Мой любимый доктор по вызову

Я что, совсем ей не интересен, что даже посмотреть на меня не может и ответить нормально? Как ни странно, это задевает. Я не привык, чтобы женщины так ко мне относились. Равнодушных точно не было. Не из тех, с кем я провел время.

– У меня прям дежавю, – тяну насмешливо, – Ты, я, шампанское…

И вот тут Верониика поперхивается и впервые поднимает на меня взгляд. И шипит напряженно:

– Тише. Может не будешь так явно демонстрировать обстоятельства нашего знакомства? Нам работать вместе… точнее, будем пересекаться.

– Ты стесняешься? – не знаю, чего больше во мне. Раздражения или удивления. – Да никому нет дела до этого. Взрослые люди. Или… тебе есть от кого скрываться?

Смотрю на ее пальцы – обручального кольца нет. Той ночью тоже не было… но это ничего не значит. Мне уже приходило в голову, что Ника замужем и потому не позвонила, но думать об этом было неприятно.

И если все действительно так…

– Я похожа на ту, которая ходит налево или со всеми подряд? – вдруг тоже раздражается. – У меня во рту и ниже не помойка!

Против воли вырывается смешок.

Ника… она как ляпнет чего. Никакой томной сдержанности или завуалированных словесных конструкций. Этим и понравилась.

И слова ее понравились сейчас. Значит не замужем и не связана ни с кем.

Вот только…

– Что же тогда ты так переживаешь за наше знакомство?

– Я не переживаю! – задирает нос, – Просто не считаю необходимым показывать, насколько оно было близким. Было и было.

– И осталось в Питере? – уточняю, чтобы окончательно уж расставить точки над и. Не то что бы я планировал навязываться… но цепляет, что не позвонила и не хочет продолжения. Постоянной любовницы у меня нет, и в целом я не против был бы, чтобы именно Ника…

– Да!

– Ладно. – Черт с ней и ее клубничными губами. Собираюсь уходить, – Может еще увидимся.

– Угу, – кривит рот, – И поторопился бы. Твоя девушка разве что копытом не бьет, что ты так долго со мной общаешься.

Я бы уже отошел, если бы не эти слова и что-то в ее тоне…

Хмурюсь и снова смотрю на блондиночку.

– Какая девушка? Я здесь один.

– Та брюнетка в красном.

– Моя клиентка, – пожимаю плечами.

– О, – реагирует на это Вероника.

– У меня таких много, – зачем-то сообщаю.

– И все брюнетки в красных платьях? – недоумевает, а потом добавляет совсем уж странное, – То есть для того, чтобы задержаться рядом с тобой надо перекраситься и сделать губы и нос?

Добавляет и тут же кривится, как человек, который жалеет о сказанном.

А я уже совсем ничего не понимаю. Вероника ведет себя, будто я ее чем-то… обидел, что ли. Мне знакомы эти надутые губы и взгляд в сторону. Но… Почему?

Или она из тех женщин, кто сам выбрал, но потом за этот выбор отыгрываются на окружающих, будто те виноваты в сделанных глупостях?

Если бы она хотела продолжить знакомство – позвонила бы. Собственно, я на это и рассчитывал, когда оставлял свой номер.

Ника крепко спала, когда я уходил – пропустить поезд и встречу я не мог, как бы мне ни хотелось еще немного потискаться – не отреагировала ни на тормошение, ни на щекотку.

Я тогда еще неуместную гордость ощутил, что так ее заездил.

Потому просто положил свою визитку на прикроватный столик, чтобы точно заметила, букетом озадачился – девочки их любят. Но не дождался никаких звонков и сообщений.

– А ты хочешь… задержаться? – уточняю осторожно.

Вздрагивает.

И рявкает, да так, что близстоящие, о которых она переживала, точно что-то слышат:

– Вряд ли со своим вторым размером я сумею распихать окружающих тебя красоток!

Рука-лицо.

Мне уже ни хрена не понятно, но почему-то весело.

– Нормально у тебя все с размером, – пытаюсь утихомирить разбушевавшуюся фурию.

– Да? – хотя бы понижает голос, – Тогда чем тебя удивить? Третьей сиськи у меня не наблюдается, а все остальное я думаю ты столько раз видел что… впрочем, с твоей профессий ты может и третью грудь видел…

Замолкает.

Так и замираем, глядя друг на друга. Она – с показным высокомерием. Как человек, который только что наговорил всякой херни, но в жизни в этом не признается.

߅

А у меня, блин, встает.

Это вообще нормально, что меня возбуждают чье-то чувство юмора?

Но я не недотрога

– Ты в курсе, что это харассмент? – задыхаюсь под его поцелуями. Демид целует хаотично – в губы, щеки, шею, прикусывает мочку уха – и я громко стону.

– Неа, – шепчет со смешком куда-то в ключицу, – Если бы я был старым и страшным, был бы харассмент. А так…

Он прерывается в болтовне. Надолго. Потому что хоть у меня грудь и не четвертого размера, там есть что облизать.