Это будет сказка о любви

И всё бы, вроде, выходило отлично, если бы не одно “но”…

– С чего бы Варлааму вообще за меня предлагать что-то? – вслух вздохнула девушка, собирая волосы на затылке в тугой конский хвост.

Нет, вовсе ей не хотелось для Лиха выглядеть привлекательно, но и неряхой Виринея быть не умела. К тому же, если не привести волосы в надлежащий вид перед ездой на лошади, после неё они превратятся в жуткое воронье гнездо. А в случае с Виринеей – в целый водопад вороньих гнёзд. Нет, такой участи своим волосам дочка Кощея не желала.

Отложив гребень в сторону и глянув на себя в зеркало, девушка кивнула каким-то своим мыслям, и отправилась к конюшням: сколько бы у неё не оставалось времени до предстоящей встречи с Мстиславом, а её лошадь нужно было подготовить к поездке.

Глава 10

Лошадка у Виринеи была настоящей красавицей – чёрная, будто сама ночь, с длинной шелковистой гривой и янтарными глазами. Звали её Тайна. Подарок отца на шестнадцатилетие. Да, Кощей знал толк в лошадях. Да и вообще, казалось, во всём знал толк.

Кроме того, что нужно для счастья его дочери…

Впрочем, Виринее тут же пришлось признать, что она и сама не слишком представляет, а что же ей нужно. Казалось бы, ответ напрашивается сам собой, не правда ли? Варлаам Прибрежный. Да только сомнения то и дело закрадывались в душу. Гаданиям своим она доверяла, сердцу – тоже (а оно, несомненно, отозвалось на поцелуй и прикосновения вышеназванного мужчины), но, в отличии от сказочников, сами-то персонажи сказок знали, что до “и жили они долго и счастливо” нужно пройти тысячу и одно испытание, не пасть духом, не растерять веру, не предать себя… А что говорить об отрицательных персонажах? Мало кто для них напишет сказку со счастливым концом – приходится самим стараться. Вот девушка и старалась. Да, пусть на целую половину она и относилась, всё же, к положительным персонажам, так ведь многие об этом забывали. Внешность её не оставляла сомнений в том, кто является её отцом. Удручало и то, что те, кто никогда не видел девушку, распускали слухи, будто она – копия Кощея, каким его привыкли знать! И нет, речь не о его внутренних качествах. Оказывается, хоть она и молода, но выглядит иссохшейся злобной старухой, вместо глаз у неё – зияющие дыры, в глубине которых горят алые огоньки алчности, руки тощие и длиннющие, а волосы – спутанная паутина. Воображение порой рисует сплетникам жуткие вещи, что и говорить. Вы, может, скажете, мол, да и пусть болтают! А девушка и рада была бы согласиться с вами, да только из-за этих слухов многие стали считать, будто её внешность – всего лишь искусная личина, а на деле она – старуха. Забавно, что мало кто знал, что всем известная жуткая внешность самого Кощея Бессмертного – это и есть личина. И такой вот тонкой иронией была наполнена жизнь юной Виринеи. Раньше она не предавала большого значения слухам, но с возрастом познала и горечь обиды, и боль предательства. К примеру, была у девушки в раннем возрасте подруга – мавка из Чёрной реки, расположенной в Проклятом лесу. Про реку эту говаривали, будто кто в ней раз искупается, никогда более на сушу не захочет. И хорошо, если ты, к примеру, бессмертный. А коли нет – смерть тебя быстро настигнет.

Так вот, звали мавку Родника, и была она девчушкой шустрой да сообразительной. История самой Родники была печальной (ну, собственно, а чего ожидать, когда речь о мавке?) – мать её выносила, родить сумела, да отцу с пьяных глаз привиделось, будто волосики у ребёнка шибко белые, а это ведьмовской признак. Как и любое отличие от иных людей в селении – лютые времена были, народ был необразован да на выдумки горазд. Оставил горе-отец ребёнка на берегу реки – утопить-то то ли смелости, то ли совести не хватило. А ночь холодная была, ноябрьская. Закоченела девочка. Сжалились над ней духи речные, да мавкой сделали. Прозвали Родникой. Ходила девочка в ночное время отчий дом проведать, и узнала, что мать её от горя померла, а отец спился да замёрз в сугробе.

Подружились Виринея и Родника. Крепкой была та дружба, как самой кощеевой дочке казалось. А в Роднике-то зависть прорастала, мол, вон она какая царевна, из себя вся: и наряды каждый день новые, и украшений целый сундук, и отец – сам Кощей Бессмертный! И стала Родника потихоньку-помаленьку слухи про Виринею распускать. Якобы, в полнолуние она волком воет да на люд бросается, мертвечину кушает и водицей кладбищенской запивает… Много чего напридумывала. А слухи – они ведь как снежный ком. Слово за слово, выдумка за выдумкой – и вот они, жуткие истории про семейство Кощеево.

Конечно, когда Виринея про предательство подруги узнала, связи с ней все порвала. Мстить не стала – не царское это дело. Сказала только, что жить с этим мавке до конца дней своих…

История, конечно, давняя, да только с тех пор Виринея ни с кем не сближалась и никому не доверялась. Нет друзей – нет предательства. А теперь вот отец пожелал, чтобы она замуж вдруг шла, да не за кого-нибудь, а за Мстислава Тёмного.

Таким образом, вернувшись из пучины воспоминаний в реальность, девушка качнула головой, погладила по густой гриве Тайну и мягко вывела из стойла. Вечер обещал быть долгим.

Она уже подходила к опушке Проклятого Леса, когда из-за деревьев показался силуэт лошади с восседающим на ней мужчиной, длинные волосы которого развивали порывы прохладного ветра. Есть такой тип существ, будь то человек или нелюдь, которые словно создают вокруг себя ауру величия и превосходства над другими. Мстислав Тёмный, Барон Одноглазое Лихо, в чьих руках находятся все страхи людские, был именно из таких существ.

Виринея едва заметно выдохнула и направила Тайну в сторону мужчины. Когда они поравнялись, девушка, наконец, разглядела лошадь Мстислава. Это был мощный жеребец цвета серого, застланного тучами, неба, по массивному телу которого будто и впрямь плыли тени грозовых облаков. Жеребец нетерпеливо бил копытом оземь, будто возмущаясь остановке. Длинная чёрная грива то и дело взметалась в воздух и вновь опадала на мускулистую шею жеребца. Нрав у него, несомненно, был под стать хозяину.

Виринея, наконец, взглянула в единственный глаз Мстислава и встретилась с задумчивым взглядом. Месть первым нарушил молчание:

– И вновь приветствую, царевна.

– Взаимно, Месть.

Называть Одноглазое Лихо по имени до сих пор казалось девушке действием неверным, но обещание своё она не забыла.

Похоже, Мстиславу понравилось, что она выполнила часть их небольшого уговора, так как уголки его губ едва заметно дрогнули. Виринея глядела в чужое лицо и не могла не признать, что внешность у Лиха интересная, и даже привлекательная. Ранее она как-то не задумывалась над этим. По-видимому, сейчас было самое время признать очевидное – Мстислав Тёмный в их краях считался завидным женихом.

Я бы могла напомнить себе, что слава о нём ходит дурная, но какое это имеет значение среди нашего брата?.. Не удивительно, что отец посчитал его достойным моей руки. Но не спросить об этом меня было ошибкой.

– Царевна, ты должна научиться лучше скрывать свои мысли – твоё лицо выдаёт тебя с потрохами, – с насмешкой заметил Мстислав.

Поначалу Виринея стушевалась, но тут же взяла себя в руки:

– Мне незачем скрывать от тебя своё отношение к идее нашего союза, Месть.

С каждым разом называть его так становилось всё легче. Виринея определённо нащупывала свою собственную правду в общении с Лихом.

– Так дело только в отношении к нашему союзу?

Мстислав, определённо, не боялся бесцеремонных вопросов. Но в эту игру могли играть двое.

– Я бы так не сказала.

Неожиданно для неё, Тёмный рассмеялся. Лошадь девушки недовольно фыркнула, и мысленно Виринея с ней согласилась.

– Очень хорошо, царевна! По крайней мере, с тобой не будет скучно.

– То есть, я – развлечение? – тут же поинтересовалась девушка.

– Отнюдь.

Сказав это, Мстислав огляделся и, не дав ей возможности спросить ещё хоть что-либо, добавил:

– Нам стоит отправиться в путь. Что толку в пустых разговорах?

Ничего себе, пустые…

Мстислав направил жеребца вдоль опушки, Виринея последовала его примеру. Тайна то и дело фыркала, и вообще вела себя беспокойно – видимо, нахождение рядом жеребца Лиха не добавляло ей удовольствия.

Как я тебя понимаю, Тайна…

Виринея ласково погладила лошадь по гриве и глянула в сторону Мстислава, который ехал чуть впереди. Его прямая осанка выдавала в нём знатный титул и принадлежность к высокородным. Впрочем, Виринея встречала куда менее воспитанных титулованных особ… Чего только стоил прошлогодний визит Царя Болотного… То-то он шуму наделал: ввалился в тронный зал навеселе, то и дело проявлял неприкрытый интерес к кикиморам, намекнул, что сама-то Виринея не особо красотой одарена (у некоторой нежити представления о красоте весьма разнятся с общепринятыми), за столом ел, не используя столовых приборов… Виринея до сих пор не знала, как её отец вытерпел тот званый ужин.

Глядя на Мстислава, девушка была уверена, что его много в чём обвинить можно, но отсутствие элементарных манер в этот длинный список не входит.

Молчание затягивалось, и девушка, было, решила, что Лихо забыл о ней. В тот же момент Мстислав остановил лошадь и спешился. Девушка недоумевающе глядела на спутника.

– В чём дело?

– Царевна, расслабься. Предлагаю пройтись пешком.

Виринея и сама почувствовала, как взгляд её аметистовых глаз становится недоверчивым. Да и откуда тут доверию взяться?

– С чего бы? Уговор был на конную прогулку.

– Я передумал.

Девушка даже хотела пуститься в спор, но потом решила, что это будет ребячеством. В самом деле, такая уж это проблема?

Вновь погладив Тайну, Виринея спустилась на землю. Мысы кожаных сапожек скрылись в траве. Мягкой поступью девушка подошла к спутнику. Мстислав, к её удивлению, вдруг подал ей руку. Чуть помедлив, девушка скользнула ладошкой ему под предложенную руку, умостив пальцы на сгибе локтя. Отчего-то её действия заставили Мстислава посерьёзнеть – куда-то пропала, ставшая привычной, насмешливость из единственного янтарного глаза.