Агентство «Разбитые сердца»

Может в этой местности приживаются только такие? Большие, с огромными руками, волосатые – в холодное время температура здесь наверное падает. Приживаются, рожают таких же детей, а грязью покрыты – так это от мошкары с болот. Я по наивности-то помылась, но потом только и ругалась, расчесывая кожу, потому что жрали они меня нещадно.

– Это ты кого привел? Что за существо? – изумились дружки Осмунда, когда мы вошли. Загоготали. А один еще и добавил. – Неужто кровать такую узкую себе срубил, что только такая и помещается?

Хм.

Не «один». Одна. Это женщина. И она довольно ревниво обратилась к Осмунду. А тот, между прочим, приосанился

– Так пошла бы и проверила, что за кровать, раз тебе так интересно…

– А вот и пойду, – поднялась из-за стола та, – А то разговоров много, а дел пока с Пустошь…

Я, открыв рот, смотрела, как они уходят. Я ведь даже не успела ни поблагодарить, ни одарить… как не было меня.

А вот прочие даже внимания не обратили, видимо нравы здесь совсем простые.

Вздохнула, покачала головой и начала расспрашивать, кто может меня довезти до места, куда я изначально и направлялась.

Отвлеклась

– Повозка, грязный мул, парожанс, своими ножками от бандитов, поезд, теперь вот лодка с жуткими лопастями, которые все в пятнах – от чего как ты думаешь пятна, Май – Мари? Конечно от отсеченных голов незадачливых пассажиров, – бормотала, сидя на самом дне этой самой лодки. – И все почему? Потому что ты побоялась сесть в шальер или дирижабль и долететь двумя днями до Осбеорта, а оттуда и до столицы, на таком же… Чего было не рискнуть?

Было чего, на самом деле.

Воздухоплавание в королевстве Сэндилан развилось так стремительно, что о безопасности не успевали подумать. Популярный у определенной публики способ перемещения давал лишь два из трех случаев, что доберешься до места целым и невредимым.

Самоубийцы, вообразившие себя птицами, преступники, что расправлялись с прочими пассажирами, чрезмерное пьянство, которое приводило к падению за ненадежные ограждения – не самая главная причина смертей. Основная – несовершенство самих механизмов. Дирижабли и шальеры врезались, падали, сдувались.

И как бы мне ни хотелось поскорей оказаться в столице, как бы ни опасны были дороги для самостоятельного путешествия: разбойники, дикие волосатые люди, которые не воспользовались ситуацией лишь потому, что страшная показалась, приставучие попутчики и возницы, которые видели во мне легкую добычу, странные личности, возжелавшие засунуть в дом «ударенных Дланью» за «странные высказывания» – но путешествовать по воздуху я не собиралась.

Ни-ког-гда.

Только вооружилась для большей безопасности артефактами, а не просто ножом да маг-порошками, когда попала, наконец, в шумный городок. И наметила следующую точку своего нелегкого пути. И даже это прошло не гладко. В добротной лавке, выслушав мой заказ – часовой механизм со скрытой возможностью оглушать противника и «чего-нибудь посильнее» – лавочник потребовал грамоты, подтверждающие мое право пользоваться такими серьезными вещами, а когда я попыталась вручить вместо грамот монеты, вызвал стражу.

Едва успела сбежать оттуда.

И вынуждена была обратиться к артефактору не столь известному, расположившемуся на такой темной и грязной улице, что я даже раздумывала, что опасней: нему отправиться или дальше путешествовать безоружной?

Пошла. А что делать? Я уже не знала, чего ждать дальше от этого бесконечного путешествия.

Бродяжничать мне было не впервой. Как и беспокоиться за свою жизнь. Но не в таком же количестве!

Когда я получала это задание, самым сложным мне казалось закрепиться в столице, приблизиться в каком-то виде к отбору невест, не пропасть там в этом королевском дворце, как прочие. Но оказалось, что до столицы еще и добраться надо. Желательно невредимой.

И желательно не истеричной, ведь я была уже на грани… И мне бы на что отвлечься, успокоиться, чтобы не выдать себя и не привлечь внимание непонятным поведением, а то и Великие не спасут.

Похоже, что Великие восприняли мою просьбу «отвлечься» буквально.

В город Сигьюерд я въезжала, открыв рот. То есть вплывала. Потому что когда мне сказали, что добираться туда надо на лодке, я предположила какие-нибудь строения на берегу озера или реки. Но никак не увидеть ущелье, заполненное водой, которое предваряли каменные высокие «острова» с прилепившимися к ним хлипким жильем.

И после хныкания и размышлений, на меня как-то разом обрушились запахи, крики, яркие цвета, грохот механизмов…

Окраина города представляла собой многоярусный хаос из дерева и железяк, между которыми сновали лодки, наподобие моей, еще более простые, деревянные, с веслами. Совсем крупные, похожие на гигантские бревна с шестеренками и несколькими пассажирами.

Но сам, сам-то город… отдельно стоящие облепленные жильем скалы сменились на высоченные монолиты, и будто сужались, давили, хотели сплющить…

– Впечатляет, да? – хмыкнул лодочник, глядя на меня хитро, – Такая задавака была сначала, а теперь глядишь и радуешься. Вся с лица спала и боишься.

Идиот.

Впрочем, только сумасшедшие и могли решиться на такое. Построить город в узком ущелье, не над ним, а внутри него. Вытесать из многотонных пород галереи и улицы, дома, прилепить на ненадежный крошащийся камень дворцы и хибары, растянуть это все вверх и вниз и во все стороны и даже умудриться перекинуть между двумя отвесными стенами ущелья стальные канаты. На них и люльки, чтобы перебираться с одной стороны на другую, и почтовые коробки и даже белье сушилось! Построить и жить в таком месте, где на тебя все давит во всех смыслах.

– Отвези меня на постоялый двор какой приличный, – не ответила на грубость. – Доплачу.

– Приличный? – задумался, – Это тебе наверное на средний ярус надо. На верхний кто ж пустит? То места для благородных. А наш удел – грязные воды Печпека.

Вода и правда грязная, но это сложно разглядеть: все занято плавучими механизмами, бревнами, перевозящими груз и движущимися на угле, крохотными пристанями, едальнями, склизкими сваями и суетящимися людьми в грязной одежде.

Средний ярус и правда приличней.

Но тащиться туда пришлось по узким, выдолбленным в скале ступеням. Долго. И платить за появление там аж квадратную монету – а на эти деньги я могла несколько дней столоваться. Такую же монету пришлось заплатить за несколько дней в небольшой комнате, узкой, как и все здесь. В нее поместились кровать, небольшой ящик для поклажи, прямоугольное окно и стул у окна, у подоконника.

Можно было выдохнуть. Послушать местные сплетни, узнать чего нового об отборе, традициях, каких-то местных особенностях.

И первое, о чем я узнала, спустившись в соседнюю едальню, опасно повисшую в воздухе в виде балкона, так о застрявшем в ущелье дирижабле, который «загнало в прошлом году попутным ветром».

Мне стало любопытно.

Вопросы без ответов

Погибший дирижабль – странное и страшное зрелище.

Около года назад тогда еще целого механического монстра внесло в ущелье, где он застрял на среднем уровне, лопнул и покорежился, потеряв при этом почти треть своих пассажиров. Предприимчивые местные жители воспользовались ситуацией. То, что не разворовали – укрепили и закрепили, создав своеобразный мост. Уцелевший кусок кабины сделали одной из самых популярных таверн города, куда не возбраняется ходить что нижним ярусам, что верхним. Туда же водили за монеты экскурсии, позволяя глазеть на различные предметы.

Груда металлических дуг, пластин, кусков дерева и былой роскоши смотрелась настолько жутко, что даже мне сделалось не по себе.

Я пожалела, что решила отправиться сюда. В моей ли ситуации быть любопытной?

Но я уже заплатила монету, чтобы безопасно добраться на лифт-механизме на магической тяге.

– Май-Мари, ты просто играешь роль провинциалки с самых далеких земель, что путешествует компаньонкой при старушке "которая отлучилась отдохнуть». К тому же, в таких местах собираются все главные сплетники и сочинители. И если хочешь чуть больше узнать про королевство и королевскую семью, неплохо было бы этим воспользоваться, – пробормотала себе тихонько под нос, убеждая сделать следующий шаг.

Над пропастью.

Решилась. Даже на несколько шагов. Пробралась по ненадежному трапу, перекинутому от галереи ко входу. И там рассталась с еще несколькими монетами, чтобы попасть внутрь и попробовать не слишком вкусный ужин.

Но дальнейшее меня увлекло – и небезосновательно. Моим любопытством будто управляли Великие – потому что именно в этой таверне мне удалось добыть первые сведения об одном из агенте.

Посетителям демонстрировали самые разные предметы, что принадлежали экипажу и пассажирам того злополучного рейса. И пока клиентам побогаче показывали редкости, мне достался наискучнейший – как предполагали окружающие – список пассажиров. Я и правда листала его не слишком заинтересованно.Пока не дошла до знакомых имен.