На шпильках по джунглям

– Ты не подумай, что я завидую Верунчику, но какой-то этот ее Крис… какой-то он странный.

– Слишком восторженный? Да?

– Да. Посмотри на него. Так и пляшет возле Верунчика.

– Он вообще трезвый?

Но спиртным от Криса не пахло. Взгляд был осмысленным. Во всяком случае, не пьяным. На наркомана он тоже похож не был, слишком здоровые мышцы бугрились под трикотажной майкой, обтягивающей его широкие плечи. И за руль своей машины – длинной спортивной «БМВ» – он уселся без малейшего колебания.

– Хотите, я покажу вам город?

Изъяснялся Крис на безупречном английском, который подруги отлично понимали. И от экскурсии они бы не отказались. Но Верунчика вконец измучил длинный перелет. Еще бы, тринадцать часов в пути без учета ожидания во время пересадки в Париже, так что она простонала:

– О нет! Умоляю, поедемте скорее домой. Я мечтаю увидеть наш с тобой общий дом поскорее.

Крис кинул на свою невесту взволнованный и счастливый взгляд.

– О’кей, дорогая, – покладисто согласился он. – Как скажешь.

От аэропорта до самого города было около двадцати километров, подруги глазели из окон и удивлялись. Они-то думали, что Южная Африка – это безводная, выжженная солнцем пустыня. Но оказывается, климат тут был весьма близок к средиземноморскому. И растительность поражала богатством красок и изобилием форм.

– У них тут все цветет! – удивлялась Леся. – А у нас холодно и слякоть!

– Не забывай, мы в Южном полушарии. У нас уже осень, у них весна.

От экватора с его изнуряющей сухой жарой тут было очень далеко. И подруги искренне обрадовались, что послушались уговоров Верунчика. Пусть перелет был долгий и трудный, но зато в конце его они попали в самый настоящий земной рай.

– Как тут красиво! – искренне воскликнула Кира.

– О да! – отозвался Крис. – У нас очень красиво.

– Настоящий земной рай!

– Так было раньше. Но в последнее время белому населению живется тут далеко не так привольно, как прежде. Многие мои знакомые вообще уехали из страны.

– Почему? – поразилась Кира.

Лично она никогда бы не покинула эти места, казавшиеся землей обетованной. Но Крис быстро объяснил ей суть дела:

– После отмены в тысяча девятьсот девяностом году политики апартеида черные заняли в стране многие руководящие посты. Как всякое быдло, дорвавшееся до власти, за эти годы они страшно обнаглели. И теперь они требуют передела собственности, ведь еще слишком много богатств находится в руках белых.

– А им это не нравится?

– Разумеется, нет. Они хотят получить даром все то, что наши деды и прадеды создавали своими силами не одну сотню лет. Черные не годились ни на что, кроме самых примитивных работ. Вскапывать землю, пасти скот, поливать и собирать урожай.

– А еще работать в шахтах и на рудниках.

– Да, – ничуть не смутился Крис. – И там тоже.

Что же, теперь было ясно, что страна разделена на два враждующих лагеря. Но всю глубину этой вражды подругам еще предстояло лицезреть в скором будущем.

Пока что они только знали, что время апартеида, когда черным предписывалось жить, работать, лечиться отдельно от белых, прошло. Раньше даже передвигаться по стране белые и черные могли лишь раздельно. Отдельно автобус для белых, отдельно для черных. Вот так, и никак иначе.

И последствия политики государства, в котором выросло не одно поколение граждан ЮАР, продолжали сказываться на его простых жителях. Черное население почувствовало вкус власти и рвалось зачерпнуть из богатств своей страны. А белые упорно не отдавали им то, что считали своим.

– С каждым годом ситуация усугубляется. Ежегодно совершается множество нападений на белые поселения, фирмы и магазины, которыми владеют белые. Но полиция, которая во многих местах состоит лишь из черных, ничего не предпринимает, чтобы наказать преступников.

Месть сладка и сама по себе. А уж когда она подкреплена звоном золота и блеском бриллиантов, тут уж удержу ей и вовсе нету.

– Но твоя семья пока что держится?

– Мой предок приехал в эту страну одним из первых. И мы не отдадим черным то, что создавалось не одним поколением!

Однако, как могли видеть подруги, большинство черного населения ЮАР до сих пор ютилось в трущобах. Вероятно, их братья, засев в политическом собрании или даже встав у руля правления страны, больше были озабочены личным обогащением, чем благополучием своих соплеменников.

Дорога до дома оказалась не такой уж веселой. Крис явно вспомнил о проблемах своей страны, задумался и совсем забыл о своей роли радушного хозяина. Измученная Верунчик дремала на заднем сиденье. А подруги молча смотрели в окна.

– Вот мы и приехали! – неожиданно произнес Крис, затормозив перед большими воротами, которые в ту же секунду услужливо раздвинулись перед их машиной.

– О! – пораженно ахнули подруги. – Какое великолепие!

Перед их глазами был настоящий дом их мечты. Современный, с белыми стенами и огромными окнами, создававшими ощущение, что зеленый газон и голубая гладь бассейна плавно переходят в гостиную и столовую. Участок был сформирован на трех уровнях, так же как и сам дом. Один уровень – зеленый двор и кухня. Ступенька вверх – и вот уже вы оказываетесь на уровне бассейна и гостиной. А дальше еще одна ступень, и вы уже вновь идете по зеленой траве, утопая в цветах, и попадаете в столовую.

Что касается Верунчика, то она просто ошеломленно таращилась на это великолепие, явно не в силах поверить, что скоро это все будет принадлежать и ей тоже.

– Все спальни размещены на втором этаже, – рассказывал Крис, провожая гостий к дому. – Уверен, вам будет удобно. Лимпо! Эй, Лимпо! Встречай нас!

Крис хлопнул в ладоши, и тут же появился пожилой седовласый негр, который величественно приветствовал подруг наклоном головы.

– Лимпо служил еще у моего отца, – засмеялся Крис. – Он очень старый и любит важничать. Признаюсь, он порядком меня раздражает. Но отец запретил мне его выгонять. Да Лимпо и сам бы никуда не ушел. Его предки были рабами еще у моего прапрадеда с матушкиной стороны.

Чаша симпатий вновь качнулась в пользу черного населения ЮАР. В самом деле, жили себе веселые, дочерна загорелые ребята, горя не знали. А приехали к ним белые переселенцы, мало того что земли отняли, так еще и их самих рабами сделали. А после отмены рабства начался апартеид, жизнь цветных при этом политическом режиме была далеко не сахар.

Но старый негр, казалось, не замечал бестактности своего хозяина. Он смотрел на него с выражением бесконечной нежности, как смотрят на своих детей любящие родители.

– Разрешите мне взять вещи ваших гостий?

Крис рассеянно кивнул. Негр взял чемоданы и направился с ними к дому. Но, уже уходя, старый слуга все же позволил себе подколку, показывая, насколько он близок со своим молодым хозяином:

– Мистер Крис, а мне казалось, вы ждали одну невесту. Что же, теперь их у вас три?

– Иди и не задавай ненужных вопросов! Тебя забыли спросить!

– Я-то пойду, – покачал головой Лимпо, – но вот что скажет на это все ваш отец? Это же надо такое придумать, сразу три невесты. Честное слово, это слишком даже для вас!

– Успокойся ты, старый болван! Эти девушки просто подруги моей невесты. Разве не видишь, она нуждалась в помощи сопровождающих, чтобы добраться ко мне.

– Ну, раз так, тогда другое дело. И все же, мне кажется, надо известить вашего батюшку.