Делай все наоборот

– Идеально было бы прихватить заодно и трех наркоманов, но для этого нам следовало бы поторопиться. На приготовление своего раствора у них не может уйти больше двух часов, так как, судя по снизившейся интенсивности запаха, растворитель почти целиком выкипел, и теперь им остается не так уж много работы, – со знанием дела рассуждала Мариша.

– Однако я сильно сомневаюсь, что они останутся ночевать в этом неуютном сарае, где нет даже топчанов, когда на дворе чудная теплая ночь, в которую до города прогуляться – одно удовольствие, – попыталась умерить я ее рвение, которое меня пугало не на шутку.

– Мы немедленно идем в город, – конфиденциальным шепотом сообщила мне Мариша.

Так как за сегодняшний день я сильно устала, то не уловила опасности в этом предложении. Поэтому позволила Марише прокрасться к дороге и прокралась сама мимо стены сарайчика, сквозившей щелями, все время замирая от страха, что кому-нибудь из парней некстати придет в голову мысль глотнуть свежего воздуха и он наткнется на семенящие мимо их порога на цыпочках фигуры и, естественно, поднимет тревогу. Но все обошлось благополучно. Никто не показался из сарайчика, даже когда Мариша привязывала свой шелковый платок к ветке кривой груши и подкатывала пятнистый камень к обочине дороги, а я громко шипела, пытаясь выяснить, какого черта она все это делает.

– Ты что, не соображаешь? – возмутилась моей тупостью Мариша. – Сказки читать надо, про Али-Бабу, например. Как мы найдем дорогу обратно, если мы тут впервые? Надо оставить ориентиры.

Я онемела от ужасного предположения, что нам еще раз суждено сюда вернуться. Зная свою подругу, понимала, что это очень смахивало на правду.

Полагая, что только двух ориентиров, и то оставленных у самого порога, ей вряд ли хватит, чтобы найти в темноте обратную дорогу, она на каждом повороте, слава богу, асфальтированной и широкой дороги оставляла что-нибудь из своего гардероба. Я, окончательно выбитая из колеи и еще не до конца сознающая, во что впутываюсь, тащилась сзади, наблюдая за действиями подруги. И ведь мне ничто не мешало потихоньку снять хотя бы часть вещичек Мариши, и тогда фиг бы она нашла обратную дорогу. Мы выглядели бы в глазах милиции взбалмошными истеричками, но этим бы все и ограничилось, а в этом нет состава преступления. Однако я не помешала Марише освобождать свой рюкзак от лишней одежды, и в черту города она вступила почти налегке.

Первой человеческой особью, на которую мы наткнулись, оказалась мощная тетка в пестром деревенском платке с огромной плетеной корзиной в руках. Изъяснялась она певучими и мягкими словами, понять значение которых Марише с непривычки удавалось с трудом. Но все-таки она поняла, что идти ей, сердешной, надо долго. Сначала прямо, потом за центром направо, потом после рынка снова направо, где найти загс. Вот в нем-то на втором этаже и будет милиция. И мы с Маришей поспешили туда, при этом по пути она бормотала себе под нос, что если бы ей довелось распоряжаться в этом городе, то поместила бы милицию ближе к моргу, а никак не к загсу. Зачем навевать на молодых лишние сомнения?!

Двери загса были закрыты из-за позднего времени, но на втором этаже горел свет. Мариша задрала голову, что-то сосредоточенно прикидывая, а я присела рядом поразмышлять. Насколько я знаю свою подругу, она теперь не успокоится, пока не доведет дело до конца. Значит, если мне хочется хотя бы часть ночи провести нормально, следует позаботиться о том, чтобы Мариша поскорей добралась до милиции. Самым простым способом было бы покричать снизу, чтобы дежурный впустил ее. Но именно этот способ Марише отчего-то пришелся не по душе, и она отвергла его с таким презрением, что прямо вогнала меня в краску.

Административное здание было сравнительно современным, и никаких карнизов, выступов и балкончиков, удобных для лазания, на его фасаде архитекторы не предусмотрели. Чтобы забраться на второй этаж, надо было обладать атлетическим телосложением и комплектом альпинистского снаряжения, поэтому Мариша потащила меня дальше. В надежде найти какой-нибудь более подходящий для нее способ проникнуть в здание мы обогнули его по периметру и вышли к его тыльной части. Тут был фруктовый сад, засаженный рослыми и на первый взгляд очень крепкими деревьями. Прямо к распахнутому окну второго этажа подходили ветви раскидистой шелковицы.

Увидав их, Мариша подпрыгнула от восторга и вприпрыжку подбежала к дереву, поздравляя меня с удачным разрешением своей проблемы. Забраться на ветвистое дерево было для нее делом пяти минут. Ну, почти пяти минут. На самом деле она оказалась весьма посредственным лазальщиком по деревьям, я не осуждала ее, сказывался недостаток практики, и только. Когда я, пыхтя и потирая ссадины на локтях и коленях, доползла по ветке, оказавшейся на поверку не столь уж и крепкой, до подоконника, руки и ноги у меня дрожали от непривычного напряжения, а Мариша была красной, как помидор. В таком виде она и предстала перед изумленным взором пожилого седовласого мужчины с объемистым брюшком, который не спеша шел в свой кабинет, нес толстый бутерброд с домашней колбасой и чашкой горячего чая.

«По его виду никак не скажешь, что он рад нашему появлению», – подумала я, но так как отступать было некуда, мы все же сказали ему:

– Здрасьте.

Неожиданное явление Мариши, а вслед за ней и мое, совершенно выбило его из колеи. В ответ он смог только кивнуть, да и то после длительной паузы, за время которой Мариша успела перетащить внутрь свой похудевший рюкзак, оглядеться и почти совсем освоиться.

– Я к вам по важному делу, до утра ждать не могла, потому как только что приехала, а дверь ваша закрыта. Вот и пришлось воспользоваться окном, – сказала Мариша, полностью уверенная, что после такого пояснения между ними не останется никаких недоразумений.

Дежурный потряс головой, видимо, в надежде, что это всего лишь плод его перегруженного внеурочной работой мозга, но Мариша не растворилась в воздухе, а продолжала стоять и говорить.

– Все началось с того, что тот парень начал неожиданно ко мне приставать. Если бы он хоть намекнул, что у него на уме, я успела бы приготовиться. А так я была совершенно не в форме и побежала в поле, а в вашем садовом товариществе наткнулась на сарайчик, а в нем трое наркоманов зарывали свою мерзкую соломку.

– В моем сарайчике? Но у меня на участке нет никакого сарайчика. Это вовсе не сарайчик, а финский домик, если желаете знать.

– Да при чем тут ваш финский домик, живите где хотите, – рассердилась Мариша. – Речь совсем о другом участке. Может быть, и товарищество совсем другое. Сколько их у вас в городе?

– Пять. Одно от ТЭС, второе от химзавода, третье от кирпичного…

– Вот оно и есть. Там все дома из кирпича. Наверняка с завода натырили.

– Ничего подобного, – в свою очередь рассердился Маришин собеседник. – Завод сам продавал кирпич по себестоимости, у моей тещи тоже дом из такого кирпича. И нечего тут грязные кидать намеки.

«Идиот», – подумала Мариша.

«Склочница», – не остался в долгу милиционер.

Беседа явно потекла не по тому руслу. Еще немного – и дежурный, устав от неприятной собеседницы, выставил бы ее за дверь, но тут произошло самое настоящее чудо. В коридоре раздались шаги и голоса:

– Я тебе говорю, с ними что-то случилось. Не могли же они сидеть на этом поле целых три часа, когда знали, что я жду их на шоссе. Они наверняка заблудились.

Дверь открылась, и на пороге возникли двое мужчин, одним из которых оказался Игорь.

– Вот она! Нашлась! – обрадовался он.

– Химичев, – строго сказал Сергей, который своим подтянутым видом разительно отличался от дежурного, а его бандитская внешность теперь производила впечатление мужественной и благородной, – почему дверь внизу закрыта? Мы еле дозвались Веру Матвеевну, она же глухая совершенно. А если потерпевшие придут, то что им делать? Не у всех же пока дома телефоны есть.

– Вот они же пробрались, – недовольно буркнул толстый Химичев и обиженно надулся.

– А с вами, девушки, особый будет разговор. Вы зачем людей до полусмерти пугаете? Убежали, и ищи вас потом целый вечер. У меня, между прочим, на него были другие виды. Только из-за просьбы старого друга, которого не видел сто лет, я и подписался вас искать. А то плюнул бы – и выкручивайтесь сами.

Я хотела сказать, что мы никого не просили нас искать, тем более портить себе вечер, но потом подумала, что нам как раз и придется сейчас испортить вечер этому, в общем-то, симпатичному, хоть и сердитому начальнику.

– Спасибо вам за заботу, – вежливо поблагодарила Сергея ставшая подозрительно ласковой Мариша.

– Зови меня просто Сережей, раз уж ты в некотором роде знакомая и к тому же еще соседка моего друга. Но только в неофициальной обстановке. Потому как служу я тут всего месяц и много себе позволять пока не могу, – ответил ей Сергей.

– Тогда я бы хотела узнать ваше полное имя, потому что сейчас обстановка перестанет быть неофициальной.

– Никитин Сергей Владимирович – майор милиции, а в чем дело? Хотите подать жалобу на моего друга? Сразу могу предупредить, что рассматривать ее будут очень долго. Может быть, несколько месяцев. Он тут успел соблазнить столько девушек, так что до вас на рассмотрении целая очередь дел.

– Да бог с ним, с вашим другом. Не о нем сейчас речь.

– Слыхал, Игорек? – рассмеялся Никитин. – Это что-то новенькое, впервые слышу, чтобы девушке не было до тебя дела. А о чем же тогда речь?

Мариша сделала таинственное лицо и страшным шепотом произнесла:

– Наркотики.

Все в комнате, включая незаинтересованного Игоря и безмятежного до сей поры Химичева, непроизвольно вздрогнули и напряглись.

– Когда нам удалось выбраться из кукурузы, а случилось это всего каких-нибудь сорок минут назад, хотя, конечно, я столько времени потратила на препирательства с вами, что уже значительно больше. Но дело не в этом.

И тут Мариша леденящим душу голосом рассказала все, что ей удалось подсмотреть. В этот раз у нее получилось значительно лучше, она не допустила прошлой ошибки и не стала валить все в одну кучу, а рассказала подробно и обстоятельно, не касаясь болезненной темы кирпичного завода. Я ее одобрила, городок-то маленький, вдруг окажется, что у Никитина там тоже работает какой-нибудь двоюродный брат или троюродный дедушка. Хлопот потом не оберешься.

Но все прошло удачно, даже удачнее, чем Мариша могла рассчитывать. Никитин куда-то срочно позвонил и строгим тоном велел немедленно прибыть к мосту, где им предписывалось задерживать всех мужчин в возрасте до 25 лет. Мариша вслух поздравила его с удачным решением, но он ее даже не придушил, лишь снисходительно кивнул. Реку нам тоже довелось переходить по мосту, и, насколько я помнила, ни в одну сторону второго моста не предвиделось. Стало быть, если те наркоманы все еще там, они неизбежно попадутся в лапы милиции.

В общем-то, мне этого не очень-то хотелось, потому что никакой пользы они от пребывания в милиции для себя не извлекли, разве что некоторое время просидят под замком и, может быть, за это время отвыкнут от своей вредной привычки. Но надежда на это была весьма слабая. Поэтому меня вполне устроило бы, чтоб просто ликвидировали их тайник, а Мариша вернулась к нормальному отдыху. Я хочу сказать, к относительно нормальному, потому что совсем нормальным ему уже не стать никогда.

Конечно, Мариша напросилась ехать на задержание. Никитин предпочел бы не брать ее, но Игорь тоже вызвался и прихватил Маришу с собой.

– Иначе моя Аглая опять куда-нибудь денется, бегай потом за ней всю ночь, – сказал он, игриво подмигивая Марише.

– Почему ты зовешь меня таким дурацким именем? – чопорно осведомилась Мариша, совершенно забывшая, что при первой встрече сама так назвалась.

– Вот те раз, значит, ты меня обманула? Разве можно тебе после этого верить? Один раз обманула и еще обманешь, – обреченно вздохнул Игорь, залезая в машину.

– Скажите, какой честный, – пробурчала пристыженная Мариша, но Игорь, разочаровавшись в Марише, уже полностью переключил свое внимание на меня.