Шустрое ребро Адама

Эти слова уже относились к Марише и ее матери.

– Как? – удивилась Тамара Ильинична. – И что ты психуешь, твой Валериан давно уже не ребенок. Он отлично может постоять за себя сам.

– Ты не представляешь, как он наивен, – прорыдала Серафима Ильинична. – Я прямо сердцем чую, что с ним случилось несчастье. Я должна разыскать его и спасти.

И она сделала попытку встать с кровати.

– Лежи, – остановила ее сестра. – Ты уже один раз пыталась его спасти, вот и лежишь тут с проломленной головой. Еще не хватало, чтобы ты бродила по городу с черепно-мозговой и пугала обывателей своим видом. Ты себя хоть в зеркало видела?

– Нет, у нас в ванной нет зеркала, а все мои вещи, в том числе и зеркало, остались в приемном покое.

– Вот и отлично, потому что выглядишь ты словно зеленая гусеница, готовящаяся к окукливанию, – покивала головой Тамара Ильинична.

– Мне все равно, как я выгляжу, – сердито буркнула сестра. – Я должна спасти своего Валериана, и я его спасу. А потом могу с чистой совестью лечь и умереть, а он пусть отправляется к своей соплячке-любовнице.

– Тетя, – проникновенным голосом сказала Мариша, – тебе нельзя сейчас никого идти спасать. Тебя саму спасать нужно. Врачи говорят, что у тебя нехорошие симптомы, что с твоей травмой нужен строжайший покой. Ты уж лежи, пожалуйста, я сама все разузнаю, а потом вернусь и доложу.

С этими словами она выскользнула из палаты, не слушая протестующих воплей своей тетки, которая, однако, попыток встать с кровати больше не предпринимала, доверившись племяннице.

Расследование Мариша начала прямо с больницы, с приемного покоя. Там дежурила злобная старая карга, которая немедленно наорала на Маришу, мол, таскаются тут посторонние без сменной обуви.

– Мне нужны вещи, которые были на моей тете, когда ее вчера вечером привезли к вам в больницу, – сказала Мариша. – Где они могут быть?

– Кто ее привез! – гаркнула бабка.

– Это второй вопрос, который я бы хотела у вас выяснить, – невозмутимо ответила Мариша.

– Как фамилия? – смирилась бабка.

– Круглова.

– Помню, – сказала бабка, захлопывая журнал. – Только ее не на «Скорой» привезли, так что если что-то пропало, то наши тут ни при чем. А все ценности я у нее по описи приняла, и дежурный врач расписалась.

– Минуточку, так что же, она сама к вам пешком дошла? – спросила Мариша. – От Обводного канала шлепала с проломленным черепом?

– Уж я не знаю, откуда она шла и где ей по голове досталось, только мы ее на ступенях нашли. Но череп у нее цел, просто сотрясение.

– Как на ступенях? – удивилась Мариша.

– А так, я сидела с Галиной Антоновной – это наша врач, и вдруг мы с ней слышим гудок машины. Один раз, и еще раз, и еще. Видим, что хулиган не успокаивается, и пошли порядок наводить. А что делать, так бы он нам всех больных перебудил. Хотя, честно говоря, на ночь почти все по домам разбредаются. Но все равно непорядок, если под окнами гудят. Выходим, а перед дверью она, любезная, уже лежит.

– А машина, которая гудела?

– Машины уже не было, – сказала бабка. – Скрылась. Мы подумали, что, должно быть, водитель ее сбил, но до больницы все-таки довез, не бросил.

– Неужели вы совсем ничего не видели? – расстроилась Мариша.

– Ты спроси у Галины Антоновны, – посоветовала ей бабка. – Может, она чего видела, а я больше на пострадавшую смотрела.

– А где мне ее найти?

– У себя в кабинете, – сказала бабка, и на этом разговор с ней закончился.

Бабка занялась какими-то бумажками, а Мариша отправилась искать некую Галину Антоновну. Та нашлась вовсе не у себя в кабинете, а в коридоре, и то по чистой случайности, так как уже уходила домой. На нее Марише указал молоденький доктор в зеленом халате. Совершенно непонятно, зачем белые халаты сменились на зеленые. Должно быть, с первыми было связано слишком много страшилок, а про зеленые еще толком ничего не успели придумать.

Такие мысли крутились у Мариши в голове, пока она приближалась к Галине Антоновне. Определенно, это внешний вид докторши вызвал у Мариши такие неприятные ассоциации. Галина Антоновна словно бы вобрала в себя все негативное, что принято говорить о врачах. Возможно, конечно, что у бедняжки просто было такое лицо, но Мариша искренне порадовалась, что тетка была без сознания, когда Галина Антоновна занималась ею, а то ведь недолго и со страху помереть.

Ростом и габаритами Галина Антоновна больше всего смахивала на слона. Не слишком большого, но и не совсем уж слоненка. Это сходство подчеркивал объемистый плащ, в который она закутала свое тело, и огромная шляпа со свисающими, словно уши, полями. В руках Галина Антоновна держала сумку и при ходьбе размахивала ею в такт шагам.

– Вам чего? – весьма нелюбезно осведомилась врач, обнаружив, что ей не удается стряхнуть с рукава повисшую на нем Маришу.

– Я насчет Кругловой, – пробормотала Мариша.

– Кругловы, Треугольниковы, Прямоугольниковы, – раздраженно бросила Галина Антоновна. – Вы думаете, я всех в голове держу? Кто хоть она? Что у нее там? Вы поймите, я сутки на ногах, у меня перед глазами все плывет. Вот и вашего лица я толком не вижу, одно цветное пятно.

– Та Круглова, которая с сотрясением, которую вы на ступенях нашли, – сказала Мариша и для верности добавила: – Вчера вечером.

– А! – мигом вспомнила доктор. – Так вы из милиции?

– Я бы хотела уточнить, не видели ли вы машину, которая ее доставила, – проигнорировала вопрос собеседницы Мариша.

– С Анной Сергеевной уже успели побеседовать, – заключила Галина Антоновна. – Тогда мне нечего вам сказать. Она первая выскочила из больницы, она у нас боевая.

– Боевая, но на зрение жалуется, – сказала Мариша. – Может быть, вы видели? Понятно, что номер вы не разглядели, но хотя бы цвет или марку?

– В машинах я не разбираюсь, а видела красную машину, которая выезжала из ворот. Только поймите, не могу я ручаться, что это была именно та самая машина.

– У вас тут на территории больницы к вечеру оживленное движение? – спросила Мариша.

– С какой стати! – возмутилась Галина Антоновна. – Только машины врачей и кареты «Скорой помощи».

– Тогда попрошу я вас пройти со мной к выходу, вы ведь все равно собирались уходить, и попросить вахтера, чтобы он постарался вспомнить, что за красная машина тут сигналила.

– Ладно, – вдруг сразу согласилась Галина Антоновна, которая оказалась не таким крокодилом, как казалось по первому впечатлению. – Только хочу вас сразу же предупредить, что сторож у нас пьяница. Так что толку от него вы вряд ли добьетесь.

– А зачем же вы его держите?

– А кто вам за такие гроши работать станет? – пожала плечами врач. – А этот хоть видимость порядка создает. И потом, иногда он все-таки бывает трезв. Пойдемте, вдруг вам повезет.

Но Марише не повезло, это стало ясно сразу же, как только Михалыч вышел из своей сторожки. От него за версту разило перегаром, к вечернему он, видать, с самого утра свежака добавил. На старые дрожжи хватило даже капельки, и теперь Михалыч никак не мог сообразить, что от него хотят.

– Кр-кр-красная машина была, – наконец выговорил он, уяснив суть дела. – Такой симпатичный еще водила.

– А машина какая? – допытывалась у него Галина Антоновна. – Номер записал?

– Хорошего человека машина, – продолжал твердить свое старик, пьяно покачиваясь на летнем ветерке. – Хорошего человека видать по полету. Он мне, можно сказать, после вчерашнего друг.

– Ты откуда водку взял? – строго спросила у него Галина Антоновна.