Приехал муж из командировки

Но, в общем, если бы его не обнаружили тогда, то спустя пару минут он бы умер – задохнулся. А если бы не задохнулся – так от кровопотери.

Я, честно говоря, не знаю, зачем все эти детали рассказали отцу, и кому пришла в голову эта светлая прекрасная идея – сообщать такие душераздирающие подробности ребенку. Но это правда. Отец мой, став постарше, пробрался в кабинет директора детского дома и тщательно изучил свое личное дело. Строки документов подтверждали версию с мусорным баком и всеми остальными деталями – в лучших традициях трэшевых репортажей из сводки городских криминальных или чрезвычайных происшествий. Женщину, родившую и выбросившую свою деточку на помойку, так и не нашли.

Поскольку находка случилась аккурат в День космонавтики, сотрудники Дома малютки решили, что самое подходящее имя для найдёныша – Юрий Алексеевич Гагарин. С чувством юмора были люди.

Так в мир пришел Юрий Алексеевич Гагарин. Мой папочка.

С великим тезкой у моего отца было мало общего. Разве что лицо. Речь не о фотографическом сходстве, конечно. Просто у отца такие же ясные глаза и обаятельная улыбка. Только улыбается он редко. Я вообще удивлен, что он не разучился улыбаться. О своей жизни в детском доме отец рассказывал мало. Он два раза сбегал. Думаю, это может заменить рассказ о жизни в приюте. Впрочем, я понимал. Даже в детстве понимал, что жизнь в детском доме вообще не сахар. Зато отец рассказывал о своих странствиях во время двух побегов из детского дома, о том, каких людей встречал. Я слушал и тихо фигел. Судя по его рассказам, время, которое он провел, шатаясь по лесам и полям, ночуя в стогах сена, побираясь у сердобольных деревенских жителей хлебом и молоком, было самым счастливым временем его детства. Пускался в бега он в теплое время года, а с наступлением первых осенних холодов его ловили. Или он позволял себя поймать, понимая, что в холодное время года на улице не выжить. С моим отцом ни в чем нельзя было быть уверенным точно.

Он показывал мне карандашные рисунки, сделанные по памяти. Он рисовал людей, которых встречал, и места, где бывал. Отец прекрасно рисует. Он вообще стопроцентный гуманитарий. Так же как я – стопроцентный технарь.

Я же говорю, колода перемешана со знанием дела. А еще она, похоже, крапленая. Потому что в какой-то момент обдолбанный крупье достал из рукава Аду. «Адочку», как называл ее отец. А я в особо черные моменты своей жизни говорил, что я – порождение Ада.

Я не знаю, а отец никогда не рассказывал, как они познакомились. Знаю только, что это произошло, когда отец выпускался из интерната. Отцу повезло: ему сразу дали квартиру, как сироте. Большая редкость, как я понимаю. По закону-то положено, а вот по факту обычно ставят в очередь на жилье. А доживают до конца этой очереди выпускники детских домов далеко не все. Редкая птица долетит до… Ну, в общем, понятно. Бате моему повезло – как раз в год его выпуска сдавали дом для сирот. Перерезали ленточку, торжественно вручили ключи ребятам.

Отец Ады был среди тех, кто перерезал ленточку и вручал ключи. То ли чиновник, то ли какой-то спонсор – я так толком и не понял. И дочь была зачем-то при нем. Там они и встретились – мой отец и Ада. Мальчик-сирота и дочка какого-то крутого дяди. Чем мальчик-сирота очаровал девочку, рожденную с золотой ложкой во рту – тайна, покрытая мраком. Подозреваю, что отец мне никогда ее не расскажет. А я, наверное, уже и не хочу знать. У меня и так нервная система в последнее время не слишком стабильная. Некоторые вещи лучше не знать, меньше знаешь – ну и так далее. Хотя, полагаю, не последнюю роль сыграла внешность отца. Дома у нас было несколько его юношеских фотографий, включая свадебные. Глядя на эти фотки, понимаешь, чем он брал юных леди. Копна черных кудрей, выразительные глаза, правильные черты лица. Красавчик!

В общем, случился классический мезальянс. Отец Ады, похоже, был слишком уверен в своей дочери. В том, что она умница-разумница и глупостей не совершит. И как-то упустил ситуацию. А потом – оп! И вот он я, прошу любить и жаловать. Ну, точнее, известие о том, что Ада беременна.

И влиятельному папе пришлось суетиться. Видимо, на аборт дочь уговорить не смог. Или сообщили ему, когда все сроки вышли. Многие детали этой истории мне неизвестны. А факты… Факты таковы. Влюбленные расписались – Ада и мой отец. Батю моего тут же «поступили» в институт – надо же было дать голодранцу какое-то образование. Купили квартиру. И зажили молодые. Недолго и, подозреваю, что не очень счастливо.

О последнем акте этой нелепой истории – слово «драма» язык не поворачивается сказать – отец мне поведал. Как-то крепко выпил – и рассказал. Вообще, батя мой почти не пил. И не умел. Но один раз что-то случилось, может быть, это была какая-то годовщина или памятная дата, или еще что-то, короче, он крепко приложился к бутылке. И сообщил мне, семнадцатилетнему дятлу, как так получилось, что из всей родни у меня только он – Юрий Алексеевич Гагарин. Космонавт без номера.

В общем, терпели в приличной семье безродного голодранца недолго. А потом, когда мне было года три, наверное, послали нас с батей на хрен. Именно так. Не только его, но и меня тоже. Отец передал почти дословно слова папаши Ады к дочери: «Ну, подумай сама, какой от этого идиота может быть сын? Такой же никчёмный дебил, как он сам! Тут генетика, Ада! Нормальных детей нормальные родители в мусорный бак не выбрасывают. Наверняка от алкашей приплод. Юра твой – генетическое отребье! Всё, подурила и хватит. Уезжаем».

Я не знаю, насколько точно отец передал слова своего тестя. Судя по тому, что отец повторял их раз за разом, точно, не меняя ни одного слова – наверное, да. Он их крепко запомнил.

И моя мать с моим дедом уехали. Далеко. За океан. Там у них дела, какой-то бизнес. А отец остался тут. Со мной.