Босиком по стразам. Жертвы веселой вдовушки

– Он служит в полиции?

– Нет. Дослушайте. У этого брата есть невеста, хорошая девушка, она…

– Служит в полиции?

– Опять нет. Служит она в офисе, но вот ее отец…

– Он-то хоть имеет отношение к полиции?

– Снова нет. Но друг ее отца как раз работает в отделе, где служит наш комиссар. Он вполне нормальный дядька, можем с ним поговорить. Он будет не против сообщить нам кое-какую информацию за кое-какие деньги. Видите ли, у него недавно родилась тройня. Так что счастливый папаша крайне стеснен в средствах и обрадуется любой возможности немного подзаработать, не преступая закона.

Джоан просияла:

– Отлично! Звони этому другу отца невесты твоего друга, или кем он тебе там приходится. Узнай у него, что за место, где преступники держали моего Костю. И скажи также, что за деньгами дело не станет. Я щедро оплачу любую информацию, которая поможет мне вернуть сына.

Мигель кивнул и тут же принялся набирать чьи-то номера, о чем-то договариваться и снова перезванивать уже другим людям. Подруги не вмешивались в эти переговоры. Они почему-то верили Мигелю. Один раз он уже продемонстрировал свою ловкость, проникнув в дом бабушки Бо-Бо и разговорив там старую повариху. Легкость, с которой он это сделал, ошеломила подруг. Теперь они поверили в силы Мигеля, их добрый ангел-хранитель поможет им даже в этой крайне сложной ситуации.

В отличие от них Джоан с искренней тревогой наблюдала за действиями Мигеля.

– Вы давно знаете этого парня? – шепотом поинтересовалась она у подруг. – У него какое-то удивительно знакомое лицо… Мне кажется, что я видела его недавно.

– Где?

– Ммм… Везде.

Подруги переглянулись между собой. Все ясно: у бедной Джоан от пережитых неприятностей началось умственное переутомление. Мигель ей всюду мерещится. Интересно, чем приятельница удивит их дальше?

Между тем Мигель закончил свои переговоры и кивнул замершим в ожидании его женщинам:

– Все в порядке. Можем ехать. Я узнал адрес логова преступников. Это в районе мусороперерабатывающего завода.

– О боже! – сдавленно ахнула Джоан. – Гнусное место!

– И очень вонючее, – весело заметил Мигель. – Но нам выбирать не приходится. Если там живут люди, то сможем и мы побыть там немного.

Пока все четверо ехали в машине Мигеля, который бодро крутил баранку, комментировал стиль вождения встречных водителей, да еще успевал регулировать радиостанции на своем стареньком проигрывателе, подруги попытались расспросить Джоан:

– Ты общалась со следователем и его помощниками. Что слышно в полиции об убийстве сеньора Альмы?

– Они в тупике, – охотно и вроде даже с радостью отозвалась Джоан. – Кто-то из соседей видел, как ночью в окно комнаты сеньора Альмы поднималась по дереву молодая девушка. Но так как в доме живут одни только девушки, то соседи ничего плохого не подумали. Решили, что одна из девиц припозднилась и по какой-то причине не хочет, чтобы ее видел привратник. Вот и выбрала столь оригинальный способ проникновения в свою комнату.

– Но ведь она лезла в комнату сеньора Альмы, не в свою!

– Об этом соседи были не осведомлены. Кто и в какой комнате спит, это знали лишь сами девушки, да еще их постоянные гости. Соседям было и невдомек, что в дом лезет не одна из девушек, а убийца! По их словам, выглядела девушка вполне мирно, никакого оружия при ней не было видно.

– Ну, еще бы! Или они хотели, чтобы девушка тащила за спиной меч?

– Какой меч?

– Видимо, самурайский. Как в фильмах про бешеных ниндзя.

– Никаких ниндзя! – решительно возразила Джоан. – Старого сеньора зарезали небольшим ножом, только из очень хорошей углеродистой стали. Такая сталь хрупкая, для проникающих ранений в торс не годится. Может сломаться, столкнувшись с костью. Но для того чтобы перерезать горло, она самое то что надо.

– Брр… – передернуло Киру. – И где такие ножи продаются?

– Нож так и не был найден в доме сеньора Альмы. Видимо, преступник или преступница забрала его с собой. И поэтому трудно судить, что это был за нож.

– А что наследники? Кого-то из них подозревают?

– О! Их у старого сеньора имеется великое множество.

– А мы слышали, что все его законные дети погибли. И внуки тоже.

– Так и что с того? Сеньор Альма был похотливым козлом, но чертовски обаятельным при этом. Мне было двадцать с небольшим, а он уже отпраздновал свой пятидесятый юбилей. И все равно, когда он меня бросил, я думала, что наложу на себя руки.

– Но потом встретила Славу, и все наладилось?

– Да. Потом все наладилось, – глухо откликнулась Джоан, вновь помрачнев. – Хотя нет, зачем я вас обманываю? Ничего не наладилось. И, будь моя воля, я бы и тогда прирезала этого старого греховодника, и сейчас бы не отказалась от этого удовольствия.

Подруги переглянулись. Джоан заметила их взгляды и печально улыбнулась:

– Не волнуйтесь, я этого не делала, поэтому так и откровенна с вами. Но в Лиме, да и в ее окрестностях достаточно людей, которые мечтали отомстить старому негодяю. А что касается его наследников… Думаете, я одна была такая дура? У старика Альмы за все годы набралось около двух десятков незаконнорожденных детей. И это только те, о которых он знал и которым помогал. А сколько таких, которых старик вовсе не признал и никогда в своей жизни не видел!

– Выходит, Косте еще повезло?

– Повезло стать одним из двадцати несчастных мальчишек, мечтающих о смерти своего отца? Не думаю, что это можно назвать везением.

– А ты знаешь имена хотя бы нескольких из наследников сеньора Альмы?

– Разумеется.

– Мы могли бы с ними поговорить?

– Со всеми наследниками уже побеседовала полиция. И с сыновьями, и с их детьми, и даже с внуками.

– Внуками? У них есть внуки?

– А что вы хотите? Сеньор Альма скончался в преклонном возрасте, ему недавно исполнилось семьдесят лет. А свою первую женщину он познал, когда ему не было и тринадцати. Примерно через год появился его первый ребенок. Вот и считайте, сколько лет сейчас тому мужчине. И сколько у него детей, если он унаследовал от своего отца хотя бы десятую долю его чувственности.

Семьдесят минус тринадцать, получается, что старшему наследнику из числа незаконнорожденных детей сейчас было пятьдесят семь лет. Да, он вполне мог стать за эти годы и отцом, и дедом. И все другие тоже. Это давало невероятное число претендентов на деньги сеньора Альмы из числа его незаконнорожденных отпрысков.

– Не может быть, чтобы старик не оставил никакого завещания на случай своей смерти, – тоскливо произнесла Леся, представляя себе размер предстоящей полиции работы. – Раз законных прямых наследников нет, зато имеются два десятка сыновей… Минутку… Неужели у старика Альмы рождались только мальчики?

– Почему же? – удивилась Джоан. – Девочки тоже случались. Но девочки по законам рода Альма не могли претендовать на право наследования.

– Это же несправедливо!

– Таков был весь их род, – тоскливо произнесла Джоан. – О справедливости они и не слышали. У них в роду была лишь одна справедливость: торжество их фамилии, процветание рода и слава предков. Ради этого они все готовы были жизнь положить. А рождающиеся у сеньора Альмы девочки… Что же, каждой он дал какое-то приданое, выдал замуж. Его отцовская ответственность на этом и заканчивалась. Дочери уходят в семью мужа, таков закон семьи Альма. Уже то, что их вообще оставляли в живых, говорило о добром сердце их отцов. Ведь практически девочка была бесполезна в их глазах. От нее ничего не зависело, она могла лишь покоряться воле отца, а потом и мужа.