завтра, не могу я без тебя.

– Но где мы будем жить?

– Родители обещали помочь с покупкой квартиры, а пока можем пожить на съемной. Недолго, максимум пару–тройку месяцев, я уже присмотрел несколько вариантов квартир. Поможешь с выбором?

– Д–да, – сказала я. И продолжила. – Значит у нас это все серьезно?

– Серьезнее не бывает, Алин. Хочешь, в понедельник в ЗАГС заявление подадим? Через месяц я получу диплом и буду полноценно работать в конторе, так что смогу обеспечить нас двоих.

– Вот это ты спланировал. И ты знаешь, что предложения руки делаются не так, да?

– А как? Колено и кольцо? Будет тебе и то и другое, – усмехнулся парень.

– Давай не будем торопиться? Но насчет совместного проживания я согласна, – и счастливо улыбнулась Димке.

Потом, после будет много счастливых и не очень дней. Первые ссоры, разбросанные носки, пересоленные супы, дискуссии по выбору обоев. Поцелуи ночи напролет, совместные поездки, знакомства с родителями и друзьями.

Вместе с Катериной мы начали посещать тренировки в спортзале, иногда к нам присоединялся Тимошка.

Я пошла на курсы фотографии, которые меня закрутили с невиданной силой и принесли первые деньги, но диплом университета я все же получила. Признаюсь, что, беря в руки синюю книжку об оконченном образовании, уже знала, что не проработаю по специальности ни дня.

Кстати, необходимости в съемной квартире не было, так как Катя съехала к своему новому парню, но это уже совсем другая история.

Можно, нет, даже нужно мечтать, строить планы и цели. Ошибаться или добиваться своего. Ты не знаешь, какая дорога верная и куда тебя приведет – возвысит на пьедестал или заставит обнулиться и учиться всему заново. Самое главное слушать свое сердце, не бояться и помнить, что и для ушибленной ноги, и больного горла, и разбитого сердца всегда найдется свое лекарство.

Бонус

Некоторое время спустя…

Солнце было в зените, когда мы дошли до конца тропы. Я, Дима, Катя с Женей и уже знакомая вам компания – Тим, Ксю, Вадим и Маша с Мишей.

– Фух. Больше я на это не подпишусь, – вытер пот со лба Миша. Он был красный как вареный рак, и еще ему явно не хватало воздуха.