Психолог для некроманта

Случайно вышло.

И вообще, посмотрите, вполне себе живой  некромант… даже следа от лопаты не видно. Магия она у вас такая, все мигом исправляет…

– Вы понимаете, что нет никаких доказательств, что именно так? – еще более устало повторил судья.

– Ну так можно же мишек найти! То есть братьев Гримм.... они подтвердят…И потом, посмотрите на мой рюкзак и его содержимое… на шлем, к нему прикрепленный… На одежду внутри.

– Феи порой так одеваются, что меня ничем не удивить, – хмыкнул мужчина и потер глаза, – А Гриммов еще найти надо, тем более, что они могут оказаться причастными ко всем этим событиям. Пока я склонен верить подозрениям Мираклия дин Риордана, что вы не просто так оказались на кладбище.

Едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Ну конечно не просто так, я же объясняла…

– … и пока в агентстве выясняют все обстоятельства, никуда я вас отпустить не могу. Раз вы не хотите ничего добавить, побудете под заключением. Проводите её в тюрьму.

Я не стала рычать или плакать.

Тюрьма – это ведь не сильно ужасно, да?

Ну посижу… полежу. Посплю. Все равно идти некуда пока – у меня всего несколько местных монет, оставшиеся после посещения галантереи.

А завтра мишек разыщут… расспросят. Может санкции отменят. Подумаешь, пришибла слегка местного мачо-копа – и не надо на меня так темными глазами сверкать, как будто ты мои мысли читаешь! – я не со зла. А за переселенство здесь хоть не поощряли, но и не наказывали.

Ну, мне так говорили.

Я встала и направилась за указывающими дорогу констеблями в боковой коридор.

А фонари тут газовые, да?

Только прежде чем меня окончательно увели, Мираклий…

… интересно, он был когда-нибудь милым ребенком? сложно представить, с таким-то имечком и статусом…

…заступил мне дорогу и прошептал что-то, выдохнув то ли черное облачко, то ли сигаретный дымок.

Сбоку, где стоял констебль послышался сдавленный вскрик. Повернуться туда сил не осталось – все эти происшествия, а может и сам переход вымотали меня так, что я уже не только в тюрьме готова была уснуть, но и лежа по направлению к ней.

Мне не до разборок очередных было.

Рукой только перед лицом помахала, отгоняя непонятную штуку – ну мало ли какие у него вирусы и бактерии, а у меня организм не приспособлен – и сказала примирительно:

– Я правда не хотела. Вредить. Ни вашему делу… ни телу. И прошу прощения… Что? Почему вы так странно смотрите?

Он и правда смотрел странно. То есть страннее, чем прежде.

Когда мы только выпутались друг из под друга, там, в склепе, при свете поднятого фонаря смотрел холодно и оценивающе.

Когда осознал, что я уничтожила все улики своим переходом и не собираюсь признавать свою вину – зло и с подозрением.

Когда понял, что судья прям на месте не собирается меня четвертовать – с явным желанием это сделать.

Но сейчас он смотрел с изумлением.

Которое как бы не вязалось с ситуацией.

Знаете, с таким выражением… Такое бывает в индийских фильмах и бразильских сериалах. Когда герой обнаруживает, что  дочь, которую он искал много лет, на самом деле уже давно живёт в его доме.

– Вы же не мой потерянный брат? – попыталась пошутить. Неуместно, наверное.

Изумление брюнета стало всеобъемлющим и сменилось на глубокую задумчивость.

….хм, а он после того, как убрал треугольный кровоподтек-отпечаток от лопаты и перестал кривить презрительно губы, оказался  очень привлекательным.

– В четвертую камеру её, – сказал он придвинувшимся констеблям. И на мою шутку не отреагировал. Ну и ладно, куда ему понять? Вряд ли здесь был Болливуд.

– Но в четвертой… – начал мужчина в явно форменном сюртуке с блестящими пуговицами в один ряд.

– Именно, – непонятно заявил некромант.

Их возня меня уже не интересовала.

Я реально валилась с ног.

Доползла до той самой камеры, мимолетно убедившись, что тюрьма здесь вполне чистая и сухая, и как только мне открыли решетку, взобралась на ближайшую койку и выключилась.

Сны в тюремную ночь

Не знаю, сколько я спала.

Минуту, час, два?

Но что-то меня разбудило. И явно не утром: освещение оставалось все таким же зыбким от слабых фонарей в коридоре. А я все так же хотела спать. Только вот ощущение опасности и какой-то слишком неправильный звук заставил меня очнуться.

Я привстала со своей койки и тут же с писком вжалась в стенку, потому что на меня из темного угла смотрели… глаза.

Такие светя-ящиеся… жу-уткие…

Волна адреналина временно смыла всякую сонливость, вот только сообразить, что делать дальше я не смогла – не хватало вводных.

Орать и звать на помощь?

А вдруг оно просто… смотрит. Проснулось и боится меня… а может наоборот, хочет сожрать? Но я с одним пожирателем ошиблась уже.

Лучше не шевелиться? Чтобы не провоцировать? Ведь хороших вряд ли в камеру посадят. С другой стороны, меня же посадили…

Все эти мысли пронеслись в голове за пару секунд и их хватило, чтобы обладатель светящихся глазок  мало того что смотреть не перестал, так еще и всхлипывать и тяжело дышать начал.

Нет не так… ДЫШАТЬ.

И попискивать. Как датчики у бомбы в фильме пищат.