Хозяйка праздника жизни

И Лисица проворно двинулся к выходу. Эдик, дожевывая на ходу сладкий бисквит, который он прихватил с витрины, двинулся за ним следом. Ну а подругам только и оставалось, что расстегнуть свои кошельки и извлечь из них кредитки. Раз в этом ресторане принимают к оплате карточки, будет лучше приберечь имеющиеся у них наличные для другого раза.

Ведь далеко не всегда сеть работает как нужно, есть электричество и всякие там другие штуки, которые отвечают за бесперебойное получение своих накоплений. Иной раз вместо желаемой суммы на табло высвечивается надпись: «Запрос не подтвержден» или «Банк не отвечает». И не всегда деньги удается получить в тот момент, когда нужно, в том месте, в каком нужно, и в обстановке, которая к этому располагает.

Виртуальные деньги хороши и плохи одновременно. С одной стороны, их вроде бы нет, значит, и украсть, как наличные, их трудно. А с другой стороны, если приспичит, может такое случиться, что и законному владельцу будет затруднительно их получить.

Глава 3

Некоторое время подруги провели, гуляя по окрестностям и наслаждаясь разглядыванием гостей, все прибывающих и прибывающих на слет. Несмотря на то что официальное открытие слета было назначено лишь на завтрашний день, сегодня тут и там разворачивались стихийно возникающие сценки. Тут плясали, там показывали фокусы, тут дышали огнем, а еще дальше угадывали будущее по хрустальному шару.

Подруги застряли у палатки, перед которой музыкант в больших закрывающих лицо очках и в кепке, надетой на темные волосы, в которых, несмотря на молодость мужчины, уже проглядывала седина, очень красиво исполнял испанские баллады, аккомпанируя себе на странном инструменте, похожем на домру.

– Что это у вас за инструмент? – поинтересовалась у него Леся. – Это мандолина?

Мужчина взглянул на нее. На секунду он оторвал руку от струн, снял очки, и Леся увидела, что в глазах его появился тот самый блеск, который выдает интерес мужчины к понравившейся ему женщине. Может быть, кто-то и не умел его замечать, но Леся умела. Она сразу поняла, что пришлась этому мужчине по сердцу. И более того, он ей тоже понравился. Было в нем что-то такое притягательное, манящее и… и загадочное. Несмотря на свои потрепанные джинсы, мужчина не был похож на других бродяг.

– Верно, это мандолина. Отрадно видеть, что есть еще люди, знающие это слово.

Леся улыбнулась и попросила:

– Сыграйте нам еще.

– Вам понравилось?

– О да!

– И что же вам спеть?

– Не знаю, что-нибудь о любви.

– Ну конечно, – усмехнулся певец. – О чем же еще может думать прекрасная дама, как не о любви.

– Это плохо?

– Наоборот! Женщина только о ней и должна думать! Увы, современные женщины слишком мало времени посвящают мыслям о любви и слишком много занимаются делами. Это не идет на пользу ни им самим, ни тому миру, в котором мы живем.

– Вы хотите сказать, что это женщины виноваты в том, что происходит в мире?

– Всегда и во всем виновата одна лишь женщина. Она – суть мироздания. Она – двигатель прогресса. Без нее мы, мужчины, были бы просто инертной скучной массой. Только ради вас, женщин, мы, мужчины, и совершаем подвиги, делаем открытия и двигаем вперед этот маленький земной шарик.

Мужчина улыбнулся, продемонстрировав все тридцать два зуба. И Кира, наблюдающая за ним, невольно нахмурилась. Слишком уж безупречной была улыбка у этого нищего музыканта. Палатка драная, джинсы дешевые, кроссовки… великий боже, лучше об этих кроссовках вообще не говорить, родом они из Советского Союза, никак не иначе. И при этом зубы, как у молодого мальчика или Валерия Леонтьева, который, надо полагать, в свой безупречный оскал вложил не одну тысячу.

Но прежде чем Кира успела довести свое недовольство до мнения Леси, она услышала голос подруги:

– А как ваше имя?

– Валерий.

– Вы – музыкант?

– Бард, а также исполнитель баллад и серенад для прекрасных дам.

– Вы будете выступать в программе слета?

– О нет! Обойдусь без подобной чести. Я не любитель публичных выступлений.

– Но почему? Это ведь так приятно, когда вашим талантом восхищаются люди.

– А вы бы хотели, чтобы я выступил на сцене?

– Да, – помедлив, призналась Леся. – Хотела бы. Вы замечательно поете. Будет несправедливо, если вас не услышат все эти люди.

– Справедливость – удел лишь избранных.

Леся не поняла, что хотел сказать этим Валерий. Да ей было это и неинтересно. Куда интересней было наблюдать за тем, как загораются глаза мужчины, когда он на нее смотрит. Девушка испытывала давно забытое восхитительное чувство, когда летишь в пропасть, не думая о последствиях. В их отношениях с Эдиком этого сладкого периода влюбленности как-то не случилось. Они встретились, познакомились и сразу поняли, что им очень хорошо и комфортно вдвоем. А поняв, стали жить вместе.

Никакой драмы и высокого душевного надрыва в их отношениях не было. Родители Эдика сразу же с восторгом приняли Лесю в качестве будущей невестки. Мама Леси пришла в еще больший восторг, когда дочь представила ей будущего зятя. Обе семьи уже давно и прочно сдружились. И хотя официальной даты бракосочетания до сих пор назначено не было, но все вокруг иначе как мужем и женой их не считали.

Все получилось быстро, бескровно и… и как-то слишком уж легко и просто.

И вот теперь Леся смотрела на Валерия и читала в его глазах, что с ним-то ей легко и просто не будет. И страстей, и страданий хватит через край. Он будет ей изменять, будет ее предавать и обманывать, но… но поделать с собой она ничего не могла. И сколько ни тянула ее Кира прочь от этого подозрительного типа, который не понравился ей с первого взгляда, Леся стояла словно вкопанная.

А когда Кира попыталась настаивать, твердя, что им надо идти, Леся повернула к ней идиотски счастливое лицо и заявила:

– Иди, конечно, если хочешь.

– А ты?

– А я еще немного побуду тут… с Валерием.

Разумеется, Кира не собиралась никуда уходить. Еще чего! Не оставит она свою подругу, когда та находится на краю пропасти. И мало того, что просто там стоит, она еще и вниз сигануть собирается. Поэтому Кира осталась рядом с Лесей и всячески давала понять противному Валерию, что Леся занята другим мужчиной. Для этого Кира время от времени смотрела на свой телефон и будто бы невзначай произносила: «Леся, вроде бы твой Эдик сейчас звонил. Это его номер, не посмотришь?» Или говорила: «Интересно, а что там твой Эдик с моим благоверным сейчас поделывают? Позвонить им, что ли?»

Но все было бесполезно. Леся неумолимо приближалась к своей погибели. А Кира, как ни твердо вознамерилась помешать этому пагубному падению, начинала сомневаться, в ее ли это силах?

Спасение пришло с неожиданной стороны. Из палатки за спиной Валерия выглянула молоденькая девушка, лет шестнадцати-семнадцати, никак не старше, и с непередаваемой нежностью произнесла:

– Папочка, а мы скоро будем кушать? Я очень хочу есть.

Валерий тут же отложил свой инструмент и повернулся в сторону девушки. Он снова нацепил очки, так что было не понять, что в его взгляде. Но голос его прозвучал нежно:

– Конечно, малышка. Прямо сейчас и поедим. Что же ты раньше не сказала своему старому папке, что голодна?

– А я и сама этого не знала, – ответила девушка, нежно, но цепко обхватывая мужчину за шею. – Скоро мы будем есть?

– Моя красавица хочет кушать, значит, я добуду еду!

И Валерий, отвернувшись от Леси, нырнул в палатку. Оттуда послышался его смех, голос девушки, звяканье металлических плошек и ложек, а также звуки поцелуев, судя по их длительности, совсем даже не отеческих.

Кира поняла, что это ее шанс. Она вцепилась Лесе в руку и прошептала: