Куда исчезают поклонники?

Ничего такого не находилось. В ящик стола было небрежно сброшено несколько старых, пожелтевших от времени фотографий в рамках, на которых высокий мужчина был запечатлен под руку с маленькой женщиной в неизменном беретике, который сопровождал ее из года в год, из десятилетия в десятилетие. Лицо у женщины было невыразительным и не сказать, чтобы миловидным. Маленькие глазки, узкие губы, длинный нос. Сразу было видно, что она редкая брюзга, зануда, да и вредина порядочная.

У ее мужа вид был задумчивый, словно он и сам не понимал, что делает рядом с этой невзрачной особой.

На всякий случай Мариша прихватила для Вики одну фотографию ее деда вместе с рамкой, выбрав рамку, которая подешевле. Еще не хватало, чтобы ее обвинили в воровстве! Так! Это сделано. Что дальше? Где еще могут быть бумаги? Взгляд Мариши невольно уперся в двери кладовки. Ага! Вика говорила, что нашла письма Льва Илларионовича на самом верху кладовки ее бабушки. Так если старики были так близки, может быть, у них и привычки общие?

И Мариша устремилась к кладовке. Распахнув ее, она замерла. Какой же тут был беспорядок! Сразу видно, что властная рука Варвары Сергеевны не добралась до этих залежей. Мариша принялась снимать вещи с полок. И так увлеклась, что обрушила одну из них. Надо же такому случиться, что именно в этот момент в дверь вошел Ваня с тортиком в руках. Вошел, увидел и замер на пороге.

Его новая знакомая стоит в явной растерянности перед дверью кладовки, а оттуда на нее сыпется разное барахло.

– Мариша! – закричал он, увидев, как прямо на голову его пассии пикирует внушительных размеров котелок. – Осторожней!

Позабыв про тортик, который шлепнулся на пол, он подскочил к Марише и сильно дернул ее за руку. Очень вовремя, иначе котелок угодил бы прямо Марише по темечку.

– Уф! Как ты меня напугала! Что ты делаешь?

– Ошиблась дверью, – нашлась Мариша. – Хотела найти ванную комнату. Открыла дверь, и на меня посыпались разные вещи!

– Ванная совсем в другой части квартиры.

– Но ты же мне не показал!

– Я не думал, что она тебе так экстренно понадобится.

– Надо было думать, – вредничала Мариша. – А где тортик?

– Там.

Тортик превратился в лепешку. Но Ваня о нем и не думал. Все его мысли были сосредоточены на том, что скажет теперь его мама, увидев разгром в коридоре.

– Она будет в ярости!

– Ты сказал, что твоя мама вернется только к вечеру.

– Ну да. И что?

– Так за это время мы уберем все вещи обратно!

Похоже, такая простая мысль Ване в голову просто не приходила. Да уж, редкий бездельник. Буквально пальцем не пошевелит. Так что Мариша даже не удивилась, когда все вещи ей пришлось запихивать в кладовку практически одной. Ваня под благовидным предлогом ускользнул от этой работы на кухню – заваривать чай.

Но Мариша не возражала, пусть будет чай, пусть кофе и торт. Лишь бы Ваня не болтался у нее под ногами, мешая рассматривать вещи в кладовке.

Перед тем как уйти на кухню, Ваня около четверти часа ходил вокруг шмякнувшегося на пол тортика, пытаясь соскрести остатки с минимальными потерями. Сходил за блюдом, потом за подносом, потом приволок большую плоскую лопаточку, с помощью которой и перетащил днище коробки на поднос. Одним словом, суетился над тортиком по полной программе. На то, чтобы помыть потом руки и заварить чай, у него ушло еще полчаса.

В общем, где-то через час для чаепития у нерасторопного парня все было готово. Мариша к этому времени успела разобрать все вещи в кладовке. И нашла кое-что интересное для себя. Это была картонная коробочка, тщательно оклеенная бумагой. Можно было подумать, что там подарок или что-то в этом роде. Но разорвав обертку, Мариша с удивлением обнаружила, что в коробочке лежит один-единственный ключ. Самый обычный ключ от ригельного замка. Длинный, с бороздками по краям.

У Мариши и у самой был когда-то в квартире такой замок. Так что она без труда догадалась, как должен выглядеть этот. Оставалось только понять, где находится этот замок. Держа в руках ключ, Мариша ощущала себя героем сказки про Буратино. Ключик у нее был, оставалось найти потайную дверцу.

– Мариша, ты идешь? – подал голос Ваня. – Чай уже готов!

– Иду, иду!

И, поспешно запихнув в кладовку оставшиеся вещи, Мариша быстро смыла с себя пыль и пошла на кухню.

– Хороший у вас в квартире ремонт, – похвалила Мариша обстановку, чтобы хоть что-то сказать. – Вы с мамой делали?

– Нет. Мы почти ничего не трогали. Только замки на дверях сменили.

Ага! Сменили замки! Может быть, ригельный ключ был как раз от входной двери самого Льва Илларионовича? Хотя зачем тогда прятать его в коробочку, да еще заботливо оклеивать сверху бумагой. Это же какая возня! Впрочем, каких только странностей не случается у одиноких людей. А Лев Илларионович, Мариша в этом почти не сомневалась, был очень, очень одинок. Даже когда его жена была еще жива.

– Наверное, бешеные деньги заплатили? – предположила она. – Обе двери у вас железные. Чтобы на таких дверях поставить новые замки, мастера ломят приличные суммы.

– Нет. Вовсе нет. Мы потратились только на замки. Мама купила их такой же конструкции, какие стояли у деда. Только резьба на ключах была другой. Но все входные отверстия совпадали, и обошлось нам это совсем недорого.

Вот как! Значит, ригельный ключ был не от входной двери Льва Илларионовича. Но откуда же он? Бумага на коробочке казалась совсем свежей, без пыли и паутины. Так что вряд ли коробочка пролежала в кладовке больше года. Возможно даже, что Лев Илларионович положил ее в кладовку незадолго до своей трагической смерти. А то и за день или за два до нее.

И Мариша подумала, что она очень даже хорошо сделала, стащив этот занятный ключ.

Чаепитие с Ваней и смятым тортом прошло очень мирно, несмотря на то что торт был вовсе не с безе, орехами и шоколадным кремом, а самый обычный бисквитный с кремом. Но Мариша не стала придираться. Сейчас торт интересовал ее в последнюю очередь.

Потом Мариша поблагодарила его и быстренько смоталась, оставив парня в явной растерянности. Он, правда, попытался полезть к Марише с глупостями и даже начал целоваться. Но, получив от нее дружеский, но недвусмысленно сильный тычок в солнечное сплетение, быстро отстал.

– Ну, какая ты! – с явным разочарованием протянул он. – Я для тебя и за тортиком сбегал, и чай приготовил.

– Тебе полезно двигаться! Ишь, разжирел!

И Мариша подхватила двумя пальцами дряблую складку на животе у парня. Ваня вырвался с явным недовольством. Надулся, словно маленький мальчик, не получивший обещанную конфетку. Ну, чисто детский сад. А ведь мужику уже сровнялось тридцать!

Выскочив на улицу, Мариша попыталась дозвониться до Вики. Может быть, она сможет как-то прояснить историю с ключом? Но у Вики было постоянно занято, а потом трубка внезапно оказалась вне зоны доступа.

– Интересное кино, куда же она делась?!

За день Мариша пыталась еще несколько раз дозвониться до Вики. Все бесполезно. Трубка была стабильно отключена. А ведь они с Викой договорились, что будут постоянно держать связь. И постепенно в душу к Марише стали закрадываться самые мрачные подозрения.

Да еще эта генеральная уборка, будь она неладна! Ну не могла Мариша заниматься мытьем полов и окон, когда с ее подругой явно что-то произошло.

Но в то же время Мариша понимала, что, если сегодня она не приведет квартиру в порядок, муж будет очень и очень ею недоволен. Он и так уже вчера намекнул супруге, что иной раз был бы не прочь получить пару чистых носков, рубашку и сесть за стол или прилечь на диван, не пытаясь перед этим разгрести себе на нем местечко попросторней.

Упреки Смайла были справедливы. Мариша и сама стала замечать, что пыль под кроватью, диванами и за ножками кресел и шкафов приобретает совсем уж катастрофическую плотность. Про окна и вспоминать не хотелось. В этом году весной Мариша их помыла, убив на это занятие целый чудесный солнечный день. Но уже через пару недель окна снова покрылись отвратительными разводами и пятнышками от дождевых капель. И сейчас стекла выглядели так, словно их никто и не мыл с прошлого, а то и с позапрошлого года.

Мариша честно попыталась помыть пол. Но только разлила воду, уронила швабру и ударилась о крышку трюмо.

– Господи, какая уж тут уборка! – воскликнула она в сердцах.

И, отшвырнув в одну сторону швабру, в другую отпихнув ведро, она наспех переоделась и выскочила из дома. Вика жила довольно далеко, так что в пути Мариша вдоволь настоялась в городских пробках. Ее красный «Форд» был довольно массивной и внушительной машиной. Так что в пробках Мариша получила свое по полной программе. Никто не желал ей уступать дорогу, никто не обращал внимания, что за рулем сидит женщина, определенно видная и даже красивая. Всем водителям было плевать на женскую красоту, они мечтали об одном – вырваться поскорей из пробки.

После унылого дождя над городом снова сверкало солнце. И влажная земля отдавала всю накопленную ею влагу в виде испарений. Дышать было тяжело. Да еще у горизонта снова стали собираться темные тучи, предвещая новый ливень. И все водители спешили побыстрей добраться до дома.

У дома Вики было тихо. Но, поднявшись на нужный этаж, Мариша замерла, словно громом пораженная. На двери Викиной квартиры красовались бумажные пломбы с печатями. Мариша отлично знала, что означают такие пломбы. Тут произошло преступление! С Викой что-то случилось! Недаром у Мариши все из рук валилось!