Гарем шоколадного зайки. Дело гангстера боится

У подруг оставался еще один шанс, позвонить своему приятелю Лисице – мошеннику и пройдохе, но в то же время их лучшему другу, который, казалось, знал всех и каждого в нашей стране и, конечно, в нашем городе. Но Лисица был недоступен. Наверное, вновь разбирался со своей очередной подружкой. И, немного поколебавшись, подруги собрались и велели Диме идти с ними.

– Куда?

– Пойдем к нашему другу Таракану.

– К кому?

– К старому генералу в отставке, – объяснила ставшему недоверчивым племяннику Леся.

– А далеко?

– Совсем нет. Он живет на соседней улице. Возможно, он сможет подсказать нам, кто такой этот Галчик.

Таракан был дома, возился во дворе, окапывая яблони и другие плодовые деревья. Старик бережно разрыхлял землю у корней, делал углубление для поливочной воды. И в этот майский денек выглядел довольным жизнью. Таракан, несмотря на свои звания и награды, вообще не чурался физического труда, считая, что это куда полезней, чем без толку прыгать на тренажерах в душном спортивном зале, дыша не свежим воздухом, а испарениями тел других спортсменов.

– А тут и зарядка для мышц, и кислород, и польза для общества. Ну что у вас за проблема? Э, юноша, да тебя, похоже, били?

В проницательности Таракану невозможно было отказать. И подруги не стали скрывать, в какую сложную ситуацию влип племянник Леси. Таракан внимательно выслушал девушек. И, услышав имя Галчика, нахмурился.

– Вы что же, его тоже знаете? – тут же воскликнула Леся. – Кто он?

– Был такой человек. Меня свела с ним работа, и было это еще в девяностых. Только вряд ли это он.

– Почему?

– Сейчас ему должно быть уже хорошо за шестьдесят. И он не появлялся в моем поле видимости с девяностых годов.

– Он был бандитом? Воровским авторитетом?

– Совсем наоборот, – покачал головой Таракан. – Секретарь обкома, уважаемый член общества. Вот только занялся бизнесом, а потом вовсе исчез.

– Как исчез?

– Дело о его исчезновении велось нами целых пять месяцев. Последний раз его видели в девяносто втором году в январе. И после этого мы активно разыскивали его еще пять месяцев.

– Разыскивали пять месяцев? Это ведь довольно долго?

– Впрочем, возможно, это совсем и неважно, – отмахнулся Таракан. – Тот человек, которого разыскивали ваши бандиты, все равно не мог быть нашим Галчиком.

– Почему?

– Но ведь вы же говорите, преступники приняли Диму за него?

– Да.

– А тот, будь он жив, сейчас бы уже отпраздновал свой шестидесятилетний юбилей. Хотя фамилия достаточно редкая. Галчик, хм…

– Возможно, это его сын или брат?

– Сын у этого человека действительно имелся, – согласился Таракан. – Богдан. Как сейчас помню забавного румяного карапуза, который так и не понял, кто все эти дяди, которые приходят в их дом и расспрашивают про папу. И немудрено, в девяностых годах этому пацану было всего пара лет от роду.

– Возможно, это он и есть!

– Все свидетели единодушно утверждали, что Галчик-отец обожал своего сына, – ударился в воспоминания отставник. – И немудрено, ведь Богдан был его первенцем. В свои сорок с гаком Галчик наконец-то стал папашей. До этого у Галчика было еще три жены, но ни одна так и не подарила ему ребенка. Так что своего сына он буквально боготворил. Он и назвал его Богом данный – Богдан. Плюс молодая красавица-жена. Ей тогда исполнилось всего двадцать лет, совсем девчонка по сравнению со своим мужем. Очень изящная, испуганная и искренняя девочка. Честно говоря, мы тогда не поверили, что Галчик мог просто сбежать от семьи, которую так сильно любил и которая в нем отчаянно нуждалась. Мы искали его все пять месяцев и наконец нашли.

– И куда же он подевался от своей замечательной семьи – сына и жены-красавицы?

– Дело было закрыто в связи со смертью Галчика, – угрюмо произнес Таракан.

– Так он умер? – ахнули подруги.

– В бумагах был протокол опознания тела Галчика, который подписала его жена.

– Тогда какие могут быть сомнения? Человек этот мертв. Его убили?

– Хм… Дело в том, что найденное нами тело было изуродовано огнем до такой степени, что опознать что-либо там было затруднительно. Никаких отпечатков пальцев не сохранилось. Правда, зубная карта, которую мы раздобыли, совпадала. К тому же жена опознала металлическую пряжку и пуговицы на месте рубашки мужа.

– И все равно у вас оставались сомнения?

– Определенные сомнения есть всегда.

– Но почему? В чем причина?

– Видите ли… Время тогда было смутное, каждый старался ухватить от разваливающейся на части страны свой кусок, да пожирнее.

Подруги кивнули. Приватизация, остроумно и небезосновательно прозванная в народе «прихватизацией», позволила тем, кто ориентировался в вопросах рыночной экономики лучше остальных, вовремя провернуть ряд махинаций, сделала в один миг прежнего бухгалтера богатейшим человеком, а простого дельца теневой экономики, как это тогда называлось, настоящим олигархом.

Задумывалось все замечательно: каждому гражданину распадающегося на части СССР полагался некий документ – ваучер, подтверждающий его право на свою долю в общей приватизации бывшего государственного имущества и перераспределении его среди населения в равных долях. Но на деле все вышло хуже придумать трудно.

Мигом стихийно возникла масса фондов и частных акционерных обществ, которые обещали вложить ваучеры в доходные предприятия, но на деле эти фирмы-однодневки заканчивали свое существование по прошествии совсем небольшого отрезка времени. Полученные таким образом ваучеры оказывались в чьих-то руках. И уже этот человек становился хозяином того или иного предприятия, завода, фабрики или чего-то еще.

А то случалось, что мошенники поступали совсем просто. И тогда злополучные ваучеры за бесценок скупались ловкими молодчиками у голодающих нищих стариков и плохо разбирающихся в экономических вопросах граждан. Эти мошенники стояли на всех станциях метро, скупая ваучеры наравне с золотом и техникой. Голодающие граждане несли им свою собственность, совсем не думая о завтрашнем дне. Им было важно не умереть с голоду сейчас.

– И Галчик не стал исключением, – произнес Таракан. – Правда, до эры поистине глобальной дележки он не дожил, но успел ухватить из партийной кассы солидный кусок. Видимо, предвидел, к чему все идет, и сделал упреждающий шаг.

– Он что… Он ограбил родную страну?

– Выходит, что так.

– И много взял?

– Очень много. В пересчете на нынешний курс получается что-то около ста миллионов долларов или даже евро.

Да, сто миллионов в валюте – это серьезная сумма даже теперь. А уж в те годы, когда мировое сообщество лихорадило от распада крупнейшей мировой державы и состояния в один миг удесятерялись или терялись совсем, со ста миллионами можно было наделать таких дел… таких…

У подруг даже воображения на этот счет не хватало. И они просто спросили у Таракана:

– И его искали?