Город, в котором не было снега. Сказка-новелла
– Я не просил тебя об этом, Волк, мне ничего не нужно. Не надо платить за доброту.
Волк задумался, а потом спросил:
– Куда ушли твои друзья?
Тимми поднял руку влево.
– Что ж, малыш, накинь-ка на меня верёвку. И, видит Небесный волк, ни один дикий зверь не позволил бы этого! Я отвезу тебя к твоей стае, а там… Посмотрим, оставили или бросили они маленького Тимми.
Мальчик был только рад этому предложению: он волновался за сестру и друга, и, на мгновение допустив мысль, что эти двое нашли бусину и ушли на гору без него, пожелал им счастья.
Тимми отвязал конец верёвки и пропустил её под передними тонкими лапами Волка.
Зверь с трудом, но сдвинул с места санки, сетуя на то, что был бы снег, было бы намного легче.
Он ступал неверными лапами по стылой земле, покрытой тонким слоем льда, разворачивая санки в нужную сторону.
Тимми видел, как тяжело это даётся Волку, поэтому остановил зверя и встал на ноги, пообещав пройти, насколько хватит сил. И тут ему показалось, что он слышит знакомые голоса со стороны обрыва. Он прислушался и понял, что не ошибся: взволнованный крик Рози и сдавленный возглас Джека! Позабыв о предосторожности, мальчик подошёл прямо на край обрыва, выискивая глазами друзей.
Нога Тимми соскользнула, и он, беспомощно взмахнув руками, рухнул вниз. Чудом ему удалось ухватиться за край обрыва, ногами упираясь в небольшие выступы, но надолго его явно не хватит.
Волк, не на шутку испугавшись, успел подбежать и, развернувшись спиной к обрыву, скатить санки как можно ближе к мальчику. Сначала одной рукой, потом другой Тимми судорожно схватился за широкую, но тонкую полоску дерева, составляющую спинку, а Волк в это время пытался вытянуть его.
Однако… Волк был стар и немощен. Он понял, что не сможет вытащить мальчика, даже если его лапы со стесавшими когтями смогут сделать хоть один шаг по мёрзлой земле. И ему самому очень и очень больно, ведь натянутая до предела верёвка жгла его кожу, сдирая плохонькую шерсть и оставляя ссадины. Жалобный скулёж вместо яростного упрямого рычания невольно вырывался из глотки зверя.
Но вот дерево под ладонями Тимми, отчаянно пытавшегося найти ногами достаточную опору, чтобы упереться и подтянуться вверх, треснуло, а следом затрещали и остальные деревяшки. Санки ломались на глазах. Всё же им было очень много лет. В пропасть полетели три детские ночные рубашки. Может Тимми показалось, но где-то внизу он услышал мужской испуганный крик.
Верёвка, освободившаяся от плена державшего её дерева, взметнулась прямо перед мордой Волка, который инстинктивно схватил конец и развернулся, повинуясь инерции движения. Мальчику удалось схватиться за другой конец.
Волк и детёныш вечного врага волчьего племени смотрели теперь друг на друга и видели огромный страх в глазах напротив себя.
Тимми, который убеждал сестру и друга, что готов встретить Смерть и пойти за ней, боялся разжать руки, а зверь, понимая, что мальчик неминуемо утянет его в пропасть, не хотел умирать, но оставшаяся гордость не позволяла разжать пасть.
А ведь ему было очень больно! Верёвка держалась исключительно из-за того, что встретила преграду в виде двух оставшихся желтоватых, со сколами, затупившихся клыков. Волк чувствовал, как уже один из них качнулся вперёд, в пасти поселился вкус крови.
Нет, только не это!
Он не может потерять последнее, что делает его волком! Хищником! Клыки, его бесценные клыки! Без них он ведь станет слабее полевой мыши, у которой есть крепкие передние резцы! Белки и те будут больше походить на волка, чем он сам!
– Разожми пасть, – слышал он внутри себя спокойный рассудительный голос. – Разожми. Этот детёныш всё равно умрёт. Он видел Смерть. Так какая разница, как он умрёт? Разожми пасть, сохрани свои клыки, о сильный Волк…
И в противовес этим словам, он видел большие испуганные глаза ребёнка, который был так добр и вежлив с ним! Ребёнка, который отдал ему свою еду – о, зверь ещё мог учуять ложь и знал, что мальчик голоден! – и даже подготовил её так, чтобы волк смог съесть. Ребёнка, что стал первым живым существом, кто воспринял его мечту всерьёз!
Тогда Волк упрямо сжал почти беззубую пасть, игнорируя жгучую боль, решительно упёрся передними лапами в землю и зарычал: зло, исступлённо и угрожающе.
Из последних сил он стал тянуть верёвку на себя, сантиметр за сантиметром уверенно отвоёвывая им двоим безопасность.
Тимми тоже не терял время даром: его ноги нашли уступ, от которого он смог оттолкнуться и рывком броситься грудью вперёд, выше на землю.
Несколько мгновений и Тимми весь оказался распластанным на земле! Спасён!
Он поднял голову и увидел, как Волк лежит на земле, накрыв морду передними лапами и громко скулит на одной высокой ноте. Мальчик подполз к нему и разглядел кровь на морде спасшего ему жизнь зверя, а на земле рядом с окровавленной верёвкой лежало 2 клыка.
– Мне так жаль! – воскликнул Тимми. – Волк, мне так жаль твоих клыков! Благодарю тебя! Благодарю!
Тимми гладил волка по спине и ушам, вжимался лицом в жидкую шерсть, плакал вместе со своим спасителем и крепко прижимал его худое, казалось, невесомое тело к себе.
Волку было больно, но он не сожалел о содеянном. Чувствуя ласку детёныша вечного врага волчьего племени, зверь признался себе, что оно стоило каждой капли потерянной им крови.
– Вот, погоди, я помогу остановить кровь, – Тимми расстегнул пальто и постарался оторвать край своей рубашки, однако на это у него не хватило сил, а сердце предательски замерло, чтобы через пару мгновений гулко, словно наказывая за пережитое, удариться о грудную клетку. – Ах!
Уже теряя сознание, ему показалось, что он слышит: «Тимми!», и будто кто-то подхватил его, не дав упасть на землю.
-7-
На несколько минут оставим Тимми и Волка. Где же Рози и Джек? Куда пошёл мэр? Для того, чтобы ответить на эти вопросы нам придётся вернуться в прошлое – в тот самый момент, когда Рози ушла вслед за другом, оставив брата на санках возле упавшего дерева.
Она шла вперёд, довольно уверенно держась на заледенелом спуске, грозно сжав кулачки и мелко дрожа то ли от ночного морозца, то ли от гнева. Её план был прост: найти Джека и уговорить его вернуться в приют. Эти игры пора заканчивать. Если и дальше потакать брату, то его состояние явно только ухудшится.
Девочка так была поглощена своими эмоциями, что скорей всего прошла бы мимо притаившегося за большим пнём Джека, не замаши он протестующе руками, чем и привлёк к себе внимание.
Рози набрала в лёгкие воздух, чтобы разразиться тирадой о том, как она устала, ей холодно и страшно, а ещё хватит потакать фантазиям Тимми и пора возвращаться – о да, она тщательно продумала каждое слово по пути! – но Джек бесшумно подскочил к ней и накрыл её рот рукой.
– Тшшш, Рози! Тихо!
Он потянул её за собой к пню.
– Где Тимми?
– Недалеко, в безопасности! Пойдём…
– Тут происходит что-то очень странное! – перебил её Джек заговорщицким тоном.
– Смотри прямо. Подожди немного, – шептал он ей прямо в ухо. – Я шёл за ним след в след, и когда мне показалось, что я потерял его и сам потерялся, то увидел свет фонаря. Вон! Видишь? – взволнованно мальчик сжал локоть подруги, указывая свободной рукой туда, где среди тёмного и мрачного леса вдруг блеснул на пару секунд и снова погас лучик света. – Я думаю, что он боится быть обнаруженным, поэтому включает и выключает фонарик.
Дети редко уходили так далеко от города, а уж ночью – никогда, поэтому они плохо ориентировались на местности. Одно они знали точно – они спустились вниз в природный глубокий ров, который чем дальше, тем будет больше походить на каменную пропасть.
Что мог здесь делать мэр?
– Будь здесь, – снова зашептал Джек. – Я проверю и вернусь.
Рози запротестовала, но подросток уже проворно спускался дальше, прячась за стволами деревьев. Девочка была вынуждена признать, что так шустро она не смогла бы спуститься, особенно в своём длинном шерстяном платье.
Джек, словно ящерица, скользил и мастерски прятался, спускаясь всё ниже. Короткими перебежками он добрался до груды камней, за которыми скрывался мэр, что-то бормоча себе под нос и посмеиваясь.
Мальчик осторожно, с азартно колотящимся сердцем заглянул за камни и увидел вход в пещеру. Вернее, заброшенную шахту. Как хотелось двинуться вперёд и увидеть господина Олхейта и узнать, что же он тут делает посреди ночи! Однако это было безрассудно и опасно. Колеблясь, Джек неуверенно мялся у входа, обратившись в слух.
До него долетали обрывки фраз, из которых следовал очень невероятный вывод…
«Всё моё, только моё…», «Куда же это положить? Вот так…», «Как много золота, но мне нужно ещё…»…
Если бы Джек мог войти в пещеру с мощным фонарём, не боясь обнаружить своё присутствие, то его рот бы точно от удивления открылся очень широко.
Её стены были неровными, кое-где мэр специально ставил один камень на другой и так до потолка, чтобы малейший выступ служил полкой для кульков, пакетов, мешочков, свёрточков, в которых лежали золотые монеты и слитки.
По сути вся казна города Хайхилл за эти годы была сосредоточена в заброшенной и наполовину заваленной за ненадобностью шахтой на краю леса.
Изначально господин Олхейт хотел просто накопить достаточно денег, чтобы убежать в столицу и там начать роскошную жизнь. Однако незаметно это было сделать сложно, а тем более с таким количеством награбленного. Повозки в городе были наперечёт, и как любой человек с чёрной совестью, он и других наделял своими дурными мыслями. Он боялся, что попроси он у кого-то хотя бы телегу, люди заподозрят неладное и станут следить за ним, увидят золото и схватят его.
И ведь всё началось с пары золотых монеток, которые он взял из казны и заказал себе по почте консервированные персики, плитку шоколада с орехами и ветчину. Угрызения совести мучили его ровно до того момента, как пришла его посылка с едой, и он наелся до отвала. Господин Олхейт понимал всю важность сохранения доброго облика перед горожанами, поэтому он покупал в бакалейной лавке немного овсянки, сухую фасоль и чай, утверждая, что не время для сытной еды, когда его любимый город в бедственном положении. И слезинка скатывалась по его щеке. Такую же слезинку наблюдала его экономка, которой он вынужден был дать расчёт, сетуя на почти полный отказ от собственного жалования во имя Хайхилла. Подобная участь постигла секретаря и помощника мэра.
Господин Олхейт смог вздохнуть спокойно только тогда, когда остался в здании мэрии совсем один: теперь ему никто не мог помешать наслаждаться едой и золотом.
К слову сказать, даже почтальон не удивлялся регулярным посылкам для него: он всем говорил, что это его добросердечная матушка заботится о своём сыне. В эту ложь верили и не задавали вопросов, глядя на очередную коробку под мышкой у господина мэра.
Каждый раз он говорил себе, что вот теперь денег достаточно и можно уехать, но жадность в его сердце выпускала новые уродливые бутоны, подчиняя себе человека. А когда золота накопилось на целую пещеру, господин Олхейт вдруг понял, что увезти своё сокровище незаметно и не вызывая подозрений, он не сможет. Хотел было отсылать награбленное частями в банк столицы, но страх быть обокраденным или разоблачённым останавливал его от этого. Конечно, шахту тоже могли обнаружить, но тут уж приходилось иди на риск. Кроме того, господин Олхейт старательно закрывал вход валунами, чтобы непосвящённому человеку путь к хранилищу золота казался просто грудой камней у давно заброшенной шахты.
Так и это всё и длилось годами: мечты о новой жизни, воровство, страх быть обнаруженным.
Всего этого юный О’лайт не знал, однако быстро сообразил, что же хранит в себе эта «пещера чудес» и почему господин мэр пришёл сюда под покровом ночи.
И тут господин Олхейт снова включил фонарик и направил его в сторону Джека, собираясь осветить себе путь к выходу.
Увидев лицо мальчишки, он вскрикнул и на мгновение застыл на месте, но потом рванул к нему. Джек убежал бы уже давно, но вспомнил про бусину, Тимми, желание, которое исполнит Снежная королева, и храбро встретил взбешённого и напуганного мужчину лицом к лицу.
Господин Олхейт схватил того за грудки, нависнув над ним.
– Что ты здесь делаешь? Что ты видел? – в бешенстве прохрипел он.
– Достаточно, господин м-мэр, – Джек обхватил кулак мужчины, сжимавшей его куртку, и попытался освободиться. – Золото! Налоги города на самом деле здесь! Вы – вор!
– Щенок! – взревел мэр и с силой швырнул юношу на землю.
Мужчина наконец услышал заслуженное обвинение и не мог понять, чувствует ли он ожидаемые столько лет стыд и раскаяние? Нет, ничего подобного, лишь острая злость и досада.
Джек больно ударился спиной, застонал, но не успел он опомниться, как его снова схватили и рывком поставили на ноги.
– Тебе никто не поверит! Ведь я – мэр, а ты – жалкая сиротка, чей дед был упрямый как осёл, отказывая мне снова и снова продать свою никчёмную лавчонку!
– Если не поверят, то я покажу им шахту! Вы не успеете так быстро перенести золото в другое место! Но я обещаю молчать, если отдадите мне бусину Снежной королевы!
– Бусину? О чём ты говоришь? – господин Олхейт встряхнул дерзкого юношу.
– Камень у Вас в булавке! Это же не подарок матери! Вы соврали! Вы нашли эту бусину 15 лет назад и взяли себе!
– Нет… А, впрочем, к чему теперь притворство? Да, всё так и было. Я нашёл этот камень прямо здесь, почти у входа в пещеру. Так-то я её и приметил. И да, я видел, кажется, кого-то, но… Бусина – моя! Золото – моё! И твоя никчёмная жизнь – тоже!
– Отпустите его! – потребовал звонкий девичий голос, и по ноге мэра ударил чей-то ботинок, а кулачки забарабанили по спине. Как же Рози сейчас жалела, что она не мальчик – сильный и в штанах! Длинная юбка платья замедляла движение ноги и смягчала удар, а её руки – мягкие и нежные – вряд ли могли причинить серьёзный вред.
Господин Олхейт был трусом, и появление второго ребёнка сильно напугало его, поэтому его руки опустились, разжимая пальцы. Джек изловчился, схватил булавку на нагрудном платке мэра и рванул прочь, попутно увлекая Рози за собой.
Джек понял, что подъём будет затруднён, ведь ноги Рози будут путаться в подоле платья, поэтому он смело побежал вперёд, надеясь там найти место, где можно будет спрятаться.
Сложно сказать, что творилось в голове мэра и готов ли он был убить детей, лишь бы сохранить свой секрет, но он рванул за ними, осыпая их руганью и проклятиями, крепко сжимая в одной руке фонарик, в другой – большой острый булыжник, подобранный с земли.
Дети бежали, что было духу по плохо освещённой местности, спотыкаясь и не видя убежища.
Господин Олхейт всё же нагнал их, мёртвой хваткой вцепившись в расплетшиеся от бега длинные косы Рози. Джек не растерялся и бросился на защиту подруги.
Как бы не храбры и отчаянны были дети, но мэр был рослым мужчиной, который вполне успешно отражал немудрёные атаки.
В какой-то момент Олхейт отшвырнул от себя Рози, повисшую у него на руке, которую он занёс над поваленным на землю сиротой. Джек упёрся ногой в мужскую грудь, стараясь удержать того как можно дальше от себя, как вдруг послышался детский испуганный вскрик где-то наверху. Мэр вздрогнул и задрал голову, чем воспользовалась его жертва и юрко отпрыгнула в сторону.
На фоне неба были видны какие-то силуэты, которые было сложно опознать. Затем вниз полетели три белые фигуры, резко выделяющиеся среди окружающей темноты. Они словно плыли по воздуху: медленно и величественно, то широко расставляя руки, то сгибая их, словно взволнованно жестикулируя ими. Господин Олхейт вскрикнул в смятении.
Когда белые фигуры были уже на полпути к земле сверху что-то сорвалось и с диким грохотом, который был особенно громок среди замершего мира, рухнуло недалеко от него.
Всё это испугало господина Олхейта настолько, что он позабыл о детях, перспективе разоблачения и о своей булавке с мерцающим камнем. Но вот «призраки» приземлились и не поднялись больше. Мужчина вздохнул с облегчением и, посмеиваясь над собой, повернулся к детям. Джек решительно задвинул Рози за свою спину, шепнув ей: «Я отвлеку его, а ты беги».
– Я думаю, дети, пора заканчивать эту беготню. Отдайте мне мою вещь, – он требовательно вытянул открытую ладонь в их сторону, – и мы сможем договориться к обоюдной выгоде.
Мэр был уже в паре шагов от них, как слева от себя заметил какое-то движение: тёмно-серая фигура медленно и неумолимо двигалась в их сторону.
Незнакомец ступал так бесшумно, словно совсем не касался земли, вселяя тем самым необъяснимый ужас и отчаяние. Волосы на затылке мэра встали дыбом, дыхание спёрло. Предчувствие конца от невысказанной угрозы незнакомца витало вокруг и лишало Олхейта способности думать.
– Кто вы такой? – сдавленно крикнул он. – Что вам нужно?
Дети, крепко обхватив друг друга, жались к каменной стене, пытаясь разглядеть причину ужаса на лице господина Олхейта. Но как они не напрягали зрение, им не удавалось ничего увидеть. Однако их преследователь явно кого-то видел и боялся: он стал делать маленькие шаги назад.
– Я – мэр города Хайхилл! Я – важная персона! Назовитесь! – снова раздался требовательный мужской возглас, оставшийся без ответа.
Олхейт швырнул камень, который сжимал всё это время в руке, а затем побежал прочь да так, словно сама Смерть гналась за ним.
– Рози, пойдём, скорее! Там наверху явно кричал Тимми! – заторопился Джек, помогая подруге встать на ноги.
Они поторопились в обратный путь, оглянувшись только пару раз, чтобы увидеть удирающего мэра.
– Рози, скажи мне правду, – попросил Джек, когда дети уже проходили мимо пня, за которым прятались некоторое время назад, – ты сначала так обрадовалась, услышав рассказ Тимми, а потом резко поменяла своё отношение и не веришь до сих пор в рассказ Смерти.
Прежде, чем ответить Рози помолчала, поджав губы, чтобы не расплакаться.
– Я больше не верю сказкам, Джек. Тимми схватился за свою выдумку так отчаянно, что я обрадовалась: это придаст ему сил и поможет дожить до весны! А потом вспомнила слова доктора и его грустный взгляд, который будто поставил печать на судьбе Тимми. И поняла, что не хочу увидеть разочарование брата, когда он поймёт, что всё это было плодом его воображения. Сейчас бусина, а может и не она, у нас. А что дальше, Джек? Ну? Как мы поднимемся на вершину горы? Без еды, снаряжения и с Тимми? Скажи мне! Всё это он поймёт и… Я боюсь, что это станет для него слишком большим ударом.
– Но всё же ты пошла с нами, – заметил Джек.
– Конечно, пошла. Это же мой брат. Я буду помогать ему во всём.
– Почему ты думаешь, что он всё выдумал?
– А почему ты ему веришь, Джек? Ни ты, ни я, никто кроме Тимми не видел Смерть! Как же можно поверить в то, что не видел?!
– Сам не знаю, – честно признался тот. – Просто я хочу верить в чудеса, Рози, и своему другу. Не знаю, как мы доберёмся до вершины горы, но…
Испуганный вскрик Рози не дал ему закончить предложение: видневшаяся впереди детская фигура стала заваливаться на землю. В последнюю минуту Джек успел подбежать и поймать друга, защитив тем самым от удара.
-8-
– А бусина? Бусина у тебя? – спросил Тимми, чья голова покоилась на коленях друга, по окончании рассказа Джека об их приключениях.
Когда Тимми пришёл в себя, то увидел сестру и Джека, а также Волка, которому Рози заботливо перебинтовала своим носовым платком пасть. Теперь у волка прямо за носом красовался милый белый бантик. Рози ласково гладила зверя по голове и груди: они уже знали, кому должны быть благодарны за спасение жизни Тимми. Волк пытался сохранить достаточно равнодушный вид, однако сам не заметил, как стал подставляться под нежные ладони девочки.
– Конечно! – Джек достал из кармана своей куртки шейную булавку мэра со сверкающим круглым камнем и вложил её в ладонь друга.
– Камень как камень, – пожала плечами Рози.
– Нет, Рози! Нет! Разве ты не видишь, как он сверкает в ночи? Посмотри! – Тимми был так возбуждён и рад, что даже привстал на локте и протянул булавку сестре.
– Это правда! – подал голос разомлевший от ласк Волк. – Это – бусина Снежной королевы! Когда мои глаза были моложе, а взор ясным, я видел такие бусины, что упали с вершины горы, а потом взлетели вверх обратно.
– Отлично! Значит, мы нашли то, что искали! – обрадовался Джек и помог Тимми сесть.
– Да, осталось дело за малым: дойти до вершины горы.
Эту мысль никто не решился озвучить, но все как по команде подняли голову и посмотрели на самую высокую гору гряды Скайхай.
Небо вдруг словно дрогнуло, ослепительно-белая комета ворвалась в ночную тьму и упала на вершину горы, отчего её верхушка покрылась белым снегом, словно ромовую бабу облили сахарной глазурью.
Снежная королева прибыла!
– Что же нам делать? – заволновался Тимми, и даже в неверном свете луны было заметно, как сильно он побледнел.
– Я буду выть так громко, как смогу! И она возможно услышит меня! – сказал Волк, задрал морду вверх, и протяжный и жалобный вой на высокой ноте разнёсся по округе.
– Это не помогает, Волк! – в отчаянии Джек сильно закусил нижнюю губу.
Тут Рози выхватила из руки брата булавку и пылко воскликнула:
– Пожалуйста, пойдёмте обратно! Пожалуйста! Я прошу вас! И ты, Волк, пойдём с нами! Джек сделает для тебя конуру, мы принесём тебе одеяло и будем кормить! Мы же…
Что сказала Рози дальше никто не услышал из-за нежного мелодичного перезвона, разнёсшегося по округе. Звук явно спускался с пика горной гряды.
Булавка в пальцах девочки задрожала, круглый камень засиял как звезда и тоже зазвенел. Рози хотела было разжать пальцы и выпустить бусину, но Тимми остановил её, закричав:
– Не отпускай! Держи крепче!
Тем временем девочка почувствовала, как бусина рвётся вверх, её будто сильным магнитом тянуло ввысь.
– Держите меня! – закричала Рози, чувствуя, как её ноги отрываются от земли. – Я взлетаю!
Джек подхватил Тимми и Волка и поспешил к девочке. Он успел крепко обхватить её ноги одной рукой, а другой обвил грудь Тимми. В свою очередь Тимми прижимал к себе Волка, от страха уткнувшегося тому в шею и прижавшего уши.
И полянка, и лес, и обрыв – стремительно удалялись от их повисших в воздухе ног в дешёвых ботинках.
Дети не успели ни устать, ни как следует испугаться, ни разглядеть свой родной край, потому что буквально через несколько секунд оказались на самом верху горы перед удивлённым взором высокой красивой женщины.
-9-
Снежная королева была выше всех тех людей, которых детям приходилось встречать. Пепельно-белые волосы были собраны в элегантный валик на шее, а спереди украшены широким ободком, расшитым ягодами рябины и шиповника, припорошёнными снегом словно бриллиантами. Длинное бархатное платье цвета зимней тени с белёсыми узорами, какие появляются на окнах при большом морозе, дополняли длинные многоярусные бусы, спускающиеся до самой талии. На них, если присмотреться, прямо около длинной красивой шеи, скрытой глухим высоким воротником, был виден один пропуск – не хватало одной бусины. Ледяные серьги и массивное кольцо на её правой руке в форме падающих звёзд преломляли лунный свет и длинными бликами ложились на фарфоровую кожу повелительницы снега. У неё были удивительные большие красивые бирюзово-аквамариновые глаза, обрамлённые пушистыми белыми ресницами.
Ошеломлённые, дети смогли выдавить из себя приветствие и замерли.
– Здравствуйте, дети! Здравствуй, Волк! Неужели вы пришли, чтобы вернуть мне мою вещь? – её голос был мягким и приятным, но в нём не чувствовалось радушия.
– Да! – Рози робко сделала шаг вперёд. – Вот, пожалуйста!
Металл булавки треснул, и бусина вернулась «домой», вплетясь в нитку.
– Благодарю вас! Я долго искала её. В награду я исполню желание каждого из вас! Даже твоё, Волк! Итак, чего вы хотите?
– Пусть наш Тимми станет здоровым! – выпалили одновременно Джек и Рози.
Снежная королева наклонила голову вправо, внимательно разглядывая притихшего Тимми, который не сводил с неё взгляда.
– Интересно, что он сам не сказал это, – улыбнулась она. – Чего же хочет тот, за чьей спиной стоит Смерть?
Джек и Рози резко повернулись, и юноша схватил за плечи вскрикнувшую от испуга девушку.
Прямо позади Тимми стояла высокая фигура в тёмно-сером плаще с глубоким капюшоном, скрывавшем лицо.
– Здравствуй, сестра! – с теплом в голосе поприветствовала Снежная королева незнакомку. – За душой этого ребёнка ты пришла?
Изящными кистями, укрытыми в глухие перчатки, Смерть откинула с головы одеяние и вернула улыбку беловолосой красавице.
– Время ещё есть! Дай сначала обнять тебя, сестрица!
Когда они обе обнялись и обернулись на гостей, то все тихонько ахнули – даже Волк распахнул пасть от удивления – потому что подозрение, возникшее при взгляде на лицо Смерти, разрешилось: Снежная королева и Смерть лицами были похожи как две капли воды. Разница была только в цвете глаз Смерти: антрацитово-серые смотрели на детей приветливо и мягко.
