Наследство любимой тещи

Ага! Наконец-то! Что-то у них зашуршало!

Барон встрепенулся, проворно заработал всеми четырьмя лапами и выбрался из-под стола. Тут он сел и призывным взглядом уставился на Марину.

Пес давно уже вычислил слабое звено. На хозяина в этом смысле надежд он не возлагал, Саша считал, что пес и так слишком растолстел, а потому двухразового питания ему будет более чем достаточно. А вот Маринка и сама любила вкусненько покушать, и милого Барончика баловала то одним, то другим лакомым кусочком.

– Марина, не корми пса за столом! Привыкнет и начнет клянчить.

Барон еле удержался, чтобы не закатить глаза. Это у него получилось не вполне, поэтому со стороны казалось, что глаза у собаки немного косят.

Про себя Барон давился от смеха. Если бы дорогой хозяин знал, какой чудесный тандем сложился у них с Мариной в его отсутствие. Как славно они завтракают, обедают и полдничают. А в промежутках еще и перекусывают то кусочком сырокопченой колбаски, то сдобной булочкой, то конфеткой или бананчиком.

Допустим, к бананам Барон был равнодушен, что-то мягкое, вязкое, бэ-э-э… Потом зубы покрываются каким-то налетом. Но вот виноград, черешня и сладкие яблочки с грушками – это совсем другое дело. Все сочные фрукты и ягоды, включая малину с клубникой, пес очень даже уважал. На этой почве и возникла у них искренняя дружба с Мариной.

Мог похрустеть Барон при случае и свежей морковкой, но все-таки предпочитал салатик. И чтобы Марина угощала его с ладошки протертой морковочкой, с сахарком и сливочками.

Как же вкусно она у Марины получалась! Сущее наслаждение. У Барона даже глаза помимо воли прикрылись. Пожалуй, лучше этой морковки была только булочка со сливочным маслицем, после которого Барон долго и со смаком облизывался, с обожанием глядя на девушку.

– Он от тебя не отходит. Я прямо ревновать тебя начинаю.

Барон и сам чувствовал, что ни к одной еще из хозяйских подружек не испытывал таких нежных и теплых чувств, какие случались у него к Марине. Но эта ее яичница с беконом и поджаренными ломтиками черного хлеба была просто неподражаема. А ее манная каша на густых топленых сливках!

Барон в такие минуты был готов душу отдать за Марину… ну, и за ее манную кашу.

Но сегодня Барону ничего не светило. Марина не собиралась ссориться с Сашей и кормить при нем собаку со стола.

– Раз хозяин сказал нельзя, – с притворной строгостью произнесла она, – значит, нельзя!

И повернувшись к Саше, оживленно продолжила:

– А у нас на работе снова очередное чепэ.

– И что на сей раз?

– Ты будешь смеяться, но то же самое!

– Новое начальство снова исчезло?

– Да! Ты себе это представляешь!?

– Что? – поразился Саша и даже прекратил на время двигать челюстями. – Ты серьезно говоришь?

– Более чем! – воскликнула Марина. – Ирусик пропала! Муж ее прибегал! Потом полиция приехала. Спрашивали, кто да что. А что мы можем рассказать, если она на работе сегодня и не появлялась.

– Никто ее не видел?

– Утром она, как обычно, вышла из дома и поехала на работу.

– На чем?

– У нее белый «Ситроен».

– Значит, своя машина имеется?

– Да, Ирусик взяла машину в кредит, муж кредит выплачивал, она каталась. Но в том-то и дело, что до работы она на своей машинке так и не доехала. Должна была приехать к девяти, потому что планировалась «летучка», на которой Ирусик должна была в первый раз присутствовать в новой должности, но ни к половине десятого, ни к десяти мы Ирину Батьковну так и не дождались.

– И сразу подняли тревогу?

– Сначала пытались до нее дозвониться на сотовый. Потом позвонили ей домой. Там нам ответила уборщица, которая к ним приходит три раза в неделю помогать по хозяйству, пообещала, что сообщит мужу Ирины и спросит, где его жена. Где-то к полудню к нам в офис прикатил ее муж, на котором лица не было. Он сказал, что ездил домой, что машина жены до сих пор стоит на стоянке за их домом, а на чем она уехала, он не имеет никакого понятия. И он же первым высказал подозрение, что ее могли похитить.

– Очень интересно, – пробормотал Саша. – Сам такое предположил или вы ему подсказали?

– Не знаю, может быть, почувствовал неладное. Он же ее любит, если женился.

– Совсем не обязательно.

– Или сам сообразил, что его жена могла стать следующей жертвой проклятия своей новой должности. Это же не секрет, что уже четвертая наша начальница пропадает. Ирина, хоть и недавно у нас работает, тоже была в курсе, хотя старалась делать вид, что ее это не касается.

– Очень неосмотрительная позиция для человека, который занимает место после трех пропавших без вести женщин. Ирина была глупа?

– Скорее, амбициозна до крайности. От перспективы занять место хозяйки отдела у нее начисто крышу снесло.

– Она не могла не знать, что случилось с прежними женщинами, занимавшими пост руководителя вашего отдела.

– После второго исчезновения эту должность в шутку стали называть «проклятой». После третьего исчезновения нам стало уже не до шуток и называть так эту должность перестали. Ну, а сегодня мы все были реально в панике.

– Вам-то чего бояться?

– Так ведь кресло долго пустовать не будет, – объяснила ему Марина. – Нужно нового руководителя назначить. Сверху уже сообщили, что нового сотрудника к нам не пошлют, выкручивайтесь своими силами. Значит, придется кому-то из нашей команды рисковать. А всех неприятных личностей мы уже сплавили раньше.

– Что?

– Когда мы поняли, что с этим местом что-то нечисто, то стали проталкивать на эту должность теток, мягко говоря, не самых симпатичных. Так одна за другой все «горгоны» из нашего коллектива и исчезли. Все оставшиеся – это славные тетки, мне не хотелось бы никого из них потерять из-за глупой случайности.

– Случайности… м-м-м… не думаю.

По рассказам своей подруги Саша уже представлял себе офис, в котором трудились в подавляющем большинстве одни лишь женщины. Мужчины были представлены весьма слабо, в числе трех человек. Инвалид Слава, у которого из всех конечностей нормально работала лишь голова, а четыре другие конечности, после перенесенного им в детстве заболевания, двигались независимо одна от другой и ни о какой синхронизации, казалось, даже и не слышали. Назначить Славу на должность начальника вряд ли бы получилось еще и потому, что из двенадцати месяцев в году как минимум шесть он проводил на больничном.

Кроме Славы имелся Григорий – грузчик. Он обладал недюжинной силой, но опять же был инвалидом, на сей раз пострадал именно мозг, он был у Гриши развит на уровне пятилетнего ребенка. И наконец, имелся Евгений, но всякий, кто взглянул бы на его нежное личико, послушал бы чистый высокий голосок и полюбовался бы плавными движениями, сказал, что перед ним девушка. И ошибся бы на все сто процентов. Евгений был юношей, но таким женственным, что никто из женщин не воспринимал его в качестве мужчины, а считали чем-то вроде своей подружки. Единственное, что заботило Женечку, это не перепутал ли он время записи к своему стилисту с записью к модельеру, который его одевал.

– Мужчинам у нас в отделе ничего не грозит, никого из них троих на должность начальника назначить невозможно. Мы одно время хотели Гришу, думали, он такой здоровущий, от любого похитителя отобьется, но потом стыдно стало так его использовать. Он ведь как дитя малое, с ним сила и не нужна, его любой обмануть может. Поманит бутылкой с пепси, которую Гришка обожает, тот и пойдет. Мать его в строгости держит, лишнего ему не покупает, а Гриша очень вредную еду любит. Все эти гамбургеры, наггетсы, чипсы, сухарики – он от них без ума. И чтобы еще запить все это дело газированной шипучкой. Да и не прокатит его кандидатура! В головном офисе нипочем не утвердят Гришу на должность начальника.

– А Евгений со Славой?

– Их тем более нет! Мы их сами на расправу не отдадим! Слава здоровьем совсем слаб, мало ли где похититель свои жертвы держит, может, там условия плохие, а Славе простужаться никак нельзя, у него моментально всякие осложнения вылезают. Ну, а Женьку просто жалко, он ведь такой душка, мы его все очень любим. Нет, никакому похитителю мы наших мужчин не отдадим, сами будем выпутываться.

– А что полиция-то сказала? Ты же говорила, что полиция к вам сегодня приезжала?

– Что они могут сказать? Будем искать, говорят. Но это уже пятая жертва на этой должности, если считать вместе с Ленкой.