Витязь без шкуры

– Давайте ваш пиджак, я его отстираю, – сказала она рыжему.

Тот был занят тем, что осторожно выглядывал из-за занавески на улицу. Не отвлекаясь от своего занятия, он тут же снял с себя пиджак и протянул его Анжеле, даже не глядя на девушку. Какой грубиян! Хмыкнув, Анжела приняла пиджак и спросила у блондина, который тоже пристроился возле окна:

– Вы тоже чай будете?

– Лучше кофе. Без сахара.

А этот, наоборот, похоже, за своей фигурой следит. Хотя и не сказать, что ему это помогает.

Пожав плечами, Анжела отправилась на кухню, где Дина уже варила кофе.

– Сделай еще одну чашку, но сахар в нее не клади. Это для блондина. А для рыжего приготовь чай и сахару насыпь побольше.

– Почему я? Я только для себя хотела.

– Ребята тоже хотят.

– Твои гости, ты им и вари.

Дина всегда очень щепетильно относилась к тому, чтобы, не приведи бог, не потратить свыше необходимого. Это касалось как финансов, так и собственных сил. Но Анжела не собиралась сдаваться.

– Но пригласила-то я их ради тебя. Так что вари!

– Ладно уж, сварю.

– И чай не забудь, сделай. Как я тебе сказала, с сахаром. Три ложки положи.

Дина вздохнула, словно ей поручили в одиночку разгрузить вагон с кирпичами, потом кинула в турку еще одну ложку молотого кофе, плеснула воды, включила электрический чайник и уселась на табуретку.

– Скучно, – пожаловалась она Анжеле. – Что там эти хоть делают?

– В окно пялятся.

– Зачем?

– Не знаю.

– А что это у тебя в руках?

– Пиджак. Сейчас пойду его стирать.

Услышав, что Анжеле тоже придется чем-то заняться, Дина неожиданно быстро повеселела. Главной заботой Дины в этой жизни было не допустить, чтобы кто-то трудился меньше, чем она сама. Анжела подозревала, что Динкина лень и была тем стимулом, побудившим ее мужа сначала завести себе любовницу, а потом и вовсе перекочевать к этой любовнице и даже жениться на ней.

Не так уж приятно, когда тебя в конце рабочего дня дома встречает озлобленная жена, которая прямо с порога заявляет, что накопилась куча домашней работы и что она тут не нанималась разгребать грязь и вообще упахиваться, словно раб на галерах. Резонное, хотя и робкое замечание мужа о том, что домашние обязанности лежат на Дине, потому как сам он работает и работает много, вызывали в супруге приступ истерики.

– Ты хочешь, чтобы я окончательно похоронила себя на кухне? – верещала супруга, топая ногами. – Негодяй! Ничтожество! Ты ничего не можешь! Другие мужики зарабатывают столько, что нанимают своим женам и кухарку, и домработницу, а ты все на меня одну взвалил.

– Но ты же ничего не делаешь.

– Как это ничего? – сатанела Дина. – А уход за собой? Скажи спасибо, что я у тебя на это деньги не прошу. Другие жены целыми днями по салонам красоты носятся, а я все сама, все своими руками! А ты все время недоволен. Неблагодарный!

В результате Дине чаще всего удавалось так задурить голову мужику, что он покорно вставал к плите, сам готовил ужин, а потом сам же и мыл посуду, покуда Дина делала себе маникюр или весело болтала с подружками по телефону. По части супружеских обязанностей Дина тоже не сильно напрягалась, то прическу боялась попортить, то маникюр, то питательную маску на лице. Она ведь дорогая, денег стоит. Так что в итоге супруг Дины предпочел пусть и менее ухоженную, но зато более заботливую женщину.

Думая о подруге и ее неудавшейся личной жизни, Анжела машинально застирывала рукав пиджака. Вода, мыло, еще немножечко жидкого отбеливателя, пятно на глазах светлело и вот-вот должно было совсем исчезнуть. Внезапно раздался глухой стук, словно что-то упало на пол. Анжела опустила глаза, но ничего не увидела. Пошарив взглядом по бортику, она решила, что упал один из многочисленных флакончиков с ароматическими маслами, которыми Анжела обожала натирать свое тело по окончании банных процедур.

– Потом достану!

Разобравшись с пятном, которое ей удалось отстирать, Анжела просушила рукав, насколько это возможно, на большом вафельном полотенце. Пористая ткань хорошо впитывала влагу, но совсем высушить пиджак так было нельзя. Нужен был утюг. Однако пока Анжела разглаживала руками влажную ткань, она внезапно почувствовала какую-то твердую выпуклость.

– Что это тут?

Сунув руку в нагрудный карман, Анжела извлекла наружу бумажник. Но прежде, чем она решилась заглянуть в него, в дверь раздался решительный стук:

– Где мой пиджак?!

Руки у Анжелы от неожиданности задрожали, и бумажник шмякнулся на пол. При падении он раскрылся на две половинки, и, поднимая его, Анжела увидела фотографию симпатичной женщины с густыми темно-рыжими волосами и озорными зеленоватыми глазами. Невольно она задержалась взглядом на этой фотографии. Кто это? Жена? Скорей всего, вряд ли станешь таскать в бумажнике фотографию посторонней дамы.

На руках у женщины был карапуз с огненно-рыжим пушком на голове. Анжела не слишком-то разбиралась в детях, но все же ей показалось, что ребенку от силы полгодика, может быть, месяцев восемь – десять, но никак не больше. Славный малыш!

– Что происходит? – надрывался между тем рыжий за дверью. – Открывайте!

Анжела поспешно сунула бумажник обратно в карман пиджака, открыла дверь и, протягивая пиджак рыжему, улыбнулась:

– Я сейчас поглажу, и все будет в полном…

Договорить ей не удалось. Рыжий быстро выхватил у нее из рук пиджак, не постеснявшись проверить наличие бумажника в нем, и сверкнул на Анжелу взглядом:

– Мы уходим!

– Как? – даже растерялась Анжела. – Уже уходите?

– Да. Нам пора! Прощайте!

И странная парочка, отперев замки, устремилась прочь. Девушки же остались в полнейшем недоумении. Во всяком случае Анжела была в шоке. Дина же молчала, что было странно, ибо обычно подруга за словом в карман не лезла.

– Что это было? – наконец пробормотала Анжела.

– Не знаю.

– В кои-то веки собиралась мужчине погладить пиджак, и вот…

Она не договорила, а вредина Дина заметила:

– Не гладила, нечего было и начинать на старости лет.

– Хватит мне постоянно про мою старость трындеть! Достало!

Анжела была раздосадована не на шутку. Так быстро от нее мужчины еще никогда не убегали. Если уж им доводилось оказаться у нее в гнездышке, то они старались задержаться тут подольше. Все, кроме этих двоих.