Сезон охоты на мужей

Катя тоже встревожилась.

– Да, Янка, где цепочка с крестиком, которые мы нашли? Они пропали!

Янка обиделась:

– Вас только это и задело? А что моя машина могла этой ночью пропасть, это, по-вашему, ничего страшного?

– Но твоя машина на месте, а цепочки с крестиком нет.

– И они на месте.

– Их здесь нет! – вороша разбросанные на сиденье вещи и шаря по пустому бардачку, уныло сказала Наташа.

– Радуйтесь, что я такая предусмотрительная, – фыркнула Янка. – Я их еще вчера забрала из бардачка и спрятала в другом месте. Как чувствовала, что можно ждать сюрпризов.

Наташа посмотрела на своих подруг. Рот у нее приоткрылся, а ладони она прижала к щекам.

– Ой, девчонки! Я только сейчас подумала, а вдруг грабителю была нужна не машина? Вдруг он залез ради цепочки с крестиком? Посмотрите, и вещи из бардачка все выкинуты! Как будто бы там что-то искали.

– И кто мог знать, что цепочка с крестиком находятся там? Кроме нас четырех, никто не знал. Значит, одна из нас воровка?

Наташа смутилась. А Вера вдруг сказала:

– Еще Петя знал. Я ему еще вчера рассказала о нашей находке.

– Зачем ты это сделала?

– Мне показалось, что эта цепочка и крестик могут принадлежать Любе.

Любой звали жену Пети. И она была блондинкой с целой копной мелких кудряшек, которые обычно прятались под головным платком, лишь в редких случаях выбиваясь наружу. Точно такими же кудряшками обладала владелица найденной цепочки.

– Я видела похожую цепочку и крестик, которые Любе подарили несколько лет назад на именины. Меня тогда заинтересовало это плетение, оно очень необычное, не похоже на то, что можно увидеть в магазинах. Оказывается, Петя заказывал цепочку у ювелира. И крестик тоже был сделан на заказ.

– И что тебе вчера ответил Петя?

– Он очень удивился и сказал, что цепочка с крестиком у Любы действительно пропали. Что случилось это несколько месяцев назад и жена очень горевала, так как увидела в потере дурной знак. Но он заказал ей точно такие же, и Люба немного успокоилась.

– Значит, в лесу мы нашли цепочку и крестик Любы?

Вера пожала плечами.

– Наверное.

– Значит, одна из женщин на лесной стоянке, которых видела Яна, и могла быть Любой?

– Вряд ли. Ведь Петя говорит, что Люба эту цепочку с крестиком потеряла еще несколько месяцев назад.

– Сначала она потеряла, потом еще кто-то другой ее потерял. Это все очень странно. Прямо не цепочка, а какая-то путешественница.

И в этом с ней никто не смог спорить.

Вопреки ожиданиям подруг никакого ликования по поводу появления в прачечной новенькой стиральной машины ни матушка Анна, ни матушка Галина не проявили. Наоборот, отнеслись они к этому новшеству неодобрительно:

– Лишь бы руками не работать! Бездельницы!

Даже отец Анатолий, подученный вредными бабами, и тот, хоть и мягко, но все же упрекнул Веру за самодеятельность. Мол, что же ты, матушка, и купола на храме еще не вызолочены, и иконостас не обновлен, и вообще трат полным-полно, неужели нельзя было потратить деньги с бо?льшим умом или хотя бы посоветоваться с ним?

И ушел. Матушка Галина присутствовала при этом разговоре. Выговор отца Анатолия показался ей слишком мягким, и от себя она добавила, что в монастырской жизни главное – смирение. Ни одного шага нельзя сделать, не взяв благословения своего духовного отца, коим для девушек является отец Анатолий.

– А вы все самочинно решили. У отца Анатолия благословения не взяли. Не спросив его разрешения, машинку купили. Мол, лучше старших знаете, как и что нужно. А это уже гордыня получается, лукавый только того и ждет, чтобы кто своеволие проявил.

А потом и матушка Анна подключилась и запела тонким голоском:

– Поймите, девочки, вы сейчас вступаете в новую жизнь. Вы должны были послушны воле своего духовного руководителя и ни в чем, даже в самом малом, не отступать от сказанного им.

И в таком стиле беседа длилась чуть ли не полчаса. В итоге вместо благодарности за приобретенную отнюдь не дешевую стиралку Вера получила выговор с предупреждением.

– Это они еще о наших новых кроватях не знают.

К счастью, отец Анатолий не был излишне обременен глупыми принципами. И пока бабы распекали послушниц, он воспользовался свободой, согнал рабочих, которые быстренько соорудили подводку холодной воды к прачечной. Итак, когда матушка Галина отпустила подруг, машинка была подключена, загружена и уже стирала первую партию белья.

– Какая прелесть!

Только сейчас подруги в полной мере ощутили, какая это великая вещь – автоматическая стиральная машина. Как-то раньше они не задумывались, насколько тяжелым был труд прачки. А вот после вчерашнего трудового дня прочувствовали, что называется, на собственной шкуре. У Кати руки еще до сих пор были покрыты мелкими трещинками. У Веры болела спина. У Наташи ладони. А Янка сама не знала, что у нее больше болит, пожалуй, что вообще не было ни одного кусочка на теле, который бы не болел.

– Хилые мы какие.

– Поэтому нам автоматика и нужна. Небось не прежние времена.

Рассчитана новая стиралка была на двенадцать килограммов грязного белья, что должно было скоро разгрузить прачечную и на долгое время избавить послушниц от этой тяжелой работы.

– Одно дело – ткнул кнопочку и жди, когда через пару часов можно будет забирать уже почти сухое белье. И другое – колупаться, как мы вчера.

В общем, несмотря на полученный выговор, подруги были все равно довольны. Как ни возмущались их самовольством матушки, машина все-таки заработала вместо самих прачек. Единственное, что девушкам в этой истории сильно пришлось не по вкусу, так это приказ матушки Галины отправляться на кухню и помогать теперь по мере сил там.

Наташа снова встревожилась:

– Что-то никакой посудомоечной машины я вчера там не увидела.

Ее там и не было. Глубокая и полная до самых краев грязной посудой раковина была, а вот посудомоечной машины не наблюдалось. Переглянувшись, подруги засучили рукава и взялись за дело. Времени до обеда оставалось уже совсем мало, а вот тарелок, ложек и чашек было, наоборот, много.

Подруги мыли посуду молча. Повторялась вчерашняя история. Горячей воды не было. Приходилось греть в ведрах, потом разбавлять ледяную воду кипятком и так в едва теплой и полоскать посуду. Современных моющих средств тоже не наблюдалось. Мыть приходилось хозяйственным мылом и содой. Чашки по молчаливому соглашению подруги решили просто ополаскивать водой, а затем вытирать насухо. А вот с ложками и тарелками пришлось повозиться. Постное масло, которым была сдобрена грибная подливка, отмывалось в прохладной воде с большим трудом.

– А что будет после обеда? – с ужасом произнесла Вера. – Там будет в два раза больше работы!

Девушки едва успели перемыть посуду, как повара уже понесли еду в трапезную. И понеслось по новой. Подруги даже не успели толком пообедать. Проглотили по несколько ложек супа на ходу – и снова за работу. Они уже немного приноровились, но дело все равно двигалось слишком медленно. К вечеру руки у подруг оказались в еще худшем состоянии, чем вчера.

– Не знаю, как вы, а я лично так больше не могу, – разглядывая свои красные и раздувшиеся пальцы, сказала Янка. – Если она и завтра поставит нас на это же послушание, я уеду!